Да и Петру после Полтавы очень выгодно уладить вопрос о польском престоле – восстановить полную законную власть Августа II. При этом оный тут же должен забыть о стародавних претензиях Речи Посполитой на Белую Церковь, как, впрочем, и о каких-либо претензиях польского короля на Ливонию.

Но все это мои догадки. Правда, до сего времени отцу не откажешь в политических достижениях. Что ни говори, а государь действительно человек дела, совершивший невозможное за неполные десять лет!

Конец ноября 1709 года от Р. Х.

Рязань

Наместник Алексей Петрович Романов

Остатки нашего посольства прибыли в Рязань до обеда, уставшие, но счастливые: ведь что может быть приятней возвращения домой? Въезжая в город, я думал, что и встречать-то нас никто не будет: все же я посылал одного из гвардейцев с письмом, в котором говорилось, что мы вообще прибудем в начале декабря. Однако, видимо, погода решила нам подыграть, и последние полтораста верст оказались на удивление легко проходимыми.

Вот только стоило нам въехать на центральную площадь, где и стоял дворец наместника, как в воздух взметнулись оголенные штыки сотен витязей. Чуть в стороне строя стоял майор Заболотный, а за ним – два десятка расчехленных «колпаков».

От удивления я даже не заметил, как ко мне подъезжают Прохор, Артур, Михаил и Кузьма, с улыбками глядящие на мое несколько ошеломленное лицо.

– И когда вы только успели приготовиться? – отойдя от ошеломления, спросил я троицу.

– Так благодаря разведчикам Прохора мы вас, ваше высочество, уже третий час ожидаем, – ответил Кузьма, поправляя обрез на поясе.

– Молодцы, что еще можно сказать! Вот только где весь совет? Почему вас только трое? Не вижу Николая, да и Сашки тоже нет.

– Никола в Истьинский завод вчера уехал, с проверкой поставок руды возникли какие-то проблемы, а Сашка с заводом и шерстью управляется, – ответил Артур.

– Каким еще заводом? – удивляюсь я.

– Он еще летом нашего молодого мастера-токаря подговорил помочь с проблемой шерсти, так Андрейка ему и придумал станок прядильный с чесальней. Ну а наш Сашка не дурак, сразу еще тройку таких же ему заказал. Но они места много требуют, вот и получился у него завод, небольшой правда, но зато все под крышей, да и людишек, по вашему распоряжению, не сильно мучить приходится, – пожав плечами, коротко рассказал датчанин.

– С этим ясно, но вот что с рудой? Там же чудо-печи на ней стоят, все в избытке, только лопатой да киркой махай.

– Не знаем, Никола перед нами не отчитывается, поэтому и ответить не можем.

– Ладно, этот вопрос я сам с ним решу. Скажите мне, други, где моя прелестная лекарка, почему не вижу ее, раз уж вы все тут? – задал я самый насущный и главный для меня вопрос.

– Она в корпусе все время проводит, в городе не появляется почти, поэтому сейчас должна прибыть.

– Понятно, – кивнул я своим мыслям и с улыбкой чуть пришпорил коня, направляясь к центру площади.

Только теперь я заметил, что кроме витязей здесь стояли и воины службы безасности, блестя стальными кирасами поверх тулупов.

– Воины! – Выпрямившись в седле, делаю небольшую паузу. – Сегодня замечательный день для всех нас! Я горжусь вами, всеми вами, вашими поступками и вашими победами! Наша Русь-матушка взрастила вас, а я дам вам цель в жизни! Так отпразднуем же победу русского оружия и русского мужества над северными варварами! Сегодня в городе объявляется большой праздник в честь победы моего отца близ Полтавы!

– Ура! Ура! Ура! – пронеслось над площадью троекратное «ура», выводя из полудремы мирных обывателей.

– Кажется, Михаил, твоим орлам придется сегодня поработать больше обычного, – улыбнулся я начальнику службы безопасности.

– Такая работа только в радость для них.

– Что ж, я рад, коли так и есть. А теперь извините меня, друзья, – произнес я, глядя на противоположную сторону площади, где послышался стук копыт и куда через мгновение вылетела небольшая кавалькада, во главе которой на гнедой кобыле скакала прелестная девушка с сияющими от слез глазами. – Я думаю, нам всем стоит собраться в Приемном зале, причем всех офицеров полка и СБ стоит пригласить. А завтра, ближе к обеду, я думаю, будет нечто необычное, о котором я говорил вам еще в прошлом году…

– Как прикажете, ваше высочество, – с понимающими улыбками ответили они.

Не сдерживаясь более и не оглядываясь назад, я пришпорил коня, отчего он скакнул вперед и галопом понесся вперед, через пару секунд остановившись перед гнедой кобылой. Не мешкая, спрыгиваю на землю и ловлю в объятия свою любимую, со всей силой прижавшуюся ко мне.

– Никуда тебя больше не отпущу, с тобой куда угодно поеду, одного не отпущу!

«Любит!» Внутри меня с радостью отозвался запертый на долгие месяцы зверь, сейчас окончательно пробудившийся в присутствии моей второй половинки.

– Милая, вечером я весь твой, но сейчас мне нужно заняться делами, и я очень хотел бы, чтобы ты была рядом со мной на обеде и ужине, – опуская ее на землю, тихо сказал ей на ушко.

– Конечно, я все понимаю, – с улыбкой отозвалась она.

Дальнейшее времяпрепровождение пронеслось как один миг, обед плавно перетек в ужин, на площади гулял, кажется, весь город, детворе раздавали пряники и пирожки, выпекаемые специально по моему заказу в паре пекарен города. Для горожан и витязей со служивыми людьми на площадь выкатили бочки с медовухой и пивом. Где-то даже распивали сбитень, привезенный кем-то из купцов на осеннюю ярмарку.

Никаких дел, коих, стоит заметить, накопилось великое множество, я, конечно же, не решал, сославшись на то, что денек можно и отдохнуть, все же в дороге я работал много, хотя и не столько, сколько хотелось бы.

Однако, помня о своем обещании посвятить вечер своей ненаглядной половинке, я ближе к восьми часам вместе с Юлей тихонечко выбрался из-за стола, и мы ушли в мою комнату, оставив гуляющих и веселящихся друзей вместе с молодыми капитанами и лейтенантами радоваться победе, а заодно и знакомиться с графом Гомезом, благо опыт винопития у Алехандро имелся немаленький, так что я за него не беспокоился.

Жаль только, старика Рауля пришлось отправить в корпус сразу же, как только Юлия с ним пообщалась, используя в качестве переводчиков меня и Алехандро. Повезло нам, что Рауль оказался неугодным Церкви «еретиком»: лекарь он опытный. Вот только насколько он хороший хирург, я, увы, не понял, а у девушки не та специализация. Но в любом случае, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.

Пускай празднование победы под Полтавой несколько запоздало, но ведь я его так толком и не отметил. Ну не считать же пару бутылок испанского вина, выпитого впопыхах в одной из придорожных таверн, как только нас встретил гонец от государя, привезший весть о виктории и приказ о возвращении в Россию, в связи с «желанием царя всея Руси и радеющего о сыне отца».

Наконец дверь за нами закрылась, и мы оказались в полутьме комнаты, разгоняемой кое-как светом пары свечей, в любой момент могущих превратиться в огарки.

– Любимый, как долго я ждала тебя!

Сразу же, как только мы остались наедине, вокруг моей шеи сомкнулись ручки Юленьки, губы ощутили сладостный вкус лесных ягод. И вдруг девушка с замиранием отстранилась от меня, странно оглядывая с головы до ног.

– Ты был с другой… Да? – спросила она наконец, отворачиваясь к окну.

– Ну что ты, милая! С чего такие глупости полезли тебе в голову? Неужели мне кто-то будет нужен, кроме такой прелести, как ты? – со смехом спрашиваю ее, привлекая к себе, нежно обняв за талию.

Лекарка попыталась было надуть губки, но тут же улыбнулась, чувствуя, как мои ладони медленно опускаются по талии вниз, останавливаясь чуть ниже допустимого уровня…

– Вот так всегда! Нет чтобы сказать, что любишь меня.

Повернувшись, девушка слегка наклонила голову, с хитринкой глядя на меня. Не удержавшись, я наклонился к ее шее, слегка прикусил кожу губами, отчего моя любимая прикрыла глаза, но, вспомнив, что еще недавно она была на меня обижена, аккуратно высвободилась из моих рук и, надувшись, уселась в кресло.