— Я оставлю тебя у одной моей хорошей знакомой, — произносит Аарон на ходу. — Ей можно доверять. Ночью, когда ты уснёшь, обязательно увидишь Эмира. Судя по их настойчивости, они будут использовать его для связи с тобой. Выгляди испуганной, пореви — это у тебя хорошо получается, — он вздыхает и останавливается, обнимает меня за плечи, а я приподнимаю уголки губ, охотно кладу ему голову на грудь. — Скажешь, что воспользовалось моей слабостью, когда я был пуст, надела на меня обруч и сбежала. Убеждай его в том, что ему опасно находиться среди тех одарённых. Место своё никак не обозначай, говори, что блуждаешь по лесу.

— А если я совсем не буду с ним разговаривать?

— Тебе надо поддерживать с ним связь, чтобы от него не избавились раньше времени.

Ахаю и задираю голову.

— Не бойся. Я успею. Только будь умницей. И не глупи.

Аарон осторожно проводит по-моему лицу костяшками пальцев и тянет за собой. Он что-то рассказывает мне о поселении, о том, как здесь рос, но я настолько вымотана, что не включаюсь в диалог.

Ноги заплетаются, я норовлю упасть, все больше вися на мужчине, не замечая ничего вокруг.

— Совсем ослабла, неженка, — подхватывая меня на руки, произносит он.

— Я смогу, ты тоже устал, — бормочу еле-еле, закрыв глаза.

— Так будет быстрее.

— Поставь, — шепчу с усилием.

— Не надолго тебя хватило, снова споришь, — Аарон целует меня в висок и перехватывает поудобнее. — Поселение уже видно. Донесу.

Под размеренное покачивание и шелест листьев я теряю связь со временем, изредка выныриваю, смотрю рассеянным взглядом и вновь опускаю голову.

В себя прихожу уже в доме знакомой Аарона. Милая пожилая женщина, суетиться с травами около кровати, на которую меня положили, и тихо разговаривает с ним.

— Жар сильный, целителя бы, — запаривая травы, сетует она.

— Пошлю. Только глаз с неё не спускай.

Он стоит ко мне спиной, поэтому не видит, что я пришла в себя.

— Выхожу невесту твою, не переживай.

Раньше, когда он представлял меня своей невестой, я была возмущена, чувствовала раздражение, но все изменилось. Теперь мои губы трогает улыбка.

— Она не невеста, — качает головой дознаватель. — Одаренная с редкой силой, за которой охотятся. Поэтому следи и не выпускай из дома.

Закрываю глаза и притворяюсь спящей. Пальцы стискивают одеяло, внутри неприятно холодит.

— Как же так, а кольцо же что? Неужто не по душе девица?

— Увы, бабушка. Увы, — припечатывает Аарон.

Я и не думала, что тоска по дознавателю будет похожа на боль, а беспокойство о нём займёт все мои мысли. Ощущение, словно мне вырвали сердце, оставив на его месте пустоту, полностью заполняет грудную клетку.

Прежде я не испытывала ничего подобного. Переживания о брате воспринимаются совершенно иначе, к ним не примешено чувство необходимости быть всегда рядом. Мне достаточно знать, что с Эмиром все хорошо, а с Ароном хочется находится в постоянном взаимодействии.

Я хочу разговаривать с ним, смотреть в глаза, обнимать, чувствовать вкус его губ и засыпать на его плече. Горько, что по собственной глупости я потеряла возможность быть рядом с ним.

Его слова, что я не его невеста и что он не испытывает ко мне симпатии, постоянно крутятся в моих мыслях, но я верю, что всё можно исправить.

Если он чувствовал ко мне хоть что-то, то не отпустит просто так.

Я чахну от неизвестности уже неделю, но не разрешаю себе думать о том, что Аарон может не вернуться.

Последний раз я видела брата в своём сне три дня назад. Эмир по-прежнему был марионеткой, повторял то, что ему скажут и пытался разузнать, где я.

Я же говорила, что иду по воде, чтобы сбить след дознавателя, который наверняка идёт за мной и ищу способ перебраться на другой берег.

Сначала отсутствие связи с братом меня обрадовало, я с воодушевлением ждала появления дознавателя вместе с Эмиром, но спустя сутки тревога полностью поглотила мой рассудок.

Целыми днями я сижу у окна и смотрю на падающая листья с огромного дуба, считаю синиц, рассевшихся на заборе, и изредка помогаю с домашними делами бабушке Нюре. Именно так она представилась и просила обращаться к ней.

В начале нашего с ней знакомства я избегала всяких расспросов, да и вообще сторонилась и больше была слушателем, переживая внутри обиду после слов Аарона.

Бабушка смирилась и больше не пыталась завязать со мной диалог, позволяя постоянно находиться в своих мыслях.

Сегодня мне особенно тревожно. Я стараюсь уснуть, чтобы вновь увидеть Эмира, надеюсь узнать хоть что-то, но вместо этого ворочаюсь в кровати.

Мне беспокойно, кажется, что случилось нечто плохое. Маюсь до самого утра, не смыкая глаз, и не напрасно.

Вместе с рассветом перед домом бабушки Нюры появляется толпа одарённых. Наплевав на запрет никуда не выходить, я босиком выбегаю на улицу. Бегу к калитке и распахиваю её настежь.

— Эмма! — восклицает Аарон. — Быстро в дом!

Передо мной расступаются и позволяют подойти к нему. На бледном лице мужчины вижу свежие ссадины, возле виска запеклась кровь.

Я обхватываю его лицо ладонями, с беспокойством рассматриваю, сердце стучит и сжимается от вида ослабленного дознавателя.

— Эмма, я в порядке, — заявляет Аарон, делает шаг назад и убирает мои руки. — Я просто выплеснул всю силу.

Мой порыв обнять дознаватель пресекает, удерживая за запястья.

— Не стоит бросаться на шею мужчине, — шепчет он над моим ухом. — Иди к брату, — Аарон отпускает меня и уже громче добавляет: — Эмир в порядке. Не стоило так беспокоится.

Вынужденная отойти и смущенная столь холодной встречей, я окидываю взглядом всех присутствующих.

Одарённые вокруг молчат, их не меньше двадцати, из-за чего я не сразу замечаю, что среди них с безразличием стоит мой брат.

— Эмир, — тихо окликаю его, но не получив никакой реакции, замираю, не зная, что делать.

Его взгляд отсутствующий, а на лице ни одной эмоции. Он послушно исполняет все, что ему говорят. Идти, стоять, сделать шаг вправо или помочь нести дорожную сумку. Я щипаю Эмира за плечо, машу перед его глазами ладонью, но не вижу никакой реакции.

— Его уведут к целителю снимать влияние, — говорит Аарон. — Пока Эмир приходит в себя, ты можешь пожить в свободной гостевой комнате в моем доме, либо остаться здесь.

— Я хочу быть рядом с братом, — говорю, сглатывая ком в горле.

— В таком случае собирайся.

***

Обратно возвращаюсь поникшая. Прохожу мимо бабушки Нюры, которая стоит возле крыльца, старясь улыбаться. Ведь я должна быть рада тому, что моего брата спасли. Но испытываю смешанные чувства из-за отстранённости Аарона.

— Спасибо, что приютили. Рада была познакомиться, — искренне благодарю её и захожу в дом.

Мои сборы продолжаются недолго. Ведь никаких вещей, кроме постиранного и заштопанного платья, которое испортилось во время дороги, у меня нет. Чтобы хоть как-то потянуть время я расчёсываю волосы, тщательно проходя по каждой пряди гребнем.

— Вижу, что мается твоё сердечко, — говорит бабушка Нюра.

— Я просто несколько обеспокоена, что мой брат находится под влиянием, — говорю полуправду, а сама тайком рассматриваю в окно дознавателя.

— Обожди немного, — продолжает бабушка, уверенная в своих доводах. — Мужчина никогда не будет смотреть на женщину таким взглядом, если она ему безразлична. Уж я-то знаю.

— Увы, вы ошиблись, — поджимаю губы и прячу взгляд.

— Дар Аарона часто мешает ему. Он знает, правду, но никогда не учитывает, что она может изменится.

— Я не совсем понимаю.

— Поймешь, — с улыбкой произносит бабушка Нюра. — А теперь ступай, лошадей уже вывели.

Когда я выхожу на улицу, все уже готово к отъезду.

— Прошу, — улыбается один из одаренных и подводит ко мне лошадь.

Принимаю поводья и с помощью мужчины сажусь в седло.

Я замечаю, что почти все одаренные в той или иной мере потрепаны. Почти у всех одежда в грязи и порвана, на руках и лице ссадины, но делиться подробностями и рассказывать, произошедшие события никто не спешит.