— Замолчи, — отмахивается дознаватель от него. — Эмма, я докажу тебе после, что на меня можно положиться. У нас не так много времени, скажи, кто тебе дал яд? Ну? — протягивает он, видя, что я не собираюсь говорить. — Эмма?

— Я ведь умру? Я не хочу, — игнорируя его вопрос, шепчу и прячу лицо в ладонях.

— Она лишилась ума, — Аарон надувает щеки и оборачивается к Эдгару.

— Ты хотел, чтобы после темницы было иначе? — вздыхает он. — Вяжи её и в сундук, после поговорите. Сидеть смирно она точно не сможет.

— Нет, нет. На крышке был яд, я почувствовала, когда открывала.

— У нас есть противоядие. Выхожу, не беспокойся, — Аарон отводит мои руки в сторону вертит их, рассматривая, вздыхает, качая головой. — Дурная девчонка. Сама переодеться сможешь?

Киваю уверенно, но с недоверием осматриваюсь, ища глазами сундук.

— Снимай с себя всё и надень это — Дознаватель заходит мне за спину и берёт со стула ворох одежды. — Раздевайся сама не медли или я тебе помогу.

Решаю не спорить и тяну вверх платье, едва Эдгар отворачивается к стене. Я хотела бы, чтобы Аарон поступил так же, но не могу выдавить из себя просьбу. Когда снимаю нижнюю рубашку и тянусь к свежей одежде, дознаватель кладёт руку поверх моей, не разрешая взять.

— Не так быстро, — тихо приговаривает он и ставит меня на пол, щелкает пальцами.

Вода из бочки поднимается и по воздуху тянется ко мне, обволакивает мое тело, забирается в волосы и отмывает засохшую кровь. Я прикрываю руками грудь и свожу ноги, на не довольный взгляд Аарона, поджимаю губы.

— Тогда я сам, — коротко говорит он, а мне приходится уступить и опустить руки.

— Аарон? — окликаю едва слышно, — не связывай меня. Я буду думать, что ты кинешь этот сундук в реку или в костёр. Не надо, я буду тихо сидеть.

— Эмма, — он отправляет воду обратно в кладку и сушит мои волосы.

— Аарон? — не дождавшись ответа, поднимаю голову, смотрю ему в лицо.

— Я не могу рисковать. Ты попытаешься сбежать и будешь шуметь, поддавшись панике. Придется потерпеть.

Дознаватель помогает мне одеться, натягивает чулки, подает рубашку, шнурует платье, а затем, прижимает руки вдоль туловища и стягивает их ремнями.

Паника подступает, я пячусь.

— Трусиха, — Аарон притягивает меня обратно и недовольно цокает, когда открывается дверь. — Слишком долго!

— Пришлось многое собрать с собой, — невозмутимо говорит целитель и подходит ко мне.

Я выпиваю противоядие, а мои запястья и костяшки пальцев обрабатывают мазью. Аарон придерживает меня за плечи, чтобы не вздумала мешать целителю, а Эдгар стягивает веревкой ноги.

— Надо было искать сундук с замком, — ворчит Эдгар. — Удерет прямо в лесу. Вылезет и скатится на дорогу, прямо к дикому зверю, связанная.

Дознаватель задумчиво смотрит на меня, заставляет присесть и стягивает ремнем между собой руки и ноги.

— Теперь не убежит.

— Можно я буду спать? — смотрю с надеждой на целителя, зная, что не выдержу подобной прогулки.

— Можно было бы не прими ты яд, — отрезает Аарон. — Изначально так и планировалось. Я освобожу тебя сразу, как мы уберемся подальше от замка.

— Аарон, я не совсем дурная, чтобы бежать, когда меня спасают.

— Сомневаюсь, Эмма, сомневаюсь. А теперь скажи, пока мы здесь, кто тебе дал яд.

— Элизабет. Она приходила ко мне в темницу.

— Эдгар, я пошлю птицу, — никак не отреагировав на мои обвинения, говорит Аарон и поднимает меня.

На дне сундука лежит одеяло и подушка для головы. После соломы могу сказать, что мне почти комфортно, если бы не было так тесно. Но едва опускается крышка, стены начинают давить.

— Аарон! Пообещай, что не навредишь.

— Обещаю, глупенькая.

Меня плавно покачивает. Возле моих глазах проделаны дырки и замаскированы сетчатой тканью, если присмотреться я могу видеть, что происходит снаружи. Наблюдая, как постепенно становится светлее, я немного успокаиваюсь. Мы идем долго, петлям по коридорам, стараясь никого не встретить. А после и вовсе меня спускают вниз с первого этажа, и, судя по звукам, следом прыгает Аарон.

В повозке сундук ставят к самой стенке. Меня накрывает темнота, я лишь слышу, как скрипит снег.

От морозного воздуха кружится голова. Конечности затекли, мне становится плохо. Понимаю, что мы отъехали не далеко, но верчусь, стараясь приоткрыть крышку.

Безуспешные попытки очень вскоре бросаю, хочу позвать Аарона, но не решаюсь этого делать. Ведь он может быть не один.

Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем повозка остановилась и я услышала голос дознавателя.

— Эмма, — сундук открывается, и он приподнимает меня. — Все нормально? Вскоре тебя может затошнить и поднимется температура, пройдёт через пару дней, не переживай.

— Почему ты меня спасаешь?

— Я готов назвать тебя своей. Никак был первым мужчиной. Обязан жениться, — отшучивается Аарон.

Он помогает мне сесть и поит водой из фляги.

— Мог бы не напоминать, — смотрю себе под ноги.

— Понимаю, не понравилась обстановка, но я тебе покажу, как должно быть. Смысла противиться и избегать меня нет. Уже все случилось.

— Не пугает мой дар?

— Интригует, — улыбается мужчина и поправляет мне волосы, откидывает назад.

— Что с моим братом?

— Ждет в условленном месте, — отзывается Аарон. — Я его освободил. Мы разыграли его смерть. Поэтому откладывай свой план о побеге и жди встречи.

— Спасибо, — искренне благодарю и не отталкиваю мужчину, когда он касается моих губ.

Мы в пути уже неделю. Я больше не связана, но нахожусь под пристальным вниманием Аарона. Он не оставляет меня одну ни на минуту. А когда мы останавливаемся в трактире, дознаватель представляет меня своей женой. Если бы мне было лучше, я бы возмущалась, но у меня едва хватает сил передвигать ногами, когда он ведёт меня до комнаты.

Я слабею с каждым днём, моё тело съедает жар, а перед глазами всё чаще темнеет. Иногда я не понимаю сплю или нет. Судя по тому, что мы останавливаемся на одном месте более двух дней, дела у меня действительно плохи.

— А говорят одарённые огнём необычайно живучие, — прикладываю к моему лбу холодный компресс, говорит Аарон.

Он весьма устал за эти дни, и перестал общаться со мной в привычной ему манере шуток, теперь он собран и серьёзен.

— Чепуха, — отвечаю ему. — Дракона внутри меня тоже нет, я не слышу его голос и он не заставляет меня поджигать всё вокруг.

Ааран давит смешок.

— Я рад, что ты находишь в себе силы разговаривать со мной, но нам придется кое-что решить.

Поворачиваю к нему голову. Пока он молчит, напряжённо выдавливаю из себя улыбку. На днях он сказал, что я очаровательно улыбаюсь, не знаю, правда, это или нет, но это единственное, что я могу сделать, чтобы смягчить предстоящий разговор.

Здесь нет целителя, мы находимся среди людей, противоядие поддерживает тебя, но я вижу, что ты слабеешь и всё больше спишь.

— Решил добить? — срывается с моих губ, прежде чем Аарон заканчивает свою мысль.

— Решил снять с тебя обруч, дурная, — Мужчина раздражается и обхватывает мою голову руками. — Я думаю, это он мешает тебе восстановиться одаренные намного живучей людей, но твой дар скован. Эмма я могу тебе верить? Не хочу оказаться без сознания на полу с пробитой головой и вновь ловить тебя. Я не знаю, насколько ты владеешь даром, но я применю свой, если ты обманешь меня.

— У меня будет всплеск, — говорю с сожалением, знаю, что это может его оттолкнуть. — Но я обещаю не использовать дар против тебя.

— Я на всякий случай вынес весь металл из комнаты пока ты спала, но всё же завяжу тебе глаза, чтобы у тебя не было лишнего соблазна.

Послушно поднимаю голову, чувствую, как лица касается отрез ткани, закрываю глаза и погружаюсь в темноту.

— Эмма, не пугайся, я только пытаюсь тебя стабилизировать, — развязывая тесемки на моей рубашке, шепчет Аарон, — чтобы всплеск был не такой сильный.