— Воровка вашей тоже не будет, никогда.

— Будет, Эмма. Это лишь вопрос времени.

Ночью, убедившись, что Аарон заснул, отодвигаюсь от него как можно дальше. Я не ожидала, что мы будем спать на одной кровати, думала, что наигравшись вдоволь, он отправит меня в темницу. Его решение для меня нелогично, потому что мои руки скованы наручниками, а это даёт мне больше свободы. Я запросто могу взять любой тяжёлый предмет и отпустить ему на голову.

Прислушиваясь к размерному дыханию мужчины, осторожно спускаю ноги на холодный пол, выжидаю реакции, всматриваюсь в его умиротворённое лицо и сползаю на самый край.

Встав, иду на цыпочках к камину, беру подсвечник и возвращаюсь обратно. Замираю над спящим Аароном и медлю, не решаюсь нанести удар. Прокручиваю в голове, как он пугал меня пытками, как измывался и брезгливо протирал руки, будто я прокаженная. Специально завожу себя, чтобы не передумать в последний момент. Решившись, заношу подсвечник, делаю шаг вперёд, вплотную подхожу к кровати и ахаю от неожиданности.

Меня резко кидает вперёд, я падаю на Аарона, который обхватывает цепь наручников, соединяющую два браслета на моих руках. Подсвечник с глухим стуком летит на пол и катится под кровать. Мужчина прижимает меня к матрасу, давит ладонью между лопаток, укладывает к себе на колени и закидывает ногу на мои бедра. Паника подступает к горлу.

— Эмма, — вкрадчиво произносит он и задирает нижнюю рубашку на спину, кладет руку на ягодицы.

— Я не хотела, — выдавливаю нелепое оправдание, чтобы хоть немного смягчить мужчину и вся сжимаюсь в ожидании удара.

— Куда ты пойдешь, если сбежишь? Ммм? — Аарон не спешит бить, поглаживает кожу, пощипывает напряжённые мышцы. — Расслабься, — участливо советует он, вызывая у меня нервный смешок. — Тебе есть к кому возвращаться?

— Нет, я одна, — поспешно отвечаю и стараюсь достать руки из под живота, чтобы иметь хоть какую-то маневренность.

— Спокойно! — Аарон тут же усиливает давление на спину, отчего мне становится сложно дышать. — Врешь, — уверенно заявляет он. — Кто тебя ждет?

— Никто, — хрипло отвечаю и чувствую, как ладонь мужчины оторвалась от ягодицы.

Зажмуриваюсь в ожидании, но он перемещает руку на бедра и поглаживает.

— Эмма, Эмма, — приговаривает Аарон. — Снова врешь. Лучше говорить правду, особенно когда находишься в столь щекотливой позе. — Тебя ждет мужчина?

— Нет!

— Родственник?

— Нет! — я срываюсь и повышаю голос. — Бей уже! И закончим с этим!

— А кто сказал, что я хочу тебя бить? Что за недоверие, — обиженно протягивает Аарон. — Я просто наслаждаюсь видом, позой красивой девушки. Должен же я получить хоть какую-то компенсацию за не состоявшееся покушение на мою жизнь.

— Я не хотела убивать!

— Но могла не рассчитать и сделать это. Так что имею полное право гладить тебя, где мне хочется и как, пока не забуду столь неприятную ситуацию. И, — он понижает голос, будто хочет открыть некую тайну, — если расслабишься, я быстрее забуду обо всем.

— Не ударишь? Не отшлепаешь? Не побьешь? — я подбираю различные варианты того, что он мог бы сделать, но мужчина меня прерывает.

— Нет! Ничего из перечисленного и подобного! Лишь приласкаю, так что можешь начинать получать удовольствие. И мне нравится скорость нашего сближения, мы уже оба перешли на «ты».

— Это вряд ли, — говорю себе под нос и, опомнившись, выпаливаю: — Вы хотите другого! Вы, меня, — запинаюсь, подбирая слова.

— Что я тебя? — Аарон убирает руку, подгибает ногу и устраивает меня повыше.

Теперь я полностью раскрыта перед ним. Сердце заходится стуком, воздуха не хватает.

— Заставите... Будете принуждать к близости!

— Не буду, — он говорит убедительно и твёрдо, но слова расходятся с действиями.

Его пальцы то и дело будто случайно проходятся по внутренней стороне бедра, поднимаясь все выше. Я верчусь, пытаюсь приподняться на руках и все больше сдираю кожу на запястьях. — Какая близость может быть, если тебя трясет от моих прикосновений. Я подожду, когда ты сама захочешь.

— Никогда этого не случится! — рычу в ответ. — Господин дознаватель! — хочу создать хотя бы мысленную преграду между нами, выкрикнув, кем он для меня является. — Вы говорите одно, а делаете другое.

— А что я делаю? — возмущается он и нарочно устраивает руку между моих ног. — Я лишь глажу. Или ты настолько не осведомлена о том, что происходит между мужчиной и женщиной в кровати, что принимаешь ласку за близость?

Киплю от злости, теперь я уверена, что моя рука в следующий раз не дрогнет и подсвечник точно опустится на его голову. Стеснение отходит на второй план. Меня переполняет ненависть к мужчине.

— Эмма, — как ни в чем не бывало, окликает он. — Где тебя ждет брат?

— У меня нет брата, — холодно говорю я.

— Он тоже воровал вместе с тобой?

— Нет, — отвечаю, не подумав, и тут же пытаюсь исправиться. — На любой ваш вопрос я отвечу — нет, потому что я осталась одна.

— Можешь отвечать как тебе угодно, меня и это устроит. Правду я все равно узнаю.

Аарон молчит, явно что-то обдумывая, его ладонь замерла на моих ягодицах.

— Твой отец, рассказывал тебе об одаренных? Почему твоя семья подвергала себя риску и жила среди людей?

— Я говорила, что одарённой была моя мать, она пошла следом за отцом к людям.

— Упрямая ослица! — вспыхивает Аарон. — Зачем врешь? Чего боишься?

Его тон и то, что он знает о моей лжи, настораживает. Не решаюсь отвечать и напряженная жду его дальнейших действий.

— Испугаешься, если приласкаю иначе? — его пальцы скользят вниз и останавливаются возле лона.

— Да! — восклицаю и подаюсь вперёд, стараюсь уйти от его прикосновений.

— Ну, хоть тут не соврала, — со вздохом говорит он и отпускает меня.

Я тут же одергиваю нижнюю рубашку и тяну на себя одеяло.

— За следующую попытку меня покалечить или сбежать отшлепаю, — говорит Аарон и откидывается на подушки.

Мне дико находится рядом с ним после того, что случилось.

— Жжёт? — он приподнимается на локтях и протягивает мне руку.

— Нет, — с удивлением отвечаю.

— Твой дар почему-то реагирует на страх, но не на злость. И тебя можно слишком быстро переключить с одной эмоции на другую. Может, в тебе есть что-то от ведьмы?

— А может, вы прекратите ставить на мне эксперименты? — игнорирую протянутую руку и устраиваюсь на самом крае кровати.

— Я бы предпочёл, чтобы ты не дрожала в моем присутствии. Злость выжигает страх.

Аарон поворачивается ко мне и накручивает волосы на палец. Вынужденная терпеть его прикосновения я недовольно пыхчу.

— Если вам будет спокойно, то знайте, что я вас ненавижу.

— Замечательные новости, — щелкает Аарон пальцами. — Я не зря старался. От ненависти до любви один шаг. Осталось совсем немного.

Я не понимаю, шутит он или нет. Иногда он говорит серьёзным тоном абсурдные вещи, или как сейчас шутит над тем, что не уместно.

— Ложись спать, — Аарон устало протирает глаза, видно, что ему хочется спать, а не караулить меня ночью. — Твой дар надо хоть немного стабилизировать, раз ты не готова к другим методам.

— К каким методам? — чувствую не ладное и отодвигаюсь подальше.

— Если бы расслабилась — узнала, — безразлично отвечает он и тянется ко мне. — Иди сюда, сниму наручники.

— Свяжешь ремнями? — я встаю и пячусь, обхватываю руками. — Можно я останусь в наручниках, но ты их привяжешь к изголовью кровати?

— Эмма, иди сюда, — Аарон вставать не спешит, тянет ко мне руку ладонью вверх и явно ждет, что я подойду сама. — Я не буду тебя связывать. Будешь спать так.

— С чего такие изменения? — прекращаю отступать назад и смотрю, как Аарон зажигает свечу.

— Мне надо чтобы ты поспала, завтра с тебя надо будет снять обруч. Твой дар должен быть стабильным иначе будет всплеск.

Цепенею и разеваю рот, зная, чем это может обернуться для меня. Не думая о том, что Аарон, поймав меня, в этот раз не будет столь добр, разворачиваюсь и оцениваю расстояние до окна. Ломиться в дверь даже пробовать не буду и так ясно, что она закрыта.