— Эмма! Подойди! — терпение мужчины заканчивается, он оказывается рядом, обнимает за плечи и приговаривает: — Что ты снова выдумала, сегодня я тебя связывать не буду.

Я делаю вид, что послушалась и, дождавшись момента, выворачиваюсь, бью его коленом в пах. Аарон опускается на пол, рычит сквозь зубы ругательства, а я, не дожидайся очередных попыток поймать меня, срываюсь с места и бегу. Инстинкт самосохранения и страх быть пойманной разъяренным мужчиной подгоняют меня, заставляют действовать быстро и необдуманно. Но я не учитываю самого главного, передо мной не просто рассвирепевший мужчина, а одарённый, чьи эмоции зачастую поддаются влиянию дара и усиливаются в стократ.

Весь пол, стены, потолок, мебель покрываются толстой коркой льда. Я взвизгиваю и стараюсь сохранить равновесие. Увы, с закованными руками сделать это весьма сложно, ноги скользят и разъезжаются в разные стороны. Неуклюже делаю пару шагов вперёд и падаю. Я пытаюсь встать, но из-за того, что тороплюсь, ничего не выходит. Стон срывается с губ, когда после очередной попытки, качусь по льду и ударяюсь головой об стол. К этому моменту Аарон стоит уже около меня. Его колючий взгляд и плотно сжатые губы не сулят мне ничего хорошего.

Я нервно сглатываю и шарю вокруг в поисках какого-нибудь предмета для защиты. Взять ничего не успеваю, мужчина хватает меня за шею и укладывает животом на стол, задирает рубашку и отвешивает звонкий шлепок. Вскрикиваю и подгибаю ноги, мне не больно, но это лишь начало.

— И что это было? — даже по голосу мужчины понятно, что игры закончились.

— После того как вы снимете обруч меня отведут на казнь, — решаю объяснить, что меня так сильно напугало. — Я должна была попробовать сохранить себе жизнь.

— С чего такие выводы? — всё так же жёстко спрашивает Аарон и одергивает мою одежду вниз, разворачивает и садит на стол.

Сжимаюсь от холода, ведь я сижу практически на ледяной поверхности.

— Отвечай.

Закрываю голову руками, игнорирую вопрос. Мне всё чаще кажется, что дознаватель способен читать мысли. Ведь каждый раз, когда я лгу, он указывает на это.

— Эмма? — он требовательно окликает и опирается об столешницу, нависая надо мной. — Мне повторить вопрос?

— Нет, — шепчу тихо, боясь разозлить его ещё сильнее.

Я уже жалею о своих словах, но обратно их уже не вернёшь.

— Ну? — Аарон явно не привык ждать.

— Я не жду от одарённых ничего хорошего, — намеренно делаю паузу, чтобы понять стоит ли продолжать дальше и, видя как мужчина приподнимает брови, говорю: — Я слышала, как вы убиваете неугодных младенцев, как пытаете людей, как истребляете себе подобных. Знаю, что ваши нравы намного жестче, чем у людей. Что может ждать пленницу, которой вскоре наиграются?

— Я принесу тебе свод законов, и ты будешь читать их вслух, чтобы я больше не тратил время на подобные глупости! — Аарон не скрывает своего раздражения, с силой сжимает столешницу. — Одаренных теперь не казнят! — он дергает мои руки вниз за цепь и обхватывает ладонями лицо. — Только в исключительных случаях за убийство и то пустышек. Дары вырождаются. Себе подобных уничтожали, спорить не буду. Если ничего не слышала про одаренных огнём, материалы для изучения предоставлю, — он нажимает мне на щеки, хочет, чтобы я смотрела ему в глаза, но я отвожу взгляд. — И я тобой не играю. А сейчас встала и пошла спать! И без всяких глупых мыслей! Чтоб про казнь от тебя не слышал!

Он тянет меня за собой, но я упираюсь.

— Что опять? — Аарон прижимает меня к себе и приподнимает, но дожидаясь, когда я пойду сама.

Лёд под его ногами крошится и трещит, я с ужасом смотрю, во что превратилась комната.

— Как накажешь? — спрашиваю, чтобы не трястись от неизвестности.

— Своё ты уже получила, если считаешь, что мало без проблем разложу на коленях, и продолжим. Сколько ещё шлепков хочешь? Два? Три? Четыре? Или на мое усмотрение, пока визжать не начнешь?

— Нисколько, — поспешно отвечаю и немного успокаиваюсь.

— Не думай, что в следующий раз легко отделаешься. Не стоит совершать глупости, — голос Аарона становится мягче, а затем он и вовсе заботливо спрашивает: — Жжёт?

— Да.

Он больше ничего не говорит. Укладывает меня на кровать, снимает наручники, недовольно цокает, видя повреждённые запястья, поворачивает к себе боком, забирается рукой мне под рубашку и кладёт ладонь в районе сердца. Я замираю и прислушиваюсь к себе, к тому, как постепенно боль в грудной клетке уходит. Мы лежим так не менее получаса, когда я решаюсь заговорить.

— Ты разморозишь комнату? — тихо спрашиваю, ощущая его дыхание на своих волосах.

— Если тебе это поможет быстрее уснуть — да.

Аарон взмахивает рукой, лед громко шипит, течёт потоками воды и испаряется, превратившись в пар. Я вздрагиваю и ненароком прижимаюсь к мужчине. Он ничего не имеет против и, притянув поближе к себе, уже не отпускает на прежнее место.

От его тела исходит жар, мне это кажется странным, ведь Аарон ассоциируется у меня с льдом и холодом. Я стараюсь не шевелиться, чтобы мужчина уснул первым. Не то, чтобы я попробовала сейчас ещё раз сбежать, тем более окно одаренный демонстративно не тронул, оставив на нём толщу льда, просто так мне было бы спокойнее.

Без движения в тепле тело расслабляется. Я долго лежу и каждый раз, открыв глаза, не понимаю, засыпала или нет. Меня не покидают мысли о том, как удержать дар под контролем и не позволить ему вырваться наружу, когда с меня снимут обруч.

Не выдержав, я шевелюсь, поворачиваюсь на спину и смотрю на Аарона. Он не спит и теперь все его внимание направлено на меня.

— Стоило попросить настойку у целителя. Видимо без неё тебе не обойтись.

Я поджимаю губы и вздыхаю.

— Зачем с меня снимать обруч? — задаю волнующий меня вопрос, который все сможет изменить.

— Чтобы ты исправила то, что натворила. Надо снять наручники с одарённого. Они, как и обруч, блокируют его дар. Снять может только тот, кто надел.

— А что потом? — я даже приподнимаюсь от волнения на локте и забываю отвести взгляд, смотрю Аарону прямо в глаза. Он приподнимает уголки рта и наглеет, проходится по груди большим пальцем, отчего я спешу отодвинуться, но второй рукой он удерживает меня за затылок, чтобы я не разорвала зрительный контакт.

Стражника, который чуть было не поймал меня, я хорошо помню. Если он все это время ходит закованный по моей вине, то вряд ли наша встреча будет простой.

— Без обруча я тебя не оставлю, не хочу получить по голове или быть вдавленным в стену потоком воздуха. Но, если будешь послушной девочкой, и не попытаешься воспользоваться и удрать, днём будешь ходить без наручников.

— Дар использовать точно не буду, — говорю правду, потому что не рискну показать, кто я на самом деле.

— Умница, — Аарон расплывается в одобрительной улыбке. — Если будет выброс силы, ругать не буду. Одаренные подстрахуют, чтобы ты никого не покалечила.

— Одаренные? — я вспыхиваю беспокойством. — Сколько их будет?

— Столько чтобы ты не смогла убежать, если передумаешь.

Морщусь, понимая, что выброса силы мне не избежать. Если на меня будут направлены взгляды, хотя бы нескольких одаренных, искры с пальцев слетят однозначно. Стражник, которого мне предстоит освободить, ещё больше ухудшает положение. Не просто находиться с тем, кто ненавидит тебя за представленные неудобства. При таком раскладе пламя охватит все металлические предметы. Я уверена в этом, потому что чувствую, как бьется запертый внутри дар и бушует, раздирая и сжимая мои внутренности. В моей голове крутятся мысли. Я с сомнением смотрю на Аарона и качаю головой. Не знаю, что ему предложить взамен просьбы. Он и так полностью властен надо мной и может сделать что угодно.

— О чем думаешь? Чувствую вновь вспоминаешь небылицы об одаренных. Только пойми, что ты и сама часть нашего мира, ты одна из нас.

Ухмыляюсь и пожимаю плечами. Хочу выкрикнуть, что я одна, а ваш мир истребил всех подобных мне, но оставляю обвинения глубоко внутри. Натягиваю на лицо фальшивую улыбку, сбивая с толку Аарона. По крайней мере, я так думаю, пока он не начинает говорить.