Дженн резко поднимает на него взгляд, как будто он сказал нечто из ряда вон.

– Думаю, нет, – отвечает она с легкой улыбкой.

– Все еще не хочешь пообщаться?

Чуть в отдалении по склону не спеша поднимаются трое молодых людей. Они дружно смеются. С натянутыми на голову капюшонами все трое выглядят практически одинаково. Вдруг они останавливаются, собираются в кучку, один из них вытянул вперед руку с телефоном, все показывают знак мира и высовывают языки.

– Скоро можно будет отдохнуть, – говорит Рауль, снова обращаясь к Дженн. – Стоянка уже недалеко. – Он помолчал. – Может, сегодня посидишь с нами после ужина?

– Посмотрим, – отвечает Дженн и снова слегка улыбается.

Но за ее улыбкой скрывается грусть, и я вспоминаю обо всем, что недавно увидел, все свои ошибки, которые привели к этому поцелую. Если подумать, я отработал вместе с Лив много-много смен. Иногда она менялась с Крэйгом или Джо, но в целом график дежурств контролировал я. Я решал, кто с кем будет работать. И это я предложил ей выпить после смены. Разумеется, я заметил, как привлекательна Лив, хотя моей девушкой была Дженн.

Действительно ли той ночью, после поцелуя Лив, я отправился спать в комнату для гостей, чтобы дать Дженн выспаться, или просто чувствовал себя виноватым?

Вот черт.

Мне в голову вдруг пришла одна мысль.

Я сам спровоцировал эту дурацкую ситуацию.

– Ладно, – говорит Рауль и кивает. – Vamos, señorita[31].

Он чуть притормаживает и начинает спускаться к остальным. Я стою рядом с Дженн, и сердце болезненно сжимается у меня в груди.

Потому что ключ к спасению потерян.

И кажется, по моей вине.

Все сидят вокруг костра на маленьких оранжевых шезлонгах. Ей холодно. Это третья ночь похода, а у нее все не укладывается в голове величественность места, в котором они находятся: так высоко, в сумрачном мире облаков и скал. Остальные сидят, пьют ром и рассказывают о других своих путешествиях: солончаки, озеро Титикака, серебряные рудники Потоси, дикие джунгли… Популярнейшие туристические маршруты. Все уже немного навеселе, хотя завтра, в последний день, им предстоит экстремально ранний подъем. Она тоже держит в руке кружку с горячим ромом, но скорее ради того, чтобы согреться, а не затуманить разум, – ей не особенно хотелось этого с тех пор, как она уехала из Эдинбурга. Но Рауль прав: нужно хотя бы один вечер провести в компании, а не отправляться сразу спать. Ей не помешает отвлечься.

Дженн всматривается в жаркие языки пламени. Если бы раньше кто-то сказал ей, что она окажется сейчас в Андах, она сочла бы это безумием. Она никогда бы не бросила работу и жизнь с Робби ни с того ни с сего. Но потом она увидела, как он целуется с Лив, и весь ее мир рухнул. Она не могла даже дышать.

На мгновение она мысленно возвращается к письму, которое недавно получила, где на хрустящей белой бумаге, словно черные жуки, расползлись слова: «Уважаемая мисс Кларк…»

Не думай об этом. Не уносись туда.

Она мысленно возвращается к тому моменту в такси, когда ей в голову впервые пришла безумная идея купить билет на любой ближайший рейс. Дрожащими руками она листала страницы в своем телефоне в поисках чего-то, чего угодно, только бы умчаться подальше от Эдинбурга – от Робби, причем немедленно.

Но, как часто случалось в ее жизни, план не сработал. Было слишком поздно, последний самолет до Хитроу улетал через двадцать минут. Она никаким образом не могла на него успеть. Следующий рейс был до Амстердама, утром, и она решила забронировать себе место, рассчитывая оттуда отправиться куда-нибудь еще. Нужно уехать дальше, намного дальше, чем Нидерланды. Сняв номер в гостинице при аэропорте, она улеглась на жесткую белую постель, в бежево-серой комнате, где до нее побывало множество разных людей. Но заснуть она так и не смогла, потому что одна кошмарная картинка сменялась другой: улыбка Лив, широкая и ярко-красная, предательство Робби, белый конверт в огне – все ее сокровенные переживания смешались в кучу. И больше всего раздражало, что он поступил с ней так именно в тот момент, когда она больше всего в нем нуждалась. Каждый раз, как только она начинала засыпать, ее тело словно пронзало током, и она снова и снова прокручивала все это в голове. Когда же отступит наконец эта ужасная паника? И будет ли теперь в ее жизни хотя бы минута спокойствия?

Из Амстердама она купила билет на прямой рейс до Лимы – это был самый дальний пункт назначения из всех возможных. Она все еще действовала как в тумане, будто была в состоянии алкогольного или наркотического опьянения или совершала некое астральное путешествие. Зал вылета, телетрап, демонстрация аварийно-спасательного оборудования, оглушительный рев двигателя – все как в полусне. Когда самолет приземлился, ее нервы были на пределе, она едва не падала от усталости. Потом она сняла отдельную комнату в хостеле, и в какой-то момент ее организм наконец позволил ей погрузиться в сон. Ей казалось, что она не вылезала из постели несколько недель, но, скорее всего, провела там три или четыре дня. По вечерам она выходила, чтобы купить немного еды и воды в маленьком supermercado[32] через дорогу, а потом снова без сил падала в кровать.

В конце концов ее организм постепенно начал приходить в норму. Сознание прояснилось, сердцебиение стабилизировалось, и свет за окном стал как будто ярче. К ней вернулся здоровый аппетит. Первым делом она решила написать Хилари, ответить на сотни панических сообщений, телефонных звонков и электронных писем. «У меня все хорошо, честно. Скоро позвоню» – вот что она ей написала. После этого предстояло решить вопрос посложнее – работа. Она как могла объяснила ситуацию, выразила свое глубокое сожаление, но внутренне примирилась с мыслью, что, скорее всего, ей уже не позволят вернуться.

Остается Робби.

Робби звонил и писал ей не меньше, чем Хилари. «Умоляю, скажи, у тебя все хорошо? Перезвони, пожалуйста». Что она могла ответить? Его беспокойство быстро перешло в раздражение, даже агрессию. «Как ты могла поступить так со мной?» Ее пальцы замерли над кнопкой «ответить», когда она представила его карие глаза, его объятия, его запах. Единственный человек, с которым она могла бы почувствовать себя лучше. Но потом перед глазами замелькали другие образы: его отстраненность в последнее время, поцелуй с Лив. И Дженн поняла, что должна ему ответить.

«Прости, я больше не могу быть с тобой».

В этот же день она наконец вышла побродить по Лиме и насладиться жарким солнцем. Она сразу почувствовала, как витамин D проникает в поры, помогая ей тогда, когда она уже не могла помочь себе сама. В тот момент ей пришла в голову мысль, что даже в самые тяжелые времена природа находит способ вернуть организм к жизни. Она бродила по старому центру города, и солнце заливало своими лучами розовую, оранжевую, желтую каменную кладку. Она ела севиче[33] на площади, заказывала на ломаном испанском приторный, как патока, кофе, а потом вдруг заметила рекламу экскурсий в Мачу-Пикчу…

– Как тебе ром?

Она отрывает взгляд от костра и фокусирует его на Рауле, который сидит рядом с ней в темноте.

– О, отличный, – отвечает она, покосившись на свою почти полную кружку. – Просто я в последнее время не пью алкоголь.

– Он поддержит в тебе тепло, когда температура упадет. – Рауль улыбается. – Но сейчас не так холодно, как в конце года. Наверное, это единственная причина, по которой стоит приезжать сюда сейчас, когда на тропе почти нет туристов.

– В сезон здесь, наверное, довольно оживленно.

– О да, – усмехается он. – Так оживленно, что с ума можно сойти! – И как бы в подтверждение своих слов он прижимает руки к ушам. – Но ведь приятно, когда есть с кем поговорить, правда же?

Этой фразой он как будто спрашивает ее, все ли в порядке. Судя по всему, люди объединяются в такие группы в основном, чтобы общаться. А не бежать от всех. Тогда зачем она здесь, если ей хочется просто побыть одной? Она мысленно отметила, что надо избегать самых популярных туристических направлений и выбирать другие места.