– Я слышала, там есть молодой судья, – вставила Айра. – Из семьи Покровителей Великого.

– А я-то думала, «Феерия» вас не интересует. – От одной мысли о Демарко у Каллии испортилось настроение. Она так старалась выбросить его из головы, но не могла забыть, как он смотрел на нее в ту ночь. Эти пронзительные, внимательные глаза, в которых читалась решимость сделать что-то – но что, она не понимала.

– До вашего шоу мне нет дела, – возразила портниха, бросив на нее насмешливый взгляд. – Просто к нам в город никогда не заглядывали Покровители. Не было повода.

– Он не Покровитель, он артист. И довольно молодой – может, подумывает вернуться на сцену, – без энтузиазма вставила циркачка. – Вот только не пойму, почему он выбрал для этого такой странный способ.

Каллия задумчиво посмотрела на свои карты, по-прежнему дожидаясь алмаза пламени. Словно волк, засевший в логове, она ждала возможности нанести удар, однако в этой охоте от нее мало что зависело. Тем более теперь, когда ее любопытство раздразнили.

– А почему он вообще перестал выступать?

Канари наморщила лоб, бросив на нее оценивающий взгляд.

– А ты что, не знаешь? Несколько лет назад об этом трубили во всех газетах. Ты что, жила в изгнании?

В некотором смысле.

– Ой, да говори уже. Айре тоже не терпится узнать.

– Ты меня-то не впутывай, дорогуша, – фыркнула Айра, хотя сама едва заметно подалась вперед.

Вздохнув, Канари сбросила карту.

– Я не особенно-то слежу, что пишут о волшебниках в газетах. Большинство из них просто свиньи, проводящие все время на вечеринках, – скукотища. Но у Демарко есть преимущество, он родственник Покровителей. Если считать Покровителей законом и порядком магического сообщества, то артисты – это как раз хаос. Так что ему доставалось двойное внимание. Вплоть до самого конца.

Каллия вытянула новую карту из колоды и тут же сбросила, увидев, что это не алмаз пламени.

– Зачем столько драмы? Он же не умер.

– Он сам – нет. – Канари переменилась в лице. – Во время его последнего выступления произошел несчастный случай. С его ассистенткой.

Айра едва слышно ахнула. Каллия напряглась.

– Что за несчастный случай?

– Что-то связанное с разбившимся зеркалом. Мне не хотелось вникать в подробности. – Канари вздрогнула. – Что самое печальное, Демарко был очень близок со своей ассистенткой. Думаю, именно поэтому он перестал выступать вместо того, чтобы просто найти новую. Иногда, когда из твоей жизни исчезают важные люди, ты больше не можешь творить магию. Иногда тебе просто… не хо- чется.

У Каллии внутри все сжалось, будто в нее вонзили нож.

Сколько раз она спрашивала у него, почему он больше не выступает?

Сколько раз дразнила его этим?

– И что, он бросил магию лишь для того, чтобы потом стать судьей? – Айра, неисправимый скептик, постучала пальцами по столу. – Логично, ничего не скажешь.

– Я тоже не понимаю. Но больше мне ничего не известно, – пожала плечами Канари, жестом предлагая Каллии взять карту. – Ну, довольно про судью Демарко. Вернемся к игре.

Каллия размяла шею и заметила, что Триумфаторы, стоявшие вокруг, успели разойтись. Остальные столы тоже начали пустеть, а сама она уже пожалела, что пришла сюда, учитывая, какой оборот приняла игра.

Не думая, она сбросила кронпринца монет в неаккуратную кучу цифр и лиц.

Канари издала победный клич.

– Да! – Она с радостью сцапала кронпринца и хлопнула картами по столу. – Двор монет!

– Поздравляю. Браво, – сухо ответила Каллия. – Ты заслужила победу.

– Да ладно, не дуйся. Иногда и примадоннам доводится облажаться.

– Я не облажалась. – Она с мрачным видом бросила карты на стол. – Но теперь я осталась без музыкантов, так что уж извини, подуюсь немного.

Торжествующая улыбка Канари смягчилась.

– Твой проигрыш не означает, что ты нас теряешь. Нам и самим не терпится вернуться на сцену и до слез расстроить этих судей.

Прилив облегчения заставил Каллию рассмеяться.

– Ты просто ужасная, ты в курсе?

– Это чтобы ты не расслаблялась. – Циркачка добродушно толкнула ее в плечо, а потом повернулась к подошедшей к ней артистке своей труппы. Каллия протянула руки к картам, чтобы помочь их собрать, и увидела, что Айра задумчиво смотрит на незаконченный двор пла- мени.

– Интересно, – пробормотала портниха, доставая из колоды оставшуюся четвертую карту и пододвигая ее к остальным. Двор пламени наконец сложился.

– Что? – спросила Каллия, встревоженная чувствами, отразившимися на лице женщины. – Что они говорят?

Не дав ей как следует рассмотреть темные короны королевских особ и изящные ажурные рамки по бокам, Айра сгребла оставшиеся карты.

– Ты собирала двор Аласторов. Это само по себе о многом говорит.

Хозяин Дома смотрел в окно на сумерки, которые сгущались над Чащей, и на отблески городских огней, которые, словно ножи, вонзались в небо над лесом.

Еще один день, еще одна ночь.

Последние несколько дней он занимал себя тем, что сочинял новые фокусы для представлений. Одним движением пальца Хозяин велел инструментам выводить новые, меняющиеся мелодии, звучавшие у него в голове. Он украл тени у одних предметов и раздал их другим: свеча теперь отбрасывала тень кубка, стопка книг – тень клинка. Раз за разом Хозяин разбивал огромную люстру и снова собирал ее одним щелчком пальцев.

Все ради того, чтобы отложить создание новой звезды.

Клуб слишком долго обходился без нее. Нельзя было бесконечно развлекать посетителей одними только напитками, играми и воспоминаниями. Она не собиралась возвращаться, и после их недавнего разговора он потерял всякую надежду переубедить ее. С какой яростью, с какой ненавистью она смотрела на него теперь! В огне ее взгляда сгорело все, что было раньше, и мысль об этом ранила его каждый день.

Довольно ждать.

Ему нужна была звезда.

Наваждение.

Как бы она посмеялась, если бы могла увидеть, как он создает иллюзию вместо настоящей артистки, прибегает к обману, чтобы не потерять посетителей.

А может, ей стало бы хоть немного жаль.

Не вся ее радость была притворной.

Он пригладил волосы рукой и прошелся взад-вперед по разбитому стеклу, усыпавшему комнату. Теперь уже не имело значения, что было настоящим, а что нет. Единственного настоящего человека в его жизни больше не было рядом, и он знал, что нужно сделать.

Хозяин нехотя окунулся в глубины памяти, выхватывая из нее фигуру, словно срывая цветок в саду. Танцовщица, похожая на нее, но из далекого прошлого. Он лишь смутно помнил черты ее лица и обстоятельства встречи, но так даже лучше. Пустое место закрыла маска, которая сложилась у него в голове неожиданно быстро. Ни воспоминания, ни мысли, ни чувства, ни привязанности не будут отвлекать ее от предназначения.

Создать такую артистку было легко. Это не человек, лишь тень человека.

По щелчку пальцев иллюзия исчезла из его головы и возникла посреди комнаты, похожая на призрака. Полупрозрачные очертания постепенно начали обретать цвет и форму. Наполняться жизнью.

Босые ноги материализовались на полу, покрытом сверкающими осколками кристаллов. Они остались от разбитой люстры, и никто еще не успел их убрать. Танцовщица прошлась по ним, разминая и натягивая стопы, и даже не вскрикнула. Ни крови, ни порезов. Она сама, как и люстра, была частью этой игры, состоявшей из созидания и разрушения. Глупо, да, но Хозяин верил, что, исправив одно, сможет исправить все.

Он часто повторял себе эту ложь, глядя в окно на ворота города. Такой маленький, тихий и далекий – обманчивое впечатление. Во время своих ежегодных визитов Хозяин всегда спешил поскорее уехать.

Какой ужас скрывался под этим местом?

Как много деталей ему пришлось спрятать, чтобы сдержать их?

Потягивая напиток из бокала, Хозяин отвернулся от окна и отошел от битого стекла. По щелчку пальцев осколки повисли в воздухе, словно застывший дождь, окружая их обоих. Иллюзия безмолвно смотрела на Хозяина, не замечая парящих кристаллов. По мановению его руки стекло поднялось к потолку, принимая изначальную форму. Один за другим осколки собрались в люстру, которой когда-то были. Такую же огромную, великолепную и хрупкую, как в тот день, когда он только приобрел ее.