– Успокойтесь, Эйлин. Вы так возмущаетесь, будто я вызвал какого-то демона.

– Можно сказать, так и есть! Демарко, как только ее увидел, тут же впал в ступор, – проворчал мэр. – Она замаскировалась, притворилась доктором! Кто знает, что еще она натворила!

– Это часть ее работы, господин мэр. Не зря же ее прозвали Ядовитым Пером. Думаете, она заслужила это, чинно сидя за столом?

Эйлин еще сильнее скривился.

– Мы же договорились: никаких газетчиков ни при каких условиях.

– Нет, мы договорились, что их не будет, пока не наступит подходящий момент.

– Мы только что потеряли еще двоих конкурсантов. Не хватало еще раструбить об этом всему Сольтеру.

– Может, мы и не образец успеха, зато новости получатся сочные. Разве вы не видите? – И вновь глаза распорядителя засверкали нездоровым светом, когда он широким жестом обвел воображаемые горизонты. – Исчезновение волшебников прямо перед выступлениями, несчастные случаи между раундами, трое без сознания!

Восторг, с которым Эразмус перечислил все это, вызывал у Дэрона отвращение.

– А вы, я вижу, и рады.

– Мы можем обернуть это себе во благо! Только представьте, какие будут заголовки! – воскликнул Рейн. – Подумайте сами: какие события остаются в истории? Богатые корабли, которые спокойно добираются до гавани? Или те, что заплывают в опасные воды и чудом возвращаются домой?

– Наш корабль уже тонет, Рейн. – Ноздри мэра начали раздуваться. – Последнее, что нам нужно, – это всеобщее внимание.

– Поверьте мне, господин мэр, я видел кораблекрушения и пострашнее. Тем, кто на борту, может, и не весело, но те, кто наблюдает за катастрофой издалека, не смогут отвести взгляд. И, раз уж мы сами здесь застряли, я пригласил дорогую Лотти, чтобы она помогла нам наладить связь с окружающим миром.

Логика, которой он объяснял это безумие, пугала. Дэрону в свое время приходилось иметь дело с газетами разной степени желтизны и журналистами, которые откапывали редкие секреты. Они упивались скандальными подробностями. И, увы, «Феерия» действительно была золотой жилой для любого, кто держит в руках перо и читательский интерес.

То, что сюда явилась именно она, было дополнительным наказанием. Лотти явно наслаждалась смятением Дэрона, словно хищник, настигший жертву. Он так долго отказывал ей в интервью, встречах и переписке. Наверное, следовало с самого начала ожидать чего-то подобного.

Дэрон живо представил, как Эва посмеивается над ним.

– Никто не поедет сюда, если нас выставят в таком жалком свете, – возразил мэр Эйлин.

– Не стоит недооценивать ее умение играть словами. Впрочем, думаю, вы все понимаете, что в ее присутствии лучше не расслабляться. Лотти де ла Роза всегда была самой очаровательной гадюкой. – Эразмус мечтательно вздохнул. – Она не позволяла мне забыть об этом, даже когда была моей женой.

Мэр издал полузадушенный возглас.

– Вы были женаты?!

– Недолго. Наш брак вышел скандальным, как вы, наверное, догадались.

– Это безумие. – Мэр Эйлин явно готов был рвать на себе волосы. – Запомните мои слова, Рейн. Покровители пронюхают о случившемся, и все закончится раньше, чем вы успеете сказать «шоу начинается».

– Значит, нужно действовать быстро. – Тот усмехнулся, кивком указывая на Дэрона. – К тому же, судя по рассказам Демарко, сомневаюсь, что они сразу примчатся сюда из-за сплетен в желтой прессе.

Это не имело значения. Тетушка приедет сразу же, как только увидит его имя в списке судей. Он заранее чувствовал тяжесть нового письма в почтовом ящичке. Дотянуть до конца шоу, избегая Лотти, Дэрон, пожалуй, сумел бы. Но тетушку?

Ему повезет, если он выживет в этом столкновении стихий.

– Не примчатся. – Он невольно перевел взгляд на Каллию. Как бы та ни старалась это скрыть, после прикосновения к потерявшей сознание циркачке в ее глазах застыло потерянное выражение, и кто знает, что она видела. Остальные, похоже, уже забыли о случившемся, озабоченные этим проклятым, дурацким шоу.

– Ну вот, видите? Славный парень.

Рейн добродушно похлопал его плечу, и Дэрон тут же ощетинился.

– То, что они не примчатся сразу, не значит, что они вообще не явятся.

– Но к тому моменту закрывать нас будет уже поздно. Вы, как и я, прекрасно знаете, что в нашем деле такое не редкость. Будет жаль, если о происходящем узнают только в этом уголке острова, – сказал распорядитель. – Поначалу я полагал, что так лучше, но обстоятельства меняются. К счастью, Лотти прибыла как раз в тот момент, когда сюжет стал еще интереснее, и ей хватит связей и влияния, чтобы о нас услышали. Чем больше о нас говорят, тем лучше пойдут дела, разве вы не этого хотели?

– Не такой ценой. – Лицо мэра совсем побледнело. – Я не хотел, чтобы жизням людей что-то угрожало.

– Но именно опасность оживит наше шоу, – пообещал Эразмус. – Не волнуйтесь. Так мы убьем двух зайцев, потому что Лотти, взявшись за расследование, ничего не упускает. Очень скоро мы найдем виноватых. Если мы хотим разгадать темные секреты, нужно вынести их на свет. Лучи софитов обнажат все тайны.

Дэрон тяжело сглотнул, краем глаза глядя на Каллию, которая, кажется, тоже вздрогнула.

Обратный отсчет дней до финального раунда продолжался. Цирк каждый вечер развлекал город.

Каллия еще не успела изучить все это зрелище, змеившееся по улицам города. Она была рада небольшому перерыву – теперь у нее было время насладиться представлениями Цирка Триумфаторов, – но отсутсвие Джуно камнем легло на сердце. Великолепное шоу на деле было хрупким, как карточное королевство, готовое рухнуть от первого дуновения ветерка. Зрители вряд ли замечали это, ослепленные неизменно яркими впечатлениями каждого вечера, пока цирк совместными усилиями всех циркачек уверенно держался на плаву.

Близняшки Старлинг босиком ходили по канатам и перелетали с крыши на крышу.

Сестры Сигна изящно танцевали в огромных аквариумах с водой, не боясь утонуть.

И, конечно, здесь были дерзкие циркачки, развлекавшие толпу играми с огнем.

Каллия знала, что никогда не забудет, как впервые увидела выступление Канари. Теперь она понимала, что чувствуют зрители, замершие в ожидании с широко раскрытыми глазами. Проглотив огонь с факела, Канари подмигнула Каллии и тут же упала на колени, зажимая себе рот руками и выпучив глаза. Она начала задыхаться. Толпа вокруг ахнула, и даже у Каллии внутри все оборвалось. Но в следующую секунду Канари раскрыла ладони, высвобождая пламя в огненном воздушном поцелуе.

Несмотря на потерю одной циркачки, Триумфаторы держались как ни в чем не бывало. По возможности Каллия помогала им во время представлений, когда это было нужно, и сопровождала их, когда те отправлялись проведать Джуно. Все больничное крыло звенело от громкого смеха и болтовни. Близняшки Старлинг раскладывали на прикроватном столике сладости и безделушки. Сестры Сигна расчесывали волосы Джуно и каждый день заплетали их как-нибудь по-новому. Даже Рова попыталась войти в палату с Айей, но доктор решительно запретил пускать внутрь огромную черноглазую львицу.

Они шутили и смеялись, как у себя в шатрах, но ни Джуно, ни волшебники не просыпались. Не помогал ни шум, ни голод, ни присутствие близких.

Каллия заметила, что Канари с каждым визитом становится все молчаливее. С течением времени ее тревога росла, и сил притворяться уже не было. Но по вечерам она, ни на что не жалуясь, облачалась в костюм и выходила на сцену. Без остановок, без перерывов, без слез и возражений. И зрители ничего не замечали.

Каллия с Ааросом прошлись мимо прилавков и шатров, приветствуя друзей и знакомых из числа циркачек. Они остановились у шатра метательницы кинжалов, где разворачивалось волнующее представление, заставляющее зрителей с замиранием следить за опасными бросками клинков под ритмичную пульсацию музыки. Другие выступления зачаровывали и успокаивали – например, акробаты, которые раскачивались на качелях из атласной ткани, закрепленных под куполом высоких шатров. Каллии настолько нравились эти представления, что она подумывала попросить у циркачек пару уроков и, возможно, включить нечто подобное в собственное финальное выступление.