Не удержалась, потянулась погладить колючую от щетины скулу. Он тут же распахнул глаза, сонно улыбнулся. Поймал мою руку, прижался к ней губами.

— Доброе утро, любовь моя. Как спалось на воле?

Я всхлипнула, уткнулась носом ему в плечо. Обняла покрепче, будто боялась — вот-вот растает, ускользнет.

— Как же я счастлива, Игорь! До сих пор не верю, что ты здесь, со мной. Мне без тебя будто воздуха не хватало, душа из тела рвалась. А теперь словно заново родилась.

Он гладил мои волосы, целовал макушку, виски. Большие горячие ладони скользили по спине, будто впитывали, запоминали каждый изгиб.

— И мне без тебя жизни не было, солнце. Только мысль, что ты меня ждешь, и давала силы держаться. Ты ведь мой якорь, Мариш. Мой свет в конце тоннеля.

Так мы и лежали — сплетенные, притихшие. Дышали друг другом, млели от близости. Впервые за много месяцев у нас было время просто быть вместе — без спешки, без нервов, без горьких расставаний.

Наконец Игорь с неохотой отстранился, чмокнул меня в нос.

— Надо вставать, радость моя. Столько дел впереди — оформить документы, со всеми повидаться. Да и на работу наверняка выходить скоро. Соскучился я по своим чертежам, по проектам. Засиделся без дела.

Я со смехом потянулась, спустила ноги с кровати. Накинула халат, кивнула в сторону ванной.

— Давай тогда собираться, муж мой ненаглядный. Сейчас быстренько приведем себя в порядок — и за дело. Но сначала завтрак! Я тебе сейчас такой королевский омлет сооружу — пальчики оближешь.

Он расхохотался, шутливо шлепнул меня по заду.

— Вот это по-нашему, по-семейному! Люблю в тебе эту практичность. Сразу видно — уже на все готовая хозяйка, мать семейства.

Я порозовела от удовольствия. А что, мне нравится о нем заботиться. Гнездышко вить, уют наводить. Теперь-то у нас будет настоящая семья — дружная, крепкая. Не то что раньше — сплошные бури да страсти.

Спустя полчаса мы уже сидели на кухне. Игорь с аппетитом уплетал омлет, нахваливал мою стряпню. Я подливала ему кофе, подкладывала добавки. Сама кусок в горло не лез — все любовалась, глаз не сводила. Господи, просто мирный семейный завтрак — а у меня сердце заходится от щемящего, острого счастья!

Он поймал мой взгляд, улыбнулся лукаво.

— Ешь давай, Мариш. А то смотришь на меня так, будто я тебе роскошный торт, а не послетюремный доходяга.

Я со смехом кинула в него салфеткой, принялась за еду. Надо же, а ведь и правда проголодалась. Рядом с Игорем все чувства обострились — и душевные, и физические.

За завтраком мы строили планы. Решили, что сначала Игорь оформит документы и навестит родных.

Потом Игорь собирался заехать на работу — отметиться, о делах разузнать. Все-таки столько времени пропустил, наверняка накопилось всякого. А вечером хотел посидеть с друзьями — отпраздновать освобождение, в себя прийти.

Меня так и подмывало напроситься с ним, побыть рядом каждую минуту. Но понимала — надо дать любимому время прийти в себя, пообвыкнуться. Ко мне он теперь никуда не денется, дома будет. А друзья, работа — тоже важно, тоже часть его жизни.

Словно угадав мои мысли, Игорь накрыл мою ладонь своей. Посмотрел в глаза серьезно, проникновенно.

— Знаешь, Мариш, я тут подумал… Может, ну их, этих друзей? Посидим лучше дома, вдвоем. Наговоримся, насмотримся друг на друга. Столько времени потеряли, столько всего упустили. Хочу сейчас только с тобой быть, только тебя видеть.

У меня аж дыхание перехватило от острого прилива нежности. Кажется, даже слезы на глаза навернулись. Обхватила его лицо ладонями, прижалась лбом ко лбу.

— Конечно, милый. Конечно, побудем только вдвоем. Знал бы ты, как я об этом мечтала! Ты, я и наша любовь — больше ничего не надо.

Он с чувством поцеловал меня, притянул к себе на колени. Уткнулся лицом в волосы, вздохнул глубоко.

— Господи, Мариша, до чего же я счастлив! Будто все страшное было не со мной, а с кем-то другим. А я всю жизнь только тебя и ждал, только к тебе и шел. И теперь никуда не уйду, не отпущу.

— И не надо, — шептала я, целуя его куда придется. — Никуда не отпущу, ни за что. Будем теперь всегда вместе — и в горе, и в радости. Потому что одно мы целое, единый организм. Сердце мое, душа моя.

Оторвались мы друг от друга, лишь когда часы пробили полдень. Игорь со вздохом встал из-за стола, пошел одеваться. Я прибрала со стола, помыла посуду. Надо бы и самой на работу сгонять, объясниться. Да и поликлинику посетить не мешает, здоровьем заняться. Что-то я совсем себя запустила, на нервах извелась.

Когда Игорь вернулся в прихожую, я уже ждала его с шарфом в руках. Подошла вплотную, обняла за шею. Заглянула в глаза — серые, ясные, любимые. Привстала на цыпочки, поцеловала мягко.

— Удачи тебе, родной. Со всеми делами разберись, порадуй родных. А вечером жду — только тебя и жду. Сготовлю что-нибудь вкусное, вина куплю. Отметим твое возвращение, наше новое начало.

Он кивнул, в последний раз прижал меня к груди. Оторвался с явным усилием, открыл дверь.

— До вечера, солнышко. Не скучай тут, ладно? Я мигом — туда и обратно.

Помахала ему рукой, проводила взглядом. Какое-то время стояла на пороге — улыбалась, смаргивала слезы. Счастливые, светлые слезы облегчения и покоя.

А потом вернулась в квартиру — в наш дом, в наше убежище. Снова вдохнула полной грудью тишину и уют, пропитавшийся запахом Игоря. Теперь все будет хорошо. Теперь мы вместе и навсегда. К ни го ед. нет

Обняла себя за плечи, покружилась по комнате. Ну надо же — мы сделали это! Мы победили, мы выстояли. Любовь наша выдержала все испытания и вышла лишь крепче.

Игорь обязательно поймет и примет мое решение не идти сегодня к друзьям. Потому что у него теперь новые приоритеты. Потому что наш союз, наша семья — главнее всего. И это прекрасно, это правильно.

Я со вздохом упала на диван, потянулась за телефоном. Надо родне сообщить, подругам. Всем, кто за нас болел и переживал. Пусть порадуются, пусть отпразднуют вместе с нами.

Первая неделя после освобождения Игоря пролетела как в тумане. Мы будто заново привыкали друг к другу, притирались после долгой разлуки. Ходили по гостям, принимали родных и друзей. Все хотели лично убедиться, что кошмар позади, что мы снова вместе.

Игорь быстро вернулся к работе, с головой ушел в свои проекты. Даже на ужин порой приходилось его тащить чуть ли не силком. Зато я видела, как загораются азартом его глаза, когда речь заходит об очередной смелой идее. Любимый дел — любимый человек.

Потихоньку жизнь входила в привычную колею. Только теперь в ней не было места ни ссорам, ни недомолвкам. Мы стали еще ближе, еще нежнее друг с другом. Будто боялись потерять обретенное чудо, упустить выстраданное счастье.

Игорь приносил мне цветы без всякого повода. Устраивал сюрпризы — то ужин при свечах, то пикник за городом. Мы часами разговаривали обо всем на свете, занимались любовью так, словно в последний раз. А потом лежали — сплетенные, умиротворенные. Наконец-то дома, наконец-то вместе.

Незаметно минул месяц, другой. В один из дней я заметила, что у меня задержка. Сначала не обратила внимания — мало ли, стресс, усталость. Но когда она затянулась на две недели, в груди затеплилась робкая надежда.

Неужели?.. Неужели после стольких лет бесплодных попыток, стольких разочарований?!

Дрожащими руками я купила в аптеке тест на беременность. Долго не решалась сделать, боялась снова увидеть одну-единственную полоску. Но в конце концов рискнула.

Замерла над тестом, вглядываясь до рези в глазах. Одна полоска… сейчас проявится вторая… Господи, пожалуйста!

И когда на белом поле четко проступили два ярко-розовых штриха, меня затрясло. По щекам побежали слезы — слезы невыразимого, острого счастья. У нас будет ребенок! Мы с Игорем станем родителями!

Первым порывом было ринуться к нему на работу, закричать на весь офис, что я беременна. Но я сдержалась, решила устроить сюрприз. Хотелось преподнести эту новость как-то по-особенному, незабываемо.