Когда я еду в лифте со списком основных правил в сумочке, мне кажется, что я иду по этой доске.

Вчера я явилась на работу не зная чего ожидать. Я хотела посмотреть, как поведет себя Рэт, а потом уже действовать. Но когда увидела, как отстраненно он себя ведет, то сразу поняла, что примириться с тем, что у нас было, невозможно. Если бы он был готов к разговору, он бы так и сделал. Но вместо этого, он вытолкал меня за дверь со списком дел за пределами офиса, а потом сказал, что отпустит меня.

Это стало гвоздем в крышку гроба.

Так что, поднимаясь в лифте, я не ожидаю ничего особенного, кроме сильной душевной боли и хладнокровного босса.

Смирившись с новой жизнью, я прислоняюсь к стенке лифта и смотрю на циферблат, пока цифра не доходят до восемьдесят восьмого, после чего кабина замедляет ход и открываются двери. Опустив голову, я вхожу в пустой офис и на что-то натыкаюсь.

— Вот черт, — говорю я и ловя предмет, пока он не упал на пол.

Это мольберт с плакатом. Что это, черт возьми, такое? Поставив мольберт, я бросаю быстрый взгляд на фотографию ребенка, а затем замечаю несколько предложений под ней.

На снимке изображен мальчик в мешковатых джинсах и с короткой стрижкой. У него не хватает нескольких зубов, но он совершенно этого не стесняется, несмотря на многочисленные пробелы в улыбке. Я приглядываюсь, лицо очень знакомое, и тут понимаю, что это Рэт.

Что за чертовщина происходит?

Я смотрю мимо мольберта и дальше, где вижу плакаты, выстроившиеся в ряд до самого его кабинета, на каждом из которых есть фотография и описание.

Дрожащей рукой прикрываю рот от удивления и читаю, что там написано.

Во втором классе меня прозвали «деревенщина Уэстин», потому что у меня были странные и косые зубы. Тогда я считал это просто шуткой друзей, но теперь знаю, что именно поэтому я так помешан на гигиене полости рта.

Я перехожу к следующей фотографии. На ней Рэт в бейсбольной форме, слишком большой для его маленького тела. Его кепка надвинута на лоб, и он снова лучезарно улыбается в камеру.

Я читаю текст.

Я думал, что однажды стану бейсболистом. Профессионалом. У меня в голове все было распланировано, я написал тонны книг о Рэте Уэстине, бейсболисте высшей лиги. Жаль, что у меня ничего не получалось, и я не смог пройти дальше младшей лиги.

Я улыбаюсь и перехожу к следующему снимку.

Плакат за плакатом рассказывают о жизни Рэта. Я узнаю, что он боится плавать, потому что однажды чуть не утонул вместе с Джулией. В пятом классе он потерял одного из своих лучших друзей, потому что отец мальчика напился и сел за руль вместе с ним в машине. Это была первая потеря в его жизни, и он до сих пор не оправился от нее. Когда он понял, что не может стать профессиональным бейсболистом, он хотел поступить в университет штата Джорджия, где можно было бы развлекаться и получать образование, но родители не позволили ему учиться нигде, кроме Йеля, и он рад, что они придерживались высоких стандартов. Потому что благодаря этому он встретился с Брэмом и Роарком.

В колледже он мочился в мусорные корзины — как мне уже было известно, — но я не знала, что он помог своему братству собрать более ста тысяч долларов для благотворительного фонда «Большой брат», и именно там он приобщился к филантропической деятельности.

В колледже он смертельно боялся, что от него забеременеет девушка по имени Сьюзи, и ему придется жениться на ней и ее отвратительном характере. Она была той девушкой, которая пыталась обрюхатить будущего миллиардера. К счастью, этого не произошло, и он держал ее на безопасном расстоянии.

Он всегда защищал Джулию, но особенно в колледже, где парни постоянно пытались воспользоваться ею. Однажды на нее напали в кампусе, но он узнал об этом только, когда Брэм уже разобрался с парнем. Именно тогда он понял, что если Брэм

когда-нибудь влюбится в его сестру, то он будет первым, кто даст согласие на эти отношения.

Однажды он профукал многомиллионную сделку, потому что заснул за столом, так усердно работая над предложением, что забыл его отправить. Я посмеиваюсь над этим, потому что это совсем не тот бдительный Рэт, которого я знаю сейчас. Похоже, он усвоил урок.

Он нанял девушку по имени Ванесса. Есть их совместная фотография. Она была его помощницей, со временем он понял, что она ему нравится. Он поклялся, что не будет с ней связываться, но потом решил попробовать. Их отношения менялись по мере того, как компания развивалась и требовала от Рэта больше времени. Он игнорировал ее, она разозлилась и ушла. Они оба были неправы, и обвиняли в этом друг друга. Внизу мелким шрифтом написано, что они в хороших отношениях, но ни в коем случае больше не интересуются друг другом. Этот корабль уплыл.

На следующем плакате нет фотографии, но написано, что он никогда не был влюблен. Какое-то время он думал, что влюблен в Ванессу, но эта мысль была полностью опровергнута…

Стрелка указывает на его кабинет, и мое сердце стремительно бьется в груди, когда я берусь за ручку. Я открываю дверь, и меня встречает плакат. В центре — моя фотография, которую он сделал, в первую нашу встречу, а под ней надпись:

Я не знал, что такое любовь, до этого момента. Взволнованная, жизнерадостная девушка, восхищающаяся канцелярскими принадлежностями, ворвалась в мою жизнь с невероятным упорством и нахальством, и какая-то часть меня знала, что в этот самый момент произошло нечто необыкновенное, и я запечатлел это на ее телефон. Эта девушка собиралась потрясти мой мир самым лучшим образом.

Обернись.

В замешательстве я оборачиваюсь, за моей спиной стоит Рэт. Он одет небрежно — в джинсы и темную рубашку с рукавами закатанными до локтей. Его волосы взъерошены, и похоже, что прошлой ночью он не сомкнул глаз.

Он протягивает мне один лист бумаги, он сложен, и я беру его, несмотря на свои трясущиеся руки.

— Прежде чем ты откроешь это, — говорит он хриплым голосом, — я должен

кое-что сказать. — Глубоко вздохнув, он засовывает руки в карманы и говорит: — Я нанял тебя не потому, что безоговорочно доверял Лайнусу, и нанял бы карандаша, если бы он посоветовал. Я нанял тебя, потому что, несмотря на мое необузданное поведение, ты смогла постоять за себя, и уверенность в себе делала тебя в моих глазах потрясающей. Я знал, что ты должна была каким-то образом появиться в моей жизни. В то время я не был уверен, что ты будешь кем-то большим, чем просто помощником. Я понятия не имел, что мои чувства к тебе станут такими сильными и глубокими, поэтому избегал их. Я пытался отрицать их, но когда понял, что это не работает, воспользовался первым попавшимся предлогом, чтобы сблизиться с тобой. И вот тут-то мне и пришло в голову предложение. Я говорил себе, убеждал себя, что это будет выгодная сделка, но в глубине души я знал, что делаю. Я скрывал возможность стать ближе к тебе.

Он делает глубокий вдох, покачивается на каблуках, а затем встречается со мной взглядом.

— Я отчаянно хотел быть рядом с тобой, и делал все возможное, чтобы это произошло, даже если это могло причинить тебе боль. Я был эгоистом, поступил неправильно, и вместо того, чтобы доверять своим инстинктам в отношении тебя, каждый раз, когда мы сближались, я отстранялся, боясь, что ты уйдешь. Я скрывал частичку себя, и теперь понимаю, что это только отдаляло тебя еще больше. — Он обхватывает себя за шею и говорит: — Я не говорю, что идеален. Думаю, мы можем согласиться, что это правда, учитывая то, что произошло между нами. Но я с уверенностью могу сказать вот что. Я знаю, когда в моей жизни что-то происходит правильно, и всегда доверял своему чутью. И мое чутье подсказывает, что я совершу величайшую ошибку, если позволю тебе выйти за дверь без кольца на пальце.

Из переднего кармана он достает обручальное кольцо.

— Я отчаянно, безнадежно, безумно влюблен в тебя, Чарли «Пенис во множественном числе». Это невозможно отрицать, и невозможно остановить. Я родился с частичкой твоей души внутри меня, и хочу завладеть ею. Прямо здесь и сейчас. — Он делает шаг вперед и берет мою руку в свою, пока по моему лицу текут горячие слезы. — Я люблю тебя, Чарли. Думаю, я люблю тебя с тех пор, как ты пыталась выгнать меня с выставки канцелярских товаров. Просто тогда я этого не знал. А все потому, что я никогда раньше не влюблялся. Прости за все, через что заставил тебя пройти, но я не буду извиняться за то, что пытался сблизиться с тобой, потому что это было одно из лучших решений, которые я когда-либо принимал, оно принесло мне тебя, всю тебя.