Подойдя к Роггверу, Анаис впала в ступор. Девчонки сзади захихикали. Роггвер тоже впал в ступор, посмотрев угрюмо сначала на Аню, затем на ее подружек. Те требовательно посмотрели на него в ответ, и он совсем смутился. Анаис сглотнула приставший к горлу ком и пропищала неестественным голосом:

— Рогги, ты… ты…

— Пойдешь, — подсказали девушки.

— Ты пойдешь на Литу? — неуверенно спросила Анаис.

— С тобой, — подсказали девушки.

— С тобой… ой, с собой-то ты точно пойдешь, — неуклюже хихикнула Анаис. — Со мной пойдешь на Литу?

— Да, хорошо, — быстро буркнул Роггвер и спрятался у себя дома.

Вспотевшая от страха и стыда Анаис выдохнула и, прослезившись, засмеялась, радостно обняв подружек.

— Вот видишь, Анькаа, — сказала Чернавка. — Все он хочет.

***

Перед Литой было обязательно сходить в баньку и, как следует, попариться и освежиться. Это было важно, так как необходимо быть в этот день чистыми и открытыми магии. И вот совсем голенькие девушки сидели в баньке и хихикали, тряся своими девчачьими прелестями. Теперь и Анаис обрела их, а потому сидела в компании уверенно, будто бы гордясь тем, что у нее за это время выросло. Однако и телосложение ее стало также крепче и мускулистее. На животе ее слегка виднелись небольшие кубики пресса. Единственная, кто не была так уверена в своем теле, была Мила. Худосочная девица, прикрывалась, как могла, дергая себя за косу.

— Милка, хватит закрываться, чего мы не видели! — восклицали девушки.

— Тебе бы кушать побольше, — настоятельно произнесла Олеся.

— Милаа и так ест за две щеки! — весело произнесла Чернавка. — Она как-то чуть ли не собралась всю мою кладовку съесть. Да и не надо ей этого всего. Милкаа — красивая девчонка. Нечего тебе прятаться!

Но Мила продолжала прятать свое худенькое, как веточка деревца, тело за своей косичкой.

Перед Литой на банные процедуры приехала также Веселина, девица, с которой хотели познакомить Анаис. Это была та самая пухленькая девица с веснушками и русыми волосами с Любятцев, которая улыбнулась Анаис во время дядюшкиных разборок с должником. Они сразу же друг дружку вспомнили.

— Ты же княжеская племянница! — признала Веселина. — Та самая, которая к нам приезжала, когда хозяин наш, княже, пьяницу Петьку на место поставил.

— Да, и я тебя помню, — подтвердила Анаис и улыбнулась. — И как там этот пьяница? Заплатил свой долг?

— Заплатил, да не все! — ответила Веселина. — Но Гаврюшка пощадил подлеца, все же у него жена с дитем младым.

— Какой щедрый, — усмехнулась Анаис.

— Я, девки, — объявила Веселина. — Собираюсь привести на Литу скомороха Ваську. Памфлеты свои читать будет.

— Как же долго время-то плетется! — застонала Олеся. — Хочу на Литу!

— Терпение, Олесяя, — протянула Чернавка. — Завтра много работы на поле, время пролетит незаметно.

— А почему я банного дедушку не наблюдаю сегодня? — удивилась Анаис.

— Он под шапкой-невидимкой, значится, — заговорчески ответила Олеся.

— Шапкой-невидимкой? — переспросила Анаис.

— Да. Говорят, что если эту шапку-невидимку украсть, то банник тебя прикончит. Но если ты вовремя и быстро сбежишь от него и спрячешься, то ты станешь счастливым обладателем сего артефакта.

— Вот бы мне такую шапку, — тихо произнесла Мила.

Выбежав совершенно голенькими из бани девочки стали окатывать друг друга с ног до головы холодной водой из бадей. Как только на голову Анаис вылили ведро стылой водицы, та истошно заверещала, затанцевала на месте, а затем радостно рассмеялась во весь голос. Она уже и забыла такие моменты бодрости, безудержного счастья и веселья.

На Литу, праздник летнего солнцестояния, вся молодежь пришла по парам. Красивые, ничем не обремененные, влюбленные девушки и юноши уселись вокруг костра и непринужденно, весело разговаривали на самые разные животрепещущие темы, создавая по-настоящему праздничную атмосферу. Девчата были одеты в длинные льняные рубахи с красной узорчатой каймой по краю; их волосы украшал венок из цветов. Так Чернавка смастерила себе прямо-таки “корону” из ромашек; Анаис же, вспоминая, как раньше делала себе венки из левкоев, соорудила себе такой же, но уже из купальниц, которые по цвету были чуть светлее ее огненных волос. Юноши также были одеты в льняные рубахи, только уже более короткие и с поясом.

У костра сидели Анаис с угрюмым Роггвером, которому ко всему прочему было еще и неловко находиться в компании большого количества веселящихся людей; Олеська с Никитой, другом Анаис, любившим рассказывать самые разные истории; Мила с Орликом, лопоухим, веснушчатым и краснолицым невысоким юношей, состоявшим также в компании мальчишек, с которыми Анаис некогда общалась и играла; вечно улыбающаяся Веселина с каким-то весьма неказистым парнем; Дулька с молодым дружинником, с которым Роггвер обменялся неуклюжим приветствием, а также напротив Анаис сели Чернавка с Ависом, который вел себя непривычно тихо, спокойно, не вызывающе. Когда только последняя парочка пришла на праздник, Чернавка попросила “зарыть топор войны” и извиниться друг перед дружкой.

— Прошу прощения за содеянное, Аня, — неискренне, но спокойно и покорно произнес Авис.

— И ты меня, Авис, прости, — недоверчиво и нехотя сказала Анаис.

— Я не держу на тебя зла, прощаю за все, — настоятельно ответил Авис, Анаис лишь недоуменно на него посмотрела. Чернавка пожала плечами.

Веселина, девушка с Любятцев, не обманула и привела с собой косого скомороха Ваську, на голову которого был криво надет цветастый головной убор с бубенчиками. Он постоянно небрежно наигрывал различные мотивы на своей старенькой жалейке и напевал ироничные песенки:

Брата два, два молодца,

Одинаковых с лица,

Ссорятся, дерутся,

Земли в щепки рвутся.

Но прибудет Анатрог

И все земли приберет.

Орлик посмотрел на компанию и, лукаво улыбнувшись, достал из-за пазухи несколько бутылей.

— Это то, о чем я думаю? — заговорщически спросила Олеся, подмигнув.

— Именно, — самодовольно ответил Орлик.

— Что это? — прямо спросила Анаис, которой надоела вся эта загадочность.

— Водка, — ответила Чернавка. — И медовуха, как я понимаю.

— Ого! — удивилась Анаис.

— Никогда не пробовала? — уточнила Олеся.

— Нет, — слегка опечаленно ответила Анаис.

— Ну вот и попробуешь. Будем ее по кругу каждому пускать.

— Анькаа, лучше не стоит тебе, — обеспокоенно покачала головой Чернавка. — Ну или совсем немножко.

— Ну, Чернавка, давай без нравоучений, — отмахнулась Анаис и облизнулась.

— Рогги, ну скажи ей! — умоляюще попросила Чернавка.

— Аня, много не пей, — напряженно произнес Роггвер. — Или лучше вообще не пей.

— Зануды Вы! — бросил Орлик.

— Не портьте мне княжескую племянницу! — присоединилась к Чернавке Дулька. — Мне потом княже таких вставит…

— Ладно-ладно, — мрачно произнесла Анаис. — Но я чуть-чуть все же попробую. И медовуху пить буду.

Друзья пустили водку по кругу. Каждый делал по глоточку, краснел и веселел. Когда очередь дошла до Анаис, то, почуяв резкий специфический запах, она отстранилась. Ребята выжидающе на нее посмотрели, Чернавка глядела на нее обеспокоенно, а Роггвер, который и без того был все время напряженный, будто бы еще больше от нее отстранился. Анаис неуклюже выдохнула, как делали ее друзья до нее, и сделала небольшой глоточек, но как только жидкость коснулась ее рта и обожгла его, она поперхнулась от неожиданности и выплюнула ее в сторону костра. Огонь разгорелся с пущей силой, ребята отпрянули, схватились за грудь и ахнули. Анаис, испугавшись не на шутку, сидела недолго с округленными от ужаса глазами. Обстановку неожиданно разрядил Авис, пошутив:

— Дак ты, Анька, не ведьма! Просто водку втайне от всех пьешь.

Анаис и Авис одновременно посмотрели друг другу в глаза, а затем во весь голос рассмеялись; напряженная атмосфера между ними в тот момент пропала навсегда. Скоморох тоже хлебнул водки и кроме косых глаз обрел еще и косой язык: