Диман молча подхватил сумки, с которыми он бежал сюда, а Света окликнула Шастю. И они все последовали за стариком.

Шли до безопасного, защищённого, по словам старика, места долго, не один день. И в первый же из дней Наташа до позднего вечера продолжала молча психовать, что не догадалась сразу осмотреть потолок того сарая. А вдруг там оставался ход назад – в свой мир?

Первые часы пути ознаменовались тем, что, выждав, когда всадники-поджигатели пропадут из виду, Элфрид повёл всех через равнину – к лесу и подальше от деревни. Выяснилось: равнина только казалась не слишком просторной, как и лес оказался о-очень далеко от сарая, хоть и смотрелся близким. А когда появились признаки вечера: тени в лесу стали чёрными и густыми, а заодно похолодало, – старик, уставший, но молчавший о себе, предложил устроить привал.

Обрадовались все. Наташина сумка с припасами съестного хоть и была не очень тяжёлой, но Диман устал от слишком медлительного шага спутников: поначалу-то Наташа шла довольно бодро, но груз в виде Эктора вскоре прочувствовала и начала не идти, а тащиться. Про старика и говорить нечего. Он даже не плёлся, а ковылял, часто замирая на месте, чтобы отдышаться. Диман нашёл ему нормальный такой сук, достаточно ровный и крепкий, чтобы приспособить его под посох. Поэтому старый эльф частенько опирался на этот посох, буквально наваливаясь на него.

Правда, Элфрид пообещал, что после ночного привала он придёт в себя и зашагает быстрее. Света шла тоже сначала бодро, как на прогулке – без груза-то. Но через несколько часов начала отставать и запинаться обо все мелкие преграды. Хуже всех приходилось, как ни странно, коту. Привык дрыхнуть целый день, а здесь – сплошная шагистика! Не успели пройти опушку, как Шастя нагло стал проситься на ручки, подбегая то к одному путнику, то к другому, а уж когда кто-то останавливался отдышаться, так кот вставал на задние лапы, обнимал его за ноги и умоляюще смотрел в лицо. На что Наташа назидательно сказала ему:

- Вот отощаешь вдвое – понесём. А пока – терпи.

А сама чуть не заплакала от жалости.

Привал устроили у лесного ручья.

Старик велел набрать сухостоя и уложить его кучей на глинистом бережке, благо тот был сухим. Под руководством старика коряги и сухие сучья были уложены удобно, чтобы топливо не разлеталось. И он поджёг его так, что даже падающая от усталости девочка оживилась, открыв рот – и глядя на руки Элфрида. А потом задрала голову кверху – на открывшийся в черноте густого леса купол света со сверкающими искрами, то и дело взлетавшими к мелькавшим в том же сумрачном свете ветвям.

Наташа, стоявшая всё время подготовки к теплу со спящим, обнимая её за шею, Эктором на руках, наконец сумела сесть на выкаченное Диманом небольшое бревно. Впрочем, не бревно – то-то обычно гладкое, обструганное хоть немного и часто без коры. А тут – с сучками по всей поверхности. Как, вообще, Диман сумел его перекатить к костру… Мальчишке и так пришлось поработать больше всех – так, что он осунулся страшно. До слёз было жаль и его, уставшего до дрожавших (Наташа заметила) рук.

Когда все расселись вокруг костра (а кое-кто и свалился прямо на подсохшую глину), к удивлению пришельцев из иного мира, Элфрид вынул из глубокого кармана завёрнутый в тряпицу кусок сыра. И развёл руками:

- Воды на чай вскипятить не в чём. А то бы набрали трав…

- Зато у нас есть кое-что получше, - хмыкнула девушка. – Дима, мороженое там у нас не растаяло, надеюсь? Надо бы съесть прямо сейчас, а то до утра не доживёт.

Сладости-то они у мороженщицы набрали целый пакетик, и, хоть съели по одному вафельному стаканчику, в пакете оставалось ещё шесть штук.

Да, мороженое не просто подтаяло, но уже начало выливаться. Хорошо ещё – пакетик крепкий попался, густая белая жидкость постепенно собиралась внизу.

Удивлённому Элфриду дали посмотреть, что именно они собираются есть на ужин. Тот, подставив ладонь под белую молочную жидкость, некоторое время смотрел на мороженое изучающе. Затем недоверчиво попробовал и заволновался:

- Мне хватит сыру, но мальчику необходимо отдать это кушанье! В нём много сильных веществ, которые помогут ему прийти в себя!

Девушка приподняла брови: что имеет в виду Элфрид? Сахар? Да, он довольно энергетический. Спросив, много ли надо мальчику, Наташа успокоилась: тот давно не ел, а значит – много и не съест. А реализовать-то мороженое надо. И уже спокойно велела Диману выставить пакетик с мороженым для всех. Элфрид, убедившись, что мороженое и впрямь тает, а потому просто необходимо его доесть, тоже распробовал его.

Спавшего на коленях Наташи Эктора старый эльф осторожно накормил, осторожно придерживая ему голову и вливая ему в рот мороженое пластиковой ложечкой из припасов для пикника. Сначала спящий мальчик вяло, но ел – точнее, глотал. Когда вафельный стаканчик опустел, Эктор вновь привалился к рукам Наташи. И стало понятно, что есть он много не может.

- Почему он так спит? – тихонько спросила Света.

У девочки тоже закрывались глаза, но любопытство пока пересиливало утомление. Прислонившись к плечу брата, она то и дело с усилием таращила глаза на всё и на всех.

- В том сарае уже начиналась его казнь, - мрачно ответил старик, который только что с недоумением обследовал термос с остатками горячего чая, который Дима затем разлил по одноразовым стаканчикам. – Внутри строения действовало заклинание на прерывание сна.

- Ему не давали спать? – уточнила Наташа.

- Не просто не давали. Действие заклинания было таково, что мальчику давали заснуть, а потом сразу же будили, - объяснил эльф, прикладывая стаканчик к губам Эктора и вливая в его рот сладкий же чай.

- Элфрид, вам не кажется, пришла пора объяснить нам некоторые вещи, о которых мы должны знать? – напрямую спросила девушка.

Диман, который с предосторожностями, чтобы не разбудить, поправлял голову заснувшей-таки на его плече сестрёнки, немедленно взглянул на них.

- Что случилось, отчего Эктор оказался в сарае, рассказать не смогу. Пока, - спокойно сказал Элфрид.

- Ничего. У нас есть другие вопросы, - упрямо пробормотала Наташа. – Например… В том сарае… Мы туда чуть ли не свалились из своего мира. А могли бы, пока его не сожгли, через него же попасть обратно?

Показалось – Дима затаил дыхание в ожидании ответа.

- Нет! – твёрдо ответил старик. – Наш мир пропустил вас – и тут же закрылся.

- Это как? – не выдержал мальчишка.

Вопрос у него был многозначным, как понимала Наташа. Но старый эльф, вздохнув, ответил на него так, как сам понял его главное значение.

- Я взывал к богам найти помощь для Эктора. Вы стали этой помощью.

Помолчали. Наташа и Дима переваривали ответ Элфрида, а старик ждал следующих вопросов к нему.

- Наташ, - поднял голову мальчишка. – Ты спросила… из-за меня со Светой?

Немного помолчав, девушка угрюмо сказала:

- Да. Это я виновата, что вы со мной сюда…

- Забей, - вдруг очень по-взрослому сказала мальчишка. – Если ты думаешь, что мы пожалели… Честно – мне жаль только школу. Ну и Светку, что она там, в нашем мире, мало пожила… А так… Здесь жить можно, если Элфрид не обманывает. И ты рядом. Если б мы вдвоём, только со Светкой, сюда свалились – было бы, наверное, тяжело. Но нас трое.

- Но здесь опасно, - напомнила она. – Это ты только сейчас так говоришь, а потом… Вспомнить только тех всадников…

- Хм… А что потом? Я сейчас дико устал, недавно до уср… перепугался. Но Элфрид обещает нас довести до какого-то безопасного места, а там посмотрим. Эй, Элфрид, а нам назад, к себе, совсем никак нельзя?

Старый эльф сидел у костра и гладил свернувшегося на его ногах Шастю, который только что тоже отужинал мороженым: Наташа посчитала, что теперь-то ему можно дать сладкое – подкрепиться после долгого и трудного пути. Два пакетика с влажным кошачьим кормом она оставила-припрятала на всякий случай. НЗ – в общем.