- Ещё раз прошу простить меня за наивные вопросы, но… Если отчим Эктора догадается, где находится мальчик, он сумеет убедить короля вернуть мальчика в родной замок? Как человек, который… отвечает за малолетнего?

- Нет, - ответил Аедх – и внезапно со странным чувством, близким к восторгу, взглянул на окна. – Отсюда мальчика никто не сумеет вырвать.

- А… атаковать этот замок?

Он суховато улыбнулся, отвечая уже одной этой улыбкой на её вопрос. Но всё же отозвался, опять-таки покачивая головой:

- Этот замок никто атаковать не может. – И поклонился: - Простите, госпожа Натали. Мне пора идти… - Он как-то замер, почудилось, на полуслове, а потом договорил с той же улыбкой: - Надо расставить охрану вокруг дома.

И вышел.

А она осталась в замешательстве. Почему он под конец снова улыбнулся?.. И сама чуть не засмеялась, догадавшись: он договорил о дежурстве своих, боясь, что она спросит – зачем ему пора идти… Замучила уже всех вопросами…

И всё-таки жаль, что завтра волки уйдут… Очень жаль.

Она прошлась по спальням девочек и Димы, везде предварительно постучав.

Девчонки!

Так хотелось назвать этих хулиганок, которые явно не собирались засыпать! Они уселись на одной постели и торопливо рассказывали друг другу то… что, вообще-то, может подождать. Даже не расслышали вежливого стука в косяк отсутствующей двери, так заболтавшись! Послушав их немного, Наташа отступила от занавеси и снова постучала – на этот раз не то чтобы громко, но отчётливо. И вошла.

- Я хочу посмотреть, готовы ли вы ко сну, - спокойно объяснила она свой приход.

- Наташа! – обрадовалась Света. – Миранда мне столько интересного рассказывает!

- Давайте-ка отложим это интересное на завтра, - предложила девушка. – С этого дня у вас теперь столько времени на поболтать! А сейчас надо бы встать.

Заметив, что обе открывают рты возразить, строго, но с трудом удерживаясь от смеха, добавила:

- Завтра разбужу вас очень рано!

Вероятно, угроза ранней побудки оказалась впечатляющей: девочки вздохнули, Миранда, похожая в ночном длинном платье на большого мотылька, упорхала к своей постели, и подружки разом полезли под одеяла.

- Спокойной ночи, девочки.

- Спокойной… - откликнулась Света.

- Благословенного сна, - отозвалась Миранда.

Наташа кинула взгляд на свечу, которая спокойно мерцала сбоку от окна на столике, как в её спальне, и даже пожалела, что нельзя её потушить. Но вышла и немного постояла у занавеса, ожидая вновь услышать тихую болтовню девочек. Но те помалкивали. То ли слышали, что старшая ещё не ушла, то ли в самом деле серьёзно восприняли её угрозу ранней побудки…

Стукнула возле спальни Димы.

- Наташа? – тревожно переспросил мальчишка.

- Я, - вошла она к нему.

Странно. Сидит возле такого же столика со свечой.

Его спальня была такой же, как у всех. Почему же он до сих пор не спит?

- Ты умылся перед сном? – задала Наташа ненужный вопрос – с чего-то надо начать разговор, и присела напротив. Вряд ли умывался. На нём всё те же джинсы и куртка, которую он все эти дни побаивался снимать из-за короткого, заношенного джемпера.

- Наташа, я не понимаю. Мы остаёмся здесь? - встревоженно спросил Дима. – Аедх сказал – волки уходят. Почему?

- Они считают, что замок защищён и без них, - вздохнула девушка.

- Я про другое, - насупился мальчишка. – Мы остаёмся в этом мире?

- Ты задаёшь вопросы, на которые у меня нет ответа.

Наташа помолчала, глядя на пламя свечи, слегка подпрыгивающее. Наверное, где-то сквозняк. Окно-то у Димы уже закрыто ставнями. Мальчишка явно переживает. Но что именно его тревожит? То, что они останутся здесь? Или – наоборот?

- А ты бы хотел остаться здесь? – наконец спросила она. – В этом мире? Здесь сложно. Многое заново надо будет выучить, чтобы жить наравне со всеми.

- Миранда почему-то думает, что я останусь, - снова обеспокоенно вгляделся Дима в глаза Наташи. – И ко мне заходил Элфрид. Он сказал, что все, кто собрался в этом замке, в нём и останутся. Значит, мы здесь будем… всегда? Нет, мне тут нравится. Я как-то… при делах здесь. И Света… ей тоже нравится. Но мне хочется… знать точно.

- Дим, если бы я могла, я бы сказала, потому что и меня это тревожит, - призналась Наташа. – Но для себя я решила так: буду жить сегодняшним днём. А завтра… завтра будет завтра… Правда, мне почему-то тоже кажется, что мы останемся. И вольёмся в эту жизнь, как свои.

- Вот-вот, - пробурчал Дима. – И Миранда так говорит. Насчёт своего.

Наташа не совсем поняла, что он имеет в виду, но кивнула и велела:

- Давай-ка спать. Здесь привыкли вставать рано. И переоденься.

- Наташ, это всё чужое, - даже испугался мальчишка. – Как я переоденусь в это?

Девушка покачала головой.

- Тебе что Миранда сказала? Что ты свой. А свои здесь в джинсах не бегают! Так что не забудь умыться и протереть себя той штукой, похожей на губку. Вода у тебя есть. Если хочешь, могу протереть спину, чтобы надел новую одежду на чистое тело.

И она помогла ему, потому что он тоже побаивался надевать белую одежду для сна, прекрасно понимая, что за дни похода стал весьма грязным. Когда с мытьём спины закончили, Дима смущённо сказал:

- Дальше я сам. Спокойной ночи, Наташа.

В свою спальню девушка вернулась на цыпочках – и зря. Эктор не спал, лёжа на своей постели. Смотрел на закрытое окно, и странная улыбка блуждала по его губам.

- Спокойной ночи, Эктор.

- Натали…

- Что, Эктор?

- Ночью… не бойся.

Она улыбнулась. Думает, она проснётся в чужом месте – испугается? После стольких-то ночей в походе?

- Хорошо, я не испугаюсь, - пообещала она ему.

И постаралась уснуть, размышляя о том странном, что она думала и что чуть ли не подтвердила Миранда. Промелькнула тогда, перед тем как пойти в спальни, странная мысль, что на втором этаже собраны только члены семьи. А потом девочка сказала поразительную вещь, которую Наташа впопыхах пропустила мимо ушей. Миранда сказала: «И для Светы с Димой здесь тоже есть подобающая нашему роду одежда». Что это значит? Или Миранда имела в виду… Наташа совсем запуталась в своих поразительных предположениях – и уснула.

Смутно предполагалось, что эта ночь в хорошо защищённом и охраняемом доме и в самом деле пройдёт спокойно. В любом случае, лежать на почти обыкновенной кровати, на подушках и укрываться одеялом – это не то, чтобы спать, полулёжа на сложенных здешних плащах и обнимая Эктора.

Но, едва уснув, Наташа тут же пробудилась от неясного шума, который, ко всему прочему, ещё и нарастал… Полежала немного, уже совершенно проснувшаяся, и вдруг поняла, что ей становится страшно – без оружия, одетой в одежды, которые заставляют её чувствовать себя беспомощной.

Но о мальчике помнила.

Осторожно повернула голову – взглянуть, не проснулся ли он тоже… Кровать-то Эктора – только руку протяни и коснёшься. И похолодела: в свете магического огонька со столика на кровати мальчика отчётливо виднелась подушка и откинутое от неё одеяло.

Эктор исчез.

Она в такой панике слетела с кровати, что запоздала вовремя отбросить своё одеяло. Нога запуталась в нём, и девушка едва не рухнула на пол. Ничего. Сумела удержаться на ногах.

И тут, пока возвращала на кровать упавшее одеяло, до взбаламученных мозгов дошло: а если тот пока ещё неясный шум, из-за которого она и проснулась, как раз издавал Эктор, решивший среди ночи водички попить или, ну, в одно место, закрытое занавеской, сбегать?

Успокоиться вроде как угаданной обыденностью происходящего не успела. Резко подняла глаза.

Всё на ощущениях.

Как будто шорох – издали. Потом – разрастающийся шелест будто прорванного воздуха, переходящий в гудение. И, наконец – полное впечатление: на замок легко и непринуждённо надвинулось нечто… громадное настолько, что может этот замок… сожрать в один присест.