К концу знакомства с замком Наташа получила отчётливое впечатление, что Аедх пытается не освоиться в замке, а побольше узнать о неё самой: как-то сразу и не заметила, что он задаёт вопросы не только о внутренних покоях замка, но и ней самой. Вроде и вопросы о ней задавал как бы между прочим, но сколько же она ему рассказала о себе! В то время, как, не уловив вовремя его странного интереса к себе, она не успела разузнать о нём, хотя и было любопытно: ведь, узнавая о нём самом, она могла бы заиметь пока что примерное представление о том мире, куда попала…

А когда осознала, что происходит, изумилась: зачем ему это?! Он же сам сказал, что вскоре покинет замок! Или из того же праздного любопытства от скуки в этом замке?

Но эти рациональные вопросы немедленно летели ко всем чертям, как только она заглядывала в невероятно тёплые глаза Аедха, который буквально светился лаской, всматриваясь в неё. От скуки и любопытства так не смотрят!..

А как они переходили от лестницы к лестнице… Он спускался первым и поддерживал её, подавая руку, словно она слепая и не видела тех довольно широких ступеней, по которым шла. А ей нравилось опираться на его сильную ладонь – и королевой спускаться с лестницы. Хотя скажи она ему, что заставляет её улыбаться – личный образ как королевы, – он бы, наверное, посмеялся.

А как они оба бежали к кухне, вспомнив о забытом на плите мясе, – хохоча до слёз, как напроказившие подростки! А мясо, как назло, ещё не доварилось. И, чтобы потянуть время варки, Аедх учил Наташу определять, какие из собранных кореньев можно пустить в суп, а какие – использовать для салатов, а то и запечь. И каждая его фраза, каждый её ответ заставляли обоих хохотать так, что странно – их не слышали остальные.

Где-то в глубинах души Наташа ужасалась: что происходит?! Почему они так себя ведут?! Но продолжала плыть по бурной реке организованного Аедхом буйства – в последнем она не сомневалась, но не понимала, зачем он это делает!

И даже Шастю ему удалось подключить к сумасшедшему безобразию на кухне!

Невинный кот вошёл в помещение – наверняка узнать, когда будет обед, и попал в струю неудержимого веселья, когда Аедх схватил со стола длинный стебель какого-то растения и принялся бегать вокруг того же стола, дразня бедное животное и заставляя его азартно гоняться за травой! Наташа хохотала, хватаясь за болевший от смеха живот, и не могла остановиться – до слёз! Вид расшалившегося мужчины в походном одеянии и очумевшего кота, бегающих вокруг стола, был просто ошарашивающим.

Она даже не вспомнила, как сумела бросить нужные травы в суп. Но аппетитный запах постепенно всё же привёл их всех в себя, напомнив, что вскоре надо бы позвать других вынужденных жителей замка к столу.

Они стояли у котла с бурлящим варевом и, тяжело дыша, смотрели друг на друга с едва удерживаемыми от смеха улыбками. Озадаченный и усталый от гонок Шастя давно сбежал подальше от их хохота, сопровождаемый им же.

- И что это было? – выдохнула Наташа, глядя в его глаза абсолютного хулигана.

- Тебе… понравилось? – спросил он в ответ и затрясся-таки в приглушённом смехе.

Девушка, глядя на него, вспомнила всё, что было, и засмеялась сама.

- Аедх, прекрати! Мы ведём себя, как…

И замолчала, не зная, с кем или с чем сравнить их поведение. А потом и вовсе затихла, сообразив, что она сказала. Точнее – как.

Она сказала ему – ты.

И он это тоже услышал. Склонив голову, он всматривался в её глаза, и озорная улыбка постепенно превращалась в едва заметную.

- Тебе… понравилось? – тихо спросил он.

О чём он спрашивает?! О том, что в её мире называется – смешинка в рот попала?

- Понравилось, - подтвердила она – и тут же затихла, затаилась. Она сразу и не заметила, что он тоже говорит ей – ты…

Слишком близко стояли друг к другу. Шаг между ними. Отойти бы. А то вдруг кто-нибудь войдёт – и тогда… Наташа прикусила губу. И что тогда? Ну, стоят. У плиты. И что? Все присутствующие в замке знают, что она кашеварить в здешних условиях не умеет. Ну и… Помогает ей.

- Ты… шустрая, - усмехнулся он. – Такая серьёзная сначала. А можешь и побегать.

Она сразу насторожилась. К чему бы такие разговорчики? Сам всё затеял, а теперь вроде как осуждает? Но говорит вроде доброжелательно. Спросить, что он имеет в виду?

А он внезапно прошептал:

- Хочу отойти от тебя и не могу. Ты – можешь?

Вконец растерянная, она оглянулась на кипящий котёл, снова взглянула на Аедха.

- Не понимаю, - призналась она.

- А мне страшно объяснять, - как будто продолжил её фразу он и взял её за руку.

Кажется, хотел сказать что-то ещё, но из коридора донеслось:

- Наташа-а!!

Оба обернулись на зов. Судя по тонкому голоску – Света. Или Миранда.

Аедх уже не улыбался. Он еле слышно вздохнул и кивнул.

- Мы поговорим потом? – вопросительно заглянула в его глаза Наташа.

Он аж дёрнулся.

- А ты бы хотела? Поговорить? - торопливо спросил он.

- Хочу, - напористо ответила она. И тут же предложила – а то ещё удерёт от разговора: - Давай к вечеру в саду?

- Вечером, в саду, - будто заклинание повторил Аедх и быстро отошёл от неё – к столу с травами.

Девушке сначала пришлось утихомирить свои руки – дрожали так, будто она пережила что-то страшное. Никогда не думала, что час, проведённый с Аедхом, закончится впечатлением – порога. Стоишь перед этим порогом – и не знаешь, что тебя за ним ждёт… Но сейчас собралась с силами, быстро (насколько сумела) сменила настроение от смешливого на хозяйственное и стала ждать, пока добегут до кухни девочки – и кто там ещё с ними.

В кухню девочки просто влетели!

С ними, а точнее – за ними, оказался Дима, который радостно вёз Эктора, сидящего в кресле с двумя большими и двумя маленькими колёсами, а впереди – подставка для ног. И вёз его Дима на такой скорости, что мальчик вцепился в подлокотники и, открыв рот, явно не знал, то ли ему ужасаться, то ли смеяться. Следом торопились Элфрид и два волка – кажется, из тех, кто усовершенствовал кресло в коляску. Они, довольные, счастливо переглядывались, и Наташа подумала, что одно удачное воспоминание Димки осчастливило многих.

Торжественно объездив длинный стол дважды, Дима наконец остановил неожиданный транспорт, и Эктор с облегчением откинулся на спинку кресла.

- Ну что? – смеясь, спросила Наташа, стараясь не смотреть на Аедха, к которому подошли его волки. – Эктор, тебе нравится ездить в этой штуке?

- Наверное, да, - фыркнул мальчик.

- А если сам? Получится?

- Получится, - заверил её Дима. – Бирн сделал такие колёса, что Эктор может их сам вращать и ездить без меня. Тем более тормоза они тоже не забыли.

- И я уже попробовал, - добавил мальчик и погладил левое колесо. – Пока по коридору. Мы хотим после обеда попробовать покататься в саду. Там тоже есть ровная поверхность. Элфрид сказал, что эта штука помогает тренировать руки.

И только сейчас Наташа заметила-вспомнила: чтобы поднять руку и положить её на левое колесо, Эктор снова приподнял плечо. И велела:

- Ты прямо в кресле можешь сесть (девочки засмеялись) за стол. Мы начинаем накрывать к обеду. Девочки, несите посуду.

Волки тоже не остались в стороне.

Обед прошёл в бурном обсуждении необыкновенной новинки. Помалкивал только Аедх, разве что отвечая на вопросы и тем продолжая беседу, в процессе которой обращались и к нему. Наташа старалась не смотреть в его сторону, но заинтригованно пыталась сообразить, что же за разговор ждёт её вечером. Во всяком случае, она решила вытащить из воина-мага признание, что же послужило причиной такого странного их времяпрепровождения во время готовки.

Вообще, обед оказался весьма любопытным.

Сесть, как невольной хозяйке, пришлось во главе стола – то есть ближе к кухне. Наташа-то думала – будет то и дело вскакивать и бежать забирать у едоков пустые тарелки, чтобы пополнить их добавкой. Ан нет. Едоки – то есть в основном волки и наёмники – вставали сами, спокойно подходили к котлу на плите и брали громадный черпак, которым здесь пользовались вместо половника. Пришлось отслеживать тарелки только старого эльфа и детей. Впрочем, и здесь Наташе вскакивать не приходилось: здешние тарелки были под стать черпаку – большущие и глубокие. Прикинув ещё в первую трапезу, девушка предположила, что объёмом они около литра. А Элфрид и дети просто не могли умять содержимое в таком количестве, так что Наташа сразу положила им меньше, чем мужчинам.