- Дороги, которые простирают перед нами боги, таинственны и непостижимы, - пожал эльф плечами. – Сегодня одна дорога закрыта. Но кто может поручиться, что завтра тебе не откроют её – или несколько других.

- Фаталист, да? – проворчала Наташа, пытаясь устроить Эктора чуть иначе: чувствительно затекали руки и ногм, на которых лежал мальчик. – Почему он не приходит в себя? Или он всё ещё спит?

- Спит. Сил маловато, - вздохнул старик.

- Вспомнила! – вскинулась Наташа. – Вспомнила, что хотела узнать! Почему Эктор дотронулся до моих родинок на лице?

Теперь поразился Элфрид. Он не только округлил глаза, но и охнул, всматриваясь в лицо Наташи. А потом, совладав с собой, но слишком очевидно взволнованный, спросил:

- Родинки? Я не вижу в неверном свете огня. Где они? Как расположены?

- Ну… две на скулах и одна сбоку от подбородка.

Даже засыпающий от усталости Дима заинтересовался, когда старый эльф попытался подняться, но кот на ногах помешал, а тревожить его Элфрид явно не хотел: нравился ему этот зверь… А потом покачал головой.

- Такое расположение родинок – знак, что ты дальняя ветвь Экторова семейства. А я понять не мог, почему он тебе доверился… Вот как. Видел и вижу на тебе указание, что ты поможешь ему, но не догадывался – почему именно.

Про дальнюю ветвь девушка переспрашивать и уточнять не стала. Пока что отнеслась к странному известию скептически. Вопросов-то у Наташи было много. Узнать бы, почему Элфрид послал её к Эктору в сарай, почему-то веря, что только она может спасти мальчика. Что это значит: «Видел и вижу на тебе указание, что поможешь»? Узнать бы, что за мир здесь вообще, как здесь люди живут. Но взглянула на Димку, сидевшего рядом, на заснувшую Свету, которую он обнимал… Мальчишка из последних сил глаза таращил, чтобы не заснуть и услышать что-то нужное. Поэтому она тихо скомандовала:

- Спим.

Элфрид утвердительно покачал головой.

- Да. Утром будет легче.

- Почему? – не удержалась девушка.

- Завтра Эктор начнёт открывать глаза, - глубоко вздохнул Элфрид. – И начнётся великая магия, которая нам поможет добраться до места.

- И всё-таки я не понимаю, почему хотели убить мальчика, - прошептала Наташа, задрёмывая, и почему-то не удивилась, услышав горестный ответ старика:

- Это дело семейное.

Девушка плотно закрыла глаза и уже не сумела открыть их. В глухой темноте сна побежали какие-то люди в незнакомых ей одеждах. Эти люди бегали в разные стороны, что-то беззвучно кричали и в упор не видели, как появился среди них Эктор. А мальчик спокойно шёл в этой суете – и впереди, перед ним, постепенно светлело. И скоро во сне Наташа поняла, что он идёт по каким-то упорядоченным камням к краю стены… И поднимает руки навстречу этому замедленному… рассвету?

…Утром, проснувшись, девушка немного помялась, а потом сказала Элфриду:

- Мне бы надо личные дела переделать. Как быть с мальчиком? Если я оставлю его на несколько минут, с ним ничего не будет?

На коленях эльфа Шасти не было. Оглядевшись, Наташа обнаружила его на своей сумке. Кот сонно помаргивал на хозяйку и, кажется, не собирался двигаться с места. А эльф будто и не отходил от костра всю ночь. Он кивнул и предложил:

- Положите его ко мне. Он не проснётся.

Когда Эктор был перебазирован к Элфриду, Наташа некоторое время постояла, давая рукам передышку. Даже попробовала слегка подвигать ими в подобии зарядки. А потом подошла к спящим детям. Те всю ночь использовали её ноги с обеих сторон как подушку. Посмотрела, посмотрела на них и со вздохом чуть-чуть покачала за плечо Диму.

- Дим, просыпайся. Надо бы сбегать в одно место. Я со Светой, а ты…

Впрочем, и так понятно. Диман поднялся и поёжился, а потом и вовсе передёрнул плечами. Утренняя свежесть оказалась очень прохладной. А если учесть, что они всю ночь спали скорчившись, чтобы удержать тепло, неудивительно, что все трое слегка закоченели. Наташа ещё на всякий случай приложила ладонь ко лбу зевающей девочки. Жара не ощутила, и вчерашняя тревога прошла: если уж Света пережила ночь, будучи почти на земле (в плед-то для пикника Наташа её укутала, но ведь тонкий!), и не заболела, значит – вчера осипла она из-за другого. И, кстати, Наташа прояснила для себя вопрос с рукой девочки: на ней старик и в самом деле процарапал магический знак, который Свете помогал понимать здешнюю речь.

Когда вернулись к гаснувшему костру, позавтракали пирожками и опустевшими вафельными стаканчиками – вечером их есть не хотелось, а сейчас хорошо пришлись вместо сладкого. Пирожки Элфрид Эктору давать не разрешил, настругал для него своего сыра мелкими кусочками – тем и накормил. Наташа же сообразила: костёр-то постепенно затухал – угля, переливавшегося всполохами-разноцветьем, было много. Так что пирожки она уложила на угольки и разок перевернула. Походный перекус понравился всем – горячие пирожки с капустой и мясом умяли с превеликим удовольствием все, даже старик не отказался. А пока пирожки грелись, на те же угли поставили чашки Светы и Наташи (тоже не любила одноразовых стаканчиков, что и пригодилось) с набранной ключевой водой. Так что ели и запивали пусть не сладким, но горячим.

Когда угли затоптали, Наташа собралась с силами (и, чего уж греха таить, с духом!), чтобы снова взять Эктора на руки. К её откровенному изумлению, Элфрид легко, без чьей-либо помощи встал на ноги и сказал:

- Я достаточно набрал сил. Теперь могу помочь и девочке.

Сонная Света помаргивала на него, не понимая. Эльф улыбнулся ей и взял её на руки. Чем малышка и воспользовалась, немедленно прислонившись головой к его плечу и снова закрыв глаза. Дима подозрительно проследил за этим перемещением сестрёнки, но ничего не сказал. Зато чуть не подпрыгнул, когда с рук Наташи услышал едва слышный голос Эктора:

- Он ждёт нас…

Мгновенно обернувшийся к нему старик взглянул на мальчика, открывшего глаза на несколько секунд, а потом будто проследил его взгляд в пространстве. Выдохнул:

- Теперь мы знаем, куда идти!

- Что?! – поразилась Наташа. – Если вы не знали раньше, куда идти, то почему…

От возмущения она не сумела договорить. В голове словно взорвали что-то с чем-то, и некоторое время она молчала, таща Эктора, который становился всё тяжелее и тяжелее. Порой ей казалось – ещё немного, и руки не выдержат, хорошо ещё – мальчик и сам держался за её шею, тепло сопя ей в ухо. Но разобраться, что происходит, стоило-таки. Покосилась на Диму, который шёл рука об руку с ней и сам с недоумением косился на старого эльфа. С чего начать, если этот упрямец не хочет отвечать на главный вопрос?

- Хорошо, что нас никто не преследует, - вздохнула Наташа после попытки оглянуться, что оказалось весьма сложным, учитывая мальчика на руках и собственную спину, немного простывшую после ночёвки в сыром и прохладном лесу.

- Нас преследуют, - спокойно возразил Элфрид. – Но постоянно теряют след. Здешний лес таков, что его напрямую может пройти только Эктор и те, кого он ведёт. Все остальные блуждают, не в силах определиться, куда идти, в какую сторону, чтобы выйти из него. Это лес судеб…

- А Эктор ведёт? – Наташа была ошарашена и тут же вспомнила ещё одну загадку. – Элфрид, те всадники… Почему они не смогли открыть дверь в сарай? Я ведь её даже не закрыла, а слегка прикрыла. И видела, как они пытались открыть её, но у них не вышло.

- Я попросил мальчика, - кивнул он на Диму, - оставить возле двери маленький, но действенный магический предмет. Те всадники – лишь исполнители. Они не должны были знать, что Эктора в сарае уже нет. Так что подожгли они строение в полной уверенности, что выполнили приказ. Ну а мы – выиграли время.

- Что-то я запуталась, - чуть ли не с отчаянием призналась Наташа. – Что значит – мы выиграли время? И почему нас преследуют, если мы обманули всадников?

- Они обычные исполнители, - терпеливо объяснил ей Элфрид. – Но позже к ним присоединился маг, который сумел увидеть, что сожжённый сарай был пуст.