— Ха-ха… Ага, обязательно покажу… — пробормотал Нил.
Все достопримечательности Исада довольно стандартные: озеро, берег реки, городская площадь и музей, где представлены орудия пыток. Последнее, кстати, довольно забавное место. Мама сводила меня туда, когда мне было шесть лет. Я в том возрасте долго плакала из-за того, что она не позволяла мне выходить в город. Мамуля на доступном для шестилеток языке объяснила, что если я, потенциальная ведьма, буду выходить в город, то могу однажды испытать на себе ощущения от всех тех чудесных орудий. Ее слова мне помогли, я перестала хотеть выйти из дому и обрекла себя на вечное заточение в особняке Роман.
Генри продолжил:
— О, а еще, Келли, знаю, сейчас будет трудно познакомиться со сверстницами, но если тебе это интересно, то приходи в выходные на день рождения моей сестры. Там будут много народу, поэтому точно найдешь с кем подружиться.
Неужели это та самая вечеринка, на которой все ведут себя как дикари? Боже, вот теперь все действительно шло так, как я и хотела! Мои глаза загорелись, но Нил, предчувствуя это, тут же схватил меня за руку и сжал мое запястье посильней.
— Прости, Генри, обещать не можем. Келли нужно еще ТАК МНОГО сделать из-за переезда.
— Понимаю, ну ничего, будут и другие поводы встретиться.
Генри распрощался с нами и наспех ушел, но Нилу в отличие от него некуда было бежать и негде от меня спрятаться.
— Эй! Я просто мечтаю попасть на вечеринку! — крикнула я.
Нил в ответ треснул меня рукой по лбу.
— Из-за того, что ты назвала себя моей «младшей сестрой», Генри решил, что ты ровесница его сестры Ризы! Ей тринадцать, черт подери! Слышишь меня, Келли, тринадцать!
— Ч-чего…? — я опешила. — Я что, выгляжу настолько молодо?
— Да! Ты мелкая, бледная и худая, да кто угодно примет тебя за ребенка!
— Но ты ведь за ребенка меня не воспринимаешь?
— Конечно, я так не делаю. В отличие от других я знаю, что ты не маленькое дитя, а опасная для общества извращенка под личиной ребенка. Сначала докажи, что не станешь вести себя как герои из тех тупых сериалах, которые так любишь смотреть. Поклянись перед всеми богами, что не начнешь подсыпать непонятные порошки всем в напитки, не станешь вешаться на парней и не начнешь притворяться опьяненной, чтобы кому-нибудь пришлось тащить тебя на спине в твое ведьмовское логово!
— Тц, — только и сказала я в свое оправдание.
Нил слишком хорошо меня знал. Поддавшись атмосфере, я и правда могла бы выкинуть что-то странное из-за живого красивого мальчика. В моем распоряжении действительно были странные магические порошки и прочие гадости, но ведь даже если бы я и переступила черту, то сделала бы это не специально… Просто не могли же пройти бесследно все те долгие годы заточения меня в проклятом особняке? Да и марафоны с подростковыми сериалами явно не помогли моей психике окрепнуть и стать нормальной. Так что Нил прав, нельзя было меня выпускать одну в людном месте надолго.
— Ладно, давай вернемся к покупкам. Я хочу вон ту парфюмерную воду, — сказала я, когда немного успокоилась.
— Хочешь те духи, которые рекламирует та красотка с плаката?
— Нет, с другого плаката, — я указала рукой.
Нил перевел взгляд и увидел рекламу аромата, который я так слезно просила. Это был черно-белый баннер с изображением актера, который мне приглянулся всего несколько минут назад. Это была любовь с первого взгляда.
— Ну и почему я снова не удивлен?
— Потому что в отличие от других хорошо меня знаешь, — я похлопала по плечу своего любимого «старшего» брата.
* * *
— Так значит, Калиса не будет проживать в общежитии? — поинтересовалась женщина, оформляющая документы о моем переводе из одной школы в другую.
Конечно же, я ни дня не училась ни в одной школе. Разумеется, документы в руках моей матери были фальшивыми. Хотя, если подумать, они были не совсем фальшивыми, скорее уж наколдованными. Камилла придумала для меня прошлое — придумала новую фамилию, создала школу, в которой я училась на протяжении десяти лет, даже учителей и друзей для меня выдумала. Не зря же мамуля была потомственной ведьмой, при желании она могла выдумать для меня любое прошлое или будущее: она могла не только в школу-интернат своими силами определить, но и в тюрьме закрыть лет на двести. Создала бы своими руками неопровержимые доказательства, а моя жизнь была бы закончена… Ха-ха…
— Калиса будет жить в доме, а на занятие приезжать каждое утро, — ответила секретарю моя матушка.
Вскоре на документах о моем зачислении стояли печати и подписи. Так я и стала студенткой старшей школы — Академии Раванн.
— Разве не лучше было мне жить в общежитии? — набравшись храбрости, спросила я у Камиллы, когда мы вышли в школьный дворик, закончив копаться с бумажками.
Погода на улице стояла чудесная: солнышко щекотало своим ярким светом деревья и мое лицо, ветерок доносил до моего слуха чужие голоса и тянул словно на за поводок на прогулку. Жаль, но матушка не разделяла моего настроения в эту прекрасную пору. Она скривила лицо и поскорее натянула солнцезащитные очки, чтобы не видеть окружающую ее взор картину.
— Нет, не лучше. Тебе бы пришлось жить по распорядкам школы.
— Но зато я смогла бы общаться с девушками, потенциальными жертвами, и у узнать у них все сплетни. Например, чего они боятся, вдруг их кто-то преследует.
Логично же, что раз девушки — выбор маньяка, то и мне нужно на них больше внимания обращать.
— Ты можешь общаться с ними и в школе, да и в общежитие для тебя как студентки проход будет открыт. Собственно, как и выход.
Тоже логично.
Если подумать, мама в этот раз не ошибалась и говорила довольно правильные вещи. Мне может казаться, что жить в общежитии здорово, раз уж я задумала свой побег от проклятых сестер, но все же нельзя забывать, что я не ведьма. У меня ни сил, ни способностей. Я не могу рисковать собой, а жить в городе, по которому гуляет убийца — затея опасная.
— Я тебя поняла, мамочка.
Я чмокнула маму в щеку, чем еще сильней разозлила ее. Камилла не любила, когда я лезла с объятиями и поцелуями, а особенно она ненавидела это, когда мы находились в присутствии других людей. Наверное, ей не нравилось, что мое детское проявление чувств и привязанности показывало другим, что Камилла такой же человек, как и другие, а не только хладнокровная ведьма.
— Калиса, ты же знаешь, как я терпеть не могу… — начала было она, потирая щеку, как вдруг ее перебил звонкий мальчишеский голос.
— Тетушка Камилла! Келли! Вы уже закончили? — Нил подбежал к нам с покрасневшим лицом, выглядел он при этом до жути довольным.
Камилла сначала вздрогнула, потом расправила плечи, а через миг и вовсе с облегчением вздохнула, да так громко, что, кажется, весь школьный двор ее услышал.
Да, Камилла ненавидела внешний мир. Она с презрением смотрела на людей и старшую школу, в которой сама много лет обучалась из-за Агаты и Агнес.
— Я оставляю ее на тебя, — сказала матушка Нилу, тут же отвернулась и пошла в сторону автомобиля, который ее в этот человеческий ад привез.
— Она все еще меня ненавидит, — пробурчал Нил, смотря на удаляющуюся все дальше женскую спину.
— Она ненавидит всех людей, и раз уж ты человек, то, разумеется, и тебя ненавидит. Не обольщайся и не считай себя особенным.
— Успокоила так успокоила.
— Рада стараться, братишка.
Переглянувшись и посмеявшись, мы продолжила путь.
Нил сразу показал мне окрестности: три учебных кампуса академии, отдельный спортивный зал и два поля для игр на открытом воздухе. Школьная библиотека, как ни странно, оказалась огромной и впечатляющей. Я-то думала, дети нынче не любят книги, но нет. К счастью, они ими все еще пользуются.
— Если бы знала, что здесь так классно, то сбежала бы из дома раньше и сама начала бы творить в городе произвол, — призналась я, разглядывая окружающие красоты.
