— Думаю, тебе надо взять рецепт, — хмыкнул Око.

За окном смеркалось, а мы с артефактником всё ещё мусолили темы, которые до этого обсудили уже пятьдесят раз. Возвращение паука в строй вселило в меня огромные надежды и уверенность в лучшем, ведь я теперь не одна.

— И всё же мне интересно, как конфеты помогли тебе справиться с тем кошмаром, который творился в комнате, — рассуждал Око. — Неужели больше не было пожаров, замоченной в грязной воде формы и других пакостей?

— Не беспокойся, Око, — беспечно пожала плечами я. — Просто я оказалась более внимательной к деталям.

— Это камень в мой огород? — саркастично спросил маг.

— Ты же не ешь сладкое… — меня прервал звук журчащего живота.

— Ты сегодня завтракала? — встревоженно переключился на другую тему Око.

— Нет.

— А когда ты ела последний раз?

— Наверно, во вторник, — вспомнила я и почувствовала ужасный голод.

— Бегом в столовую! — скомандовал паук.

И я, не возразив ни слова, действительно побежала туда.

Спрятавшись за колонной, я увлечённо поглощала рагу, закусывая листами салата и запивая ягодным морсом. Жаль, что дополнительная порция мне не положена, я бы сейчас съела слона и всё равно осталась голодной.

— Мира, как ты? — ко мне подсела Кора со всей компанией одногруппников.

Я дёрнулась и вытаращила на неё глаза. Как себя вести? Что отвечать?

— Выходит, правда, что говорят, — грустно продолжила Кора. — Ты потеряла память.

Я сглотнула и заторможенно кивнула.

Затем Кора на полном серьёзе представила себя и всю группу воздушников, поведала о нашей с ней дружбе, а мне оставалось слушать и со всем соглашаться.

Весь разговор Тася участливо заглядывала в мои глаза и поделилась своей порцией ужина, когда я призналась, что не наелась.

Тинг травил анекдоты, кажется, он не понял, что я якобы его не помню.

Дора, подошедшая с понурым видом, тоже оживилась, и мне показалось, что благодаря такой мелочи, как потеря памяти, мы избежали неприятного разговора, который мог разбить нашу и без того хрупкую дружбу.

Близняшки ни словом не обмолвились про артефакт, оправданий насчёт которого я не имела. Потому я расслабилась и попыталась поверить в то, что сегодня я начала знакомство с адептами в васильковой форме с чистого листа.

Вскоре все раскрепощённо смеялись и обсуждали домашние задания, которые по моей вине свалились на хрупкие плечи воздушников.

Лишь Рой не участвовал в нашем празднике жизни: молчал, скупо улыбался и не сводил с меня взгляд.

Для всех учащихся происшествие на экзамене представили, как несчастный случай. Вместо признания магического срыва адептки ректор объявил, что разрушение главного тренировочного зала Академии произошло из-за дестабилизации артефакта. Что это значит? Понятия не имею, как и все, кто пытался об этом подумать. На то они и официальные версии, чтобы не пугать людей правдой: никто не сознается, что ничего не понял, а, значит, не сможет возмутиться и возразить — идеальная схема.

Кстати, неудачным, хотя с какой стороны посмотреть, экзамен оказался только для меня. Дора теперь официально посещала занятия по специализации у водников, Кора стала в один ряд с огневиками, а Тинг и Тася могли гордо приписывать себя к группе Земли.

Ребятам разрешили получить форму другого цвета, чтобы перестать носить постыдную васильковую, но все отказались. По их словам, если бы они не попали со мной в одну группу, то никогда бы не стали специалистами сразу по двум направлениям.

После прогулки с воздушниками до общежития я направилась к себе, удовлетворённо отмечая, что всё, что я делала, было не зря.

— Погоди, — догнал меня на лестнице пятого этажа Рой.

— Ты что-то хотел? — я обернулась к нему.

— Да. Сказать, что за тобой должок, — холодно произнёс русоволосый парень.

— За что? — хлопая глазами, спросила я.

— За то, что не выдал твой секретик, — ехидно ответил Рой.

— Но у меня…

— С памятью всё в порядке, — перебил он и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, спокойно пошёл вниз.

Доигралась.

Взволнованная словами Роя, я снова не могла уснуть: уже третий час ворочалась под одеялом, — такими темпами никогда не отдохну.

— В чём дело? — поинтересовался Око обеспокоенным голосом.

— Бессонница, — соврала я.

Не нужно пауку знать, что меня раскрыли в первый же день: по крайней мере, пока признаваться в этом стыдно.

— Ну, что скажешь? — донёсся до моего сознания вопрос Око.

— А? Ты о чём?

— Я предложил тебе прогуляться в библиотеку пять минут назад, всё равно ведь не спится, — повторил маг.

— Да, пойдём, — согласилась я, сла́бо понимая намерения артефактника.

Одеваясь на ходу, я нашла давно забытую в ящике стола булавку и усадила на неё паука. Пора отправляться в путь.

Привычные тропы работников Академии встречали нас пустынным одиночеством. Некогда цветущие кустарники начали увядать, а грунтовая дорожка отдавала холодом, который неспешно окутывал ноги.

— Проводить? — послышался голос за спиной.

Я застыла и испуганно развернулась. Меня окликнул Дариан. Он точно знает о моей потери памяти. Зачем же тогда он со мной заговорил? Я молчала.

— Возможно, мне стоит ещё раз представиться, — начал мужчина, подходя ко мне.

Я попятилась, а Дариан, будто почувствовав мой страх, остановился.

— Прости.

Фух, он ничего не понял. Я решила начать наше знакомство с чистого листа и с дежурной улыбкой обратилась к наследнику Смерти:

— Я Мира. Темно, заблудилась…

— Я помогу, — оживился красноглазый брюнет. — Ты, наверно, не помнишь моё имя. Меня зовут Дариан.

Он неуклюже протянул мне руку, но, не дождавшись от меня реакции, быстро убрал.

— Библиотека в той стороне? — меняя тему, показала я на башню лекарей.

— Левее, — улыбнулся Дариан.

Принц схематично объяснил мне путь по мощёным дорожкам, которые использовали остальные адепты, — придётся идти в обход, что лучше, чем проколоться ещё перед одним человеком, который вряд ли станет хранить мою тайну.

— Спасибо! — поблагодарила я Дара и направилась к фонарю.

— Я провожу…

— Я сама, — прервала я мужчину. — Ещё раз спасибо, что помог!

Я поспешно удалялась от застывшего тёмного силуэта принца Смерти и мысленно благодарила его за то, что он не имеет привычки догонять.

— И что это было? — метров через сто шёпотом спросил Око, который вновь искусно изображал брошь.

— А, да это так… — начала придумывать оправдания я. — Он одолжил мне три золотых, когда я покупала конфеты. Надо бы вернуть…

— Ты официально обо всём забыла, расслабься, — возразил Око. — Тем более для него такая сумма не деньги.

Больше вопросами паук меня не донимал.

Мы успешно добрались в библиотеку, которую ночью, естественно, никто не посещал, взяли всю интересующую нас литературу из общего зала и пару книг из зала доступа уровня III.

Удивительно, но, когда Око прошептал заклинание на непонятном наречии, стена перед нами разошлась в обе стороны, открывая проход на нижние этажи. С замиранием сердца я разглядывала такое же помещение, как доступный всем студентам зал, но отчего-то здесь мне всё казалось другим, волшебным, таинственным и запретным.

Благодаря инициативе Око я заснула только под утро в окружении старых фолиантов, так необходимых пауку, чтобы вернуть своё тело.

Воскресенье я посвятила учёбе. В обед я сбе́гала в столовую и взяла пару булочек с собой, а после усердно готовила доклад, который Госпожа Родос непременно проверит у меня завтра, и каждые десять минут переворачивала пожелтевшие страницы изучаемых Око книг.

Как говорится, утро начинается не с кофе.

Например, меня разбудили дикие вопли паука, который уверял, что видел, как конфета взмыла в воздухе, а затем исчезла. Не понимаю, чего он орёт?

Мы ведь живём в волшебном мире: вот если бы на Аризе не было магии, как до прихода Великого Эсприта, тогда да, стояло побеспокоиться, а сейчас кричать — только пыль сотрясать. Ну летала конфета, так существуют множество вариаций заклятий левитации. Ну испарилась, так однажды Око вместе со мной наблюдал, как ноги незнакомца в вязаных носочках вдруг стали невидимыми, а тогда паук даже не пикнул.