— Юн Джинг, — смотря в спину героя, отозвала его девушка, от чего тот обернулся, и тут же широко раскрыл янтарные глаза от следующих слов, — Спасибо тебе. Я рада, что осталась жива. — девушке говорила все с искренней улыбкой, правда считая, что мужчина поступил мудро, хоть тогда Ши Мэй думала по другому.

Некоторое время Юн Джинг в упор пялился на девушку, будто бы передумав уходить и желая навеки заключить её в своих объятиях, но силой все же заставил себя вновь отвернуться и удалиться. Вот только, до этого Ши Мэй успела заметить красно смущенное лицо мужчины, и вновь сама покрылась алым.

«Боже, ну что со мной… Почему…» — вспомнив о медальоне, посмешила убрать его на тумбу девушка, после чего додумала свою мысль — «Я тоже хочу, но не могу сказать тебе о своих чувствах…»

Три дня все с удивлением наблюдали за госпожой, которая пыталась отвлечь себя чем угодно, при этом выглядя безумно счастливой. Ши Мэй понимала, как выглядит со стороны, но ничего не могла с собой поделать. У девушки каждый день появлялось жгучее желание взять амулет и позвать к себе Юн Джинга хоть на на пару минут. Просто поговорить с ним. Просто увидеть его. Просто прижаться к нему и…

«Хватит!» — ударила себя по лбу девушка, вновь отвлекшись от книги за пошлыми мыслями. Всё же, Тань Лань уже не молода, и ей очень хотелось получить мужского тепла, и хоть кандидаты имелись, но Ши Мэй хотела только одного, и как раз он находился далеко.

Сян Айго вечно пытается как-нибудь сблизиться с девушкой, будь то прогулка или чаепитие, но та открыто избегает его, хотя, понимая, что надо поговорить, но пока что Ши Мэй не нашла подходящих слов.

Ю Вэй наоборот отстранился от девушки, но в тоже время всё ещё гостил в царстве Ши, будто позабыв, что у него есть собственный дом. Ши Мэй казалось, что мужчина специально её избегает, дабы она заскучала по нему, но девушке за три дня даже не заметила отсутствие бывшего друга.

Всё шло мирно и спокойно, пока отец не позвал дочь на разговор за чаем, и сначала всё шло мирно, но намеки мужчины сразу же насторожили даму, а дальнейшие слова и вовсе вывели из равновесия.

— Мой цветочек, ты уже в самом расцвете своей молодости и вскоре тебя кто-то да сорвёт. Я, как отец, подобрал наилучших кандидатов и… — протянув дочери свиток, будто делая ей неслыханный подарок, проговорил Ши Мун-Чу, — Думаю, с государством Вэй вы стали бы отличной парой.

— Что? — поразилась такому повороту событию дама.

— А что? Он тебе не мил? Вы же были так дружны в детстве. Мне казалось, вы…

— Тебе казалось, отец. — прервала мужчину Ши Мэй, массируя свои виски.

— Но, он лично приходил ко мне и выдал свои намерения. Мне показались они искренними и…

— Показались. — вновь прервала отца дочь, — Отец, я благодарна тебе за заботу, но замуж я не хочу. — выдала девушка, явно поразив этим императора.

— Как же? Ты уже не маленький цветочек и тебе нужно сильное мужское плечо рядом. Я не всегда смогу быть с тобой, — руководствуюсь лишь добрыми побуждениями, желал для своей дочери лучшего отце, не зная, что для неё это худшее, что может быть.

— Вот когда я захочу замуж, тогда и выйду. — скрестила руки на груди Ши Мэй, но её ответ явно не понравился Ши Мун-Чу.

— Дочка, послушай, ты для меня очень важна и я желаю тебе счастья, — положил свою руку на плечо девушки отец, — Но ты должна понимать, что из-за болезни ты… — мужчина сжал плечо девушки, от чего та поняла, что что-то тут не так, — Не сможешь иметь детей, а значит мало кто тебя возьмёт в жёны, мой цветочек…

Ши Мэй дернулась, даже не зная, то ли от возмущения, что её считают инкубатором детей, то ли из-за того, что отец думает, будто она не востребована на рынке жён. На самом деле, Тань Лань никогда сильно и не желал становиться мамой. Нет, точнее было бы сказать, девушка никогда не думала о том, что надо обязательно рожать, дабы стать матерю. Сколько бездетных детей вокруг, нуждающихся в родительской любви? Ши Мэй считала, что достаточно, и если когда-нибудь она захочет детей, то обязательно их заведёт, и ни как зверюшек, а как маленьких и родных человечков, которым она будет давать всю свою любовь, заботу и тепла, которого ей не давали биологически родители в прошлом мире.

— Не волнуйся за это отец, кто захочет, тот примет меня и без детей, — желала встать и уйти дама, как вдруг дверь в комнату открылась и на пороге возник Сян Айго.

— Извините за вторжение, — сел на колени мужчина, и почему-то девушка тут же заподозрила что-то не ладное.

— В чём дело Айго? — удивился Император, очень прикипев к мужчине и явно считая его своим вторым ребенком.

— Дело в том, господин Ши, что я… — подняв голову, Сяй Айго посмотрел на Ши Мэй, и та уже поняла, что ничего хорошего он не скажет, — Хочу просить руки вашей дочери!

Ши Мун-Чу с удивлением раскрыл рот, а Ши Мэй закатила глаза, не понимая какое право имеет мужчина идти к родителям и у них просить руки дочери. Надо просить у самой дочери, а раз та отказала, то смериться и идти своей дорогой!

— Я понимаю, как много прошу, но я испытываю к госпоже Мэй лишь самые добрые и искренние чувства, потому…

— Хорошо. — неожиданно быстро согласился Ши Мун-Чу, вызвав у двух молодых людей удивление, но если Сяй Айго в душе ликовал, то Ши Мэй недоумевала.

— Отец!

— Что? Айго лучший воин, отличный стратег и мой наследник. Выйдя за него тебе не придётся покидать родной дом! — обрадовался удачи Император Ши, не зная о тайных чувствах своего псевдо сына, но теперь считая его лучшим кандидатом в мужья дочери. — Ты же сама когда-то ради него стояла горой, неужто и он тебе не симпатичен? — приподнял бровь мужчина, считая что дочь уж слишком привередлива. Тем более в своём то положении…

— Да, он мне дорог, но как родной человек. Брат, но не муж. Прошу отца передумать и…

— Нет. — на этот раз перебил девушку Ши Мун-Чу, будучи твёрдым, каким он никогда не был с ней в действе, — Сяй Айго, я даю тебе свой благословение на свадьбу с моей дочерью, но фамилию вы оставите Ши. — выдал своё условие Император, игнорируя возмущения сидящей рядом девушки.

— Конечно! Я с гордостью приму вашу фамилию, господин Мун-Чу! И я от всего сердце благодарен вам за доверия. Обещаю, я вас не подведу. — как ребенок ликовал мужчина, и будучи возмущённо до предела, Ши Мэй грубо встал и вышла из зала, кипя гневом.

«Да что с ними такое?! Отец прежде считался со мной, а теперь что? Выросла и на тебе, делай что велят? Да с какой стати! И Айго тоже хорош. Я сказал своё нет, так чего он к отцу попёрся!» — Ши Мэй действительно злилась, хотя и понимала, что такие уж в этом мире правила. Каждый должен следовать им, но дама шла против.

— Ши Мэй! — почувствовав чью-то ладонь на своём запястье, девушка остановилась, но не стала оборачиваться, — Я знаю, что ты не давала своего согласия, но узнав о том, что Ю Вэй попросил у Императора твоей руки, я не мог сидеть на месте. Я хотел лишь помочь тебе и…

— И что будет, когда Ю Вэй уедет? Пойдёшь к отцу и разорвёшь помолвку? — обернувшись, бросила девушка, понимая, что Сян Айго точно сделал это не ради неё.

— Ши Мэй я… — рука мужчины дернулась, — Буду хорошим мужем, обещаю! Со мной ты всегда будешь первой женой, несмотря на то, сколько их у меня будет и…

«Не единственной…» — вдруг осознала дама то, что даже столь чистый и идеальный мужчина, тоже желает иметь много жён, покуда такие правила, такие обычае. Только так можно быть уважаемым…

— Я не выйду за тебя, Сяй Айго. — строго бросила девушка, вырвав свою руку и пошагав прочь.

На глазах девушки наворачивались слёзы. «Да как же так можно… Почему в этом мире все девушки должны терпеть к себе такое отношение, будучи десятыми, тридцатыми, сотыми…» — Ши Мэй этого не понимала, и не хотела понимать.

Не успела дама войти в комнату, как в неё постучали. Ши Мэй игнорировала стуки, потому отец сам зашёл, присев возле кровати дамы.