Устав и думая отправиться спать, Ши Мэй потянулась к заколке на затылке, дабы снять ей, но только дотронувшись вдруг вспомнила о том, кто её подарил. Держа в руке заколку, девушка с улыбкой вспоминала тот момент, когда Юн Джинг её дарил. Каким он был смущенным, слабым и милым. И все из-за неё…

«Юн Джинг, что же я к тебе чувствую?» — задумалась девушка, смотря на свою дорогую сердцу вещь, не заметив как позади появился незваный, но желанный гость.

— Не думал, что ты сохранишь её…

Резко подняв взгляд, Ши Мэй дернулась, увидев в отражении позади мужчину, одетого в черно бордовые одеяния. Ох, как же Юн Джинг похорошел. Сейчас ему было около двадцати пяти, и это был идеальный возраст по мнению Тань Лань, когда ты уже опытен, но всё ещё молод. По внешне Юн Джинг, разумеется, возмужал ещё больше, став крупнее, а волосы длиннее. Даже у Ши Мэй не имелось такой шевелюры. Черты лица так же преобразились в более зрелые, чем привлекали даму как магнит. Тань Лань никогда не привлекали малолетки, какими они были с Юн Джингом, но теперь… Теперь герой был для Ши Мэй и впрямь идеалом среди идеалов.

— Юн Джинг ты… — встав, Ши Мэй обернулась к герою, но увидев глаза мужчины, она вспомнила того, кто ей был так дорог. И есть… И будет. — Снова влез в мою комнату через окно и без разрешения!? А я ведь предупреждала, что в следующий раз выкину тебя через него, если так сделаешь! — проворчала дама, скрестив руки на груди в важной позе.

Герой аж рот раскрыл от потрясения, ожидая услышать что угодно от девушки, но точно не это. Недавно ледяные зрачки мужчины, в миг растаяли, будто услышав давно забытые речи подруги сердце вновь ожило.

— Ты не меняешься… — на лице Юн Джинга появился намёк на улыбку, но она была так слаба, что девушка её не заметила.

— Когда мне было меняться? Я пропустила почти десять лет своей жизни, — подойдя к большому цветку, начала трогать его дева, пытаясь скрыть своё напряжения находясь с героем в одной комнате.

— Ты… ненавидишь меня? — в голосе героя звучала робость, а обернувшись к нему, Ши Мэй заметила, что тот смотрит куда угодно, но не на неё.

— Нет. — бросила девушка, и впрямь не испытывая к мужчине ненависть, а вопреки всему даже и симпатию. Вот только признать она этого не могла. Всё же девушка хоть и не ненавидела Юн Джинга, но злилась на него.

— Пра. правда? — удивился мужчина, явно ожидая, что тайком пробравшись к Ши Мэй ночью, услышит лишь яд, но в итоге ему приходят только плюшки.

— Да, но твои действия выводят меня из себя. Как можно было додуматься нападать на Царства Ши? — перестала быть добренькой дама.

— Я был зол… И не собирался действительно ни на кого нападать. Только припугнуть их и забрать тебя, — как школьник оправдывался великий правитель, от чьего имени у всех идёт дрожь по телу.

— Насильно забрать меня из дома? Да ты сам себя слышишь? — вновь начала закипать Ши Мэй, — Ты не давал мои родным даже навещать меня в кристалле! Да ты…

— Я давал. — перебил девушку Юн Джинг, — Сначала я действительно не говорил никому о твоём месте нахождения, думая, что когда ты очнёшься, тогда и раскроется правда, но в итоге меня разоблачили раньше, — проговорил мужчина, прикрывая веки, — Я не хотел, чтобы господин Мун-Чу видел тебя в кристалле, но в итоге меня раскрыли, — с тяжелым вздохом поведал герой, — Тогда я открыл правду и свой план по твоему спасению. Я позволял Императору Ши и Сян Айго навещать тебя, но в итоге они не оправдали моего доверия, и попытались выкрасть тебя из моего Царства. По этой причине я и запретил им к тебе приходить, пока ты не очнёшься, — кулаки Юн Джинга в миг сжались, — Но, даже добыв цветок и дав тебе его выпить, ты не просыпалась ещё два года. Я… я не знал, что делать… — видя как лицо героя потемнело, Ши Мэй стало страшно. Страшно за Юн Джинга, и его мысли в тот момент, когда самый дорогой человек не проснулся даже после всех усилий мужчины, — Я делал всё, что бы ты проснулась, но старейшины говорили, что нужно ждать. Я снова был бессилен перед судьбой, как бы силён не был по мощи и власти, — на лице героя появилась улыбка, но она была такой жуткой, что теперь девушке стало страшно за себя, — Почему-то именно когда дело касается тебя я становлюсь слабаком…

— И зачем тебе тогда я? — посчитав слова героя как некое оскорбление, с возмущением бросила Ши Мэй, хотя и соглашаясь с тем, что она создаёт уж слишком много проблем своим существованием.

— Потому что только с тобой я действительно живу, а не существую. — подняв голову на девушку, встретился с ней взглядом Юн Джинг, впервые за весь разговор. — Ши Мэй, я люблю тебя. — без малейшего сомнение признался в своих чувствах мужчина, да так искренне, что лицо вечно упрямой и эгоистичной дамы тут же отдало пламенем.

Дабы герой этого не заметил, Ши Мэй отвернулась в сторону, впервые чувствуя себя столь беззащитной против обычных слов. Девушка желала сбежать, исчезнуть, умереть, да что угодно, дабы это бешенное биение её сердце замолчало. О, как же дама не привыкла слышать нечто подобное, но за все три признания, от Юн Джинга она действительно ощутила что-то. Что-то взаимное….

— Тебе, должно быть, противно слышать это от меня. — смотря в спину девушки, глаза мужчины помрачнели, — Я знаю, какая слава обо мне ходит. Знаю, что для многих я монстр, и возможно для тебя то….

— Заткнись! — вдруг не выдержала дама, вновь обернувшись к герою, — Что значит противен? Да как ты мог про меня так думать? Видимо, совсем не знаешь, раз такие суждение складываются. — скрутив руки на груди, принялась ходить из стороны в сторону Ши Мэй, — И какое мне дело до слухов? Почему я должна верить им? Ты считаешь, я такая верующая дурочка? Сам дурак значит. — пробурчала девушка, понимая, что несёт бред, но он помогал ей прийти в себя и хоть немного успокоиться, — Если бы ты был бы мне противен или неприятен, то уже летел бы с этой крыши вниз, но ты ещё здесь. Так что… — глаза дамы в миг широко раскрылись, ощутив она как со спины её обняли сильные мужские руки, услышавшие то, что так желали.

— Значит… у меня есть шанс? — будучи в трое крупнее, и на две головы выше Ши Мэй, Юн Джингу удалось полностью закрыть её собой, от чего он явно слышал бешенное биение сердца девушки, и именно потому сделал для себя вывод, — Это согласие?

— Я… — стыдясь собственных чувств, уже не могла выносить их девушка, потому вырвалась из объятий мужчины, встав в шаге от него, указывая пальце, — Всё ещё сержусь на тебя! Вот будешь послушным, и тогда я дам тебе ответ.

— Послушным? — удивился мужчина, и поняв, что зря надеется на послушание героя, девушка поменяла условие.

— Не считай больше себя в праве решать мою судьбу. Что бы не случалось в моей жизни, — отвернувшись к балкону, прошла к нему Ши Мэй, — Я хочу сама принимать в ней решение.

Возможно, кому-то нравится, когда все за него решают и упрощают жизнь, но для Тань Лань это было неприемлемо. Девушка очень хотела, чтоб каждый её шаг был именно её, а не заслугой или решением кого-то. Её жизнь — только в её руках.

— Обещаю. — некоторое время молча, наконец, смерился с неуправляемым характером своей героини герой, вновь подходя к ней, протягивая небольшой амулет. — Но, прошу держать меня в курсе своей жизни.

— Что это? — удивилась девушка, не привыкнув получать подарки просто так.

— Камень души. В нём запечатлена частица меня. Если захочешь когда-нибудь, чтоб я пришёл, просто сожми его в кулаке и подумай обо мне. Камень тут же даст мне сигнал, и я примчусь. — поведал мужчина, желая надеть на девушке своей подарок, но та остановила его, взяв украшение в свою руку.

— Вот когда захочу, тогда и надену, — бросила Ши Мэй, понимая что она слишком часто думает о герое, но не желала, чтоб тот об этом узнал.

— Как тебе будет угодно, — улыбнулся мужчина, радуясь уже тому, что Ши Мэй приняла его подарок, а не выкинула через балкон. — Чтож, в таком случае мне пора. — сделав поклон, думал уже уйти Юн Джинг, явно так же ощущая как сердце скоро разорвется от бешенных ударов.