Опустив взгляд, дама медленно опустила и руку, но её тут же сжал герой, с уверенно злым взглядом смотря на девушку.

— Я не позволю им запереть тебя на столько. Обещаю, я сделаю всё, чтобы вытащить тебя как можно скорее. — рука Юн Джинга дрожала, а по его яростным зрачкам было ясно, что сейчас он готов крушить всё вокруг, и это очень напугало ту, что желала оградить данный мир от разрушения.

— Юн Джинг, не нужно из-за меня рушить свою судьбу. Ты только навлечёшь на себя беду, а толку? — неожиданно крикнула дама, забирая у парня свою руку, — Я вынесу данное мне наказание и вернусь живой. Я справлюсь с этим, а ты… — сжимая кулаки, Ши Мэй твёрдо выдала, — Старайся сделать свою жизнь лучше, и поэтому… — понимая, как сильно она влияет на сюжет, и совсем не в лучшую сторону, девушка была уверенна в своих словах, — Позабудь обо мне.

Глаза Юн Джинга широко раскрылись, а рот приоткрылся в немом вопросе. Ши Мэй действительно больше не хотела вовлекать юношу в свои проблемы. Уж слишком их у неё много. Сколько герой уже попадал в неприятности и всё из-за её участия. Больше дама не хотела этого допускать.

— Вот снова… — сжал кулаки герой, злясь ещё сильнее, чем прежде, — Почему ты не хочешь положиться на меня? Почему всё хочешь делать сама?! Почему… — закричал Юн Джинг, прикалывая свои глаза рукой, — Я чувствую себя таким бесполезным рядом с тобой…

Смотря на убийственно опечаленный вид героя, Ши Мэй осознала, что сделала жизнь и без того разбитого человека ещё хуже. Девушке с самого начала не надо было заводить дружбу с героем. На надо было привыкать к нему. Не надо было привязываться и привязывать к тебе…

— В таком случае, тебе же будет лучше найти себе кого-нибудь того, с кем ты не будешь так несчастен. — выдала дама, отвернувшись от друга, ощущая как боль в сердце становится всё сильнее и сильнее.

— Что? Да о чём ты… — не успел договорить парень, покуда пришедшая охрана попросила его выйти, а девушке предоставила в белые одеяния заключённой.

Недавно находясь в шикарных одеяниях, теперь дама смотрела на себя в простеньком белом халате. Все шпильки украшения Ши Мэй сняла уже давно, и лишь заколки Юн Джинга всё ещё находились на её волосах.

— Сестрица! — вдруг раздался детский крик, на который обернулась девушка, видя как Сяй Айго стоит возле Императора Ши, горько плача из-за девушки, которую ведут за собой два охранника ледяной тюрьмы.

Искренне улыбнувшись дорогому ребёнку, девушка уже не так сильно боялась своего наказания, зная, что хоть дорогой человек сейчас смотрит на неё, хоть и грустными, но всё же живыми глазами.

— Всё хорошо, не плачьте, ведь я… — отвернувшись и гордо смотря вперед, уверенно произнесла Ши Мэй, не страшась своей судьбы, — Обязательно вернусь.

Стоя посередине ледяной глыбы, Ши Мэй то и дело поднимала и опускала ноги, ощущая, как немеют пятки. Девушка была рада, что никому не разрешили присутствовать перед её заледенением. Всё же в свой последний час дама не хотела видеть слёзы дорогих людей.

— Ты стойко стоишь, — вдруг заметил начальник тюрьмы, следящий за ходом дела. — Обычно на твоём месте даже грозные мужчины льют слёзы, а тебе будто и вовсе не страшно.

— Зачем бояться неизбежного? — выдала девочка, своими словами не походя на пятнадцатилетнюю, чем удивляла окружающих, проявившие к ней уважение.

— И то верно, — усмехнулся мужчина с белыми как снег волосами, одетый в голубо-белое одеяние. — Ты мне симпатична. Как выйдешь, попрошу твоей руки и сердца, — усмехнулся командир, явно подшучивая над девочкой в три раза младше него.

— Нет уж, спасибо. Когда я вернусь, у меня будет очень много других дел, а до замужества времени явно не хватит, — бросила Ши Мэй, слегка начиная нервничать, видя сгустки дыма собирающиеся возле неё.

— Вот как. Что ж, очень жаль, — на губах мужчины застыла улыбка, но когда Ши Мэй почти полностью заледенела, то последнее, что она заметила — это как губы командира опустились, явно сожалея о судьбе юной заклинательницы.

***

Вновь открыв глаза, Ши Мэй оказалась словно на северном полюсе. Вокруг виднелись лишь снег и горы. Было холодно. Легкие одеяния едва прикрывали тельце заклинательницы, но уберечь от ветра они не могли.

Так началась жизнь Ши Мэй там, где не могут выживать даже животные. Первым же делом девушка нашла укрытие, где и начала жить, отмечая на стене дни проведённые в своём ледяном заточении.

Помимо холода и полного одиночества, Ши Мэй так же приходилось сражаться с монстрами. Их тут было немало… Почти каждый день девушка боролась ни на жизнь, а насмерть, ощущая, что уже прошёл год, а она на пределе.

Оказалось, что когда ты живёшь в полном одиночестве, а вокруг лишь белая тьма и опасность, ты волей-неволей погружаешься в депрессию, и мысли начинают путаться, а в голове так и стоит одно:

«Сдайся»

Единственное, что являюсь плюсом данного места, это то, что Ши Мэй не нужно было есть. Лёд в котором она погружена давал все необходимые витамины для поддержания жизни. И хоть от голода девушка не умрёт, но есть ей хотелось всегда, и чем больше она сражалась с холодом и мостами, тем больше болел её желудок.

Когда-то Тань Лань считала, что ей никто не нужен и она сама сможет прожить где-нибудь в отдалённых горах, но теперь понимала, что хоть кто-то рядом, но необходим в жизни. Без людей постепенно сходишь с ума. Рано или поздно.

— Ах! — вздрогнула Ши Мэй, волосы которой уже были растрёпаны, одежда помята и в некоторых местах даже порвана из-за многочисленных боёв. — Снова… — смотря на монстра ворвавшегося в её укрытие, вздохнула дама, создав в руке духовное оружие.

Монстр, похожий на огромного белого медведя, рычал на девушку, желая полакомиться её плотью. Уклонившись от удара, девушка вдруг поскользнулась на льду, угадив прямо в зубы монстра.

— Ай! — взвыла Ши Мэй, не чувствуя голода, но прекрасно ощущая боль.

Монстр укусил правый бок заклинательницы, и теперь оттуда на белый снег капала алая кровь. Зарядив чудищу по глазам, девушка выбралась, но, не устояв на ногах, упала на твёрдый лёд. Будучи в избытки сил, измотанной и в депрессии, дама смотрела на падающие снежинки, ощущая их на своём ледяном лице.

Неподалёку ревел монстр, лишившийся глаз, но не желающий оставлять свою жертву. Ши Мэй нужно было встать и закончить с чудовищем, но у неё не имелось сил. Как моральных, так и физических.

Дама шла в эту тюрьму будучи уверенной и сильной, но прошёл всего года, а она уже не верит в то, что продержится хотя бы ещё один, а таких нужно шесть…

По щеке заклинательницы потекла слеза. Ей было так плохо. Так одиноко. Так больно… Девушка не понимала для чего она живёт? Зачем она вообще нужна этому миру? Зачем ей нужен этот мир…?

«Сдайся»

— Я больше… — прикрывая веки.

«Сдайся»

— Не… — девушка решила…

«Сдайся»

— Могу… — закончить всё.

«Сдай…»

— Ши Мэй!

Девочка вдруг вздрогнула, услышав до боли знакомый голос в ушах, не слыша уже целый год ни одного живого голоса, кроме своего. Смотря в небо, Ши Мэй подумала, что у неё начались глюки, как голос повторился вновь.

— Пожалуйста, Ши Мэй… держись…

«Что…? этот голос…»

— Я скоро вытащу тебя. Обещаю! Только, пожалуйста…

«Это же…»

— Не покидай меня…

— Юн Джинг… — слетело имя с замерших губ дамы, привлекая монстра.

«Он думает обо мне? Он здесь? Но как?», — не понимала дама, но её размышления прервало чудище, замахнувшиеся на неё своей когтистой лапой. Быстро отскочив, Ши Мэй вновь создала в руке оружие, уверенно бросившись на монстра и всего одним ударом разрубив его пополам.

Изо рта девушки шёл пар. Она впервые смогла всего одним ударом одолеть столь опасного монстра. Впервые за долгое время у Ши Мэй появилось желание жить.

— Юн Джинг…Папа… Сян Айго… Ю Вэй… — проговорила дама имена дорогих людей, прижимая свой святящийся меч к сердцу. — Я обязательно вернусь к вам.