«Случайно предупредить о нападении? Да ты сама веришь в эту чушь?» — кричала властная женщина на свою дочь. «Отомсти.» — твердил Император Ли. «Ненавижу» — кипела в душе девочка, воспринявшие слова родителей как истину.

Вдруг перед глазами Ши Мэй появились они с Сян Айго, мило беседуя идя в комнату ребёнка. В зеленых глазах святилась такая любовь к маленькому мальчику, что в желтых зрачках возник план.

Вновь переместившись, Ши Мэй будто своими собственными глазами видела, как она походит к сидящему на полу ребёнку, рисующему цветочки, и направляет на него кинжал.

Этот ужас в глаза Сйя Айго… Ох, как же ему было страшно… Не в силах больше смотреть на чудовищную расправу, Ши Мэй закричала, а открыв снова глаза увидела рядом с собой отца, Юн Джинга и Ю Вэй, беспокоящихся за дрожащую девушку.

— Что-то не так? — усмехнулась преступница, явно не просто так показав своё ужасное деяние бывшей подруги, вот только поняла это Ши Мэй слишком поздно.

— Ненавижу! — закричала Тань Лань, кинувшись с мечом на ненавистную подругу, и та, даже не попыталась ей противостоять, получив кинжалом прям по правому боку.

Вокруг началась настоящая шумиха, из криков и драк. Ши Мэй быстро оттолкнули от Ли Ксиу, и только увидев ухмылку на лице лисицы, девушка осознала, как опрометчиво поступила, поставив великий клан против их своими необдуманными действиями…

***

Сидя в темнице, Ши Мэй держалась за голову, осознавая, что её гневная выходка может стоить жизни всему царству Ши. Она не имела право нападать на Ли Ксиу, но гнев оказался сильнее разума. Сейчас между великими кланами идут переговоры, решающие будет ли война или нет.

Вот только для наследницы Ши уже ничего не уже хорошо. Напасть на наследницу великого клана при всех в попытке убить… Такое не прощалось, и девушке уже не святил трон. Всего один день и все мечты и надежды Ши Мэй рухнули, и думать о том, что она будет править царством уже стало несбыточной мечтой…

Хоть вина Ли Ксиу подтвердилась, но кто такой Сяй Айго? Никто по сравнению с великой наследницей, потому девушки, конечно, сделали выговор, но не больше, а вот у Ши Мэй теперь очень и очень большие проблемы.

— Ши Мэй…

Услышав голос, девушка тут же подняла голову, увидев Ю Вэя. Парень выглядел таким встревоженным, от чего Ши Мэй сильно забеспокоилась.

— Только не говори, что будет война… — с надеждой выдала дама, держась за решётки.

— Нет, не будет… Моё царство вступилась за ваше, и потому, Императрица Ли испугалась вражды, — ответил парень, от чего девушка выдохнула, но от следующих слов снова напряглась, — Но, тебя отправляют в ледяную тюрьму…

По взгляду друга было видно, как он расстроен данным решением. Ледяная тюрьма являлась ужасным местом. Виновного помещали в лёд, вот только человек рос в нём, а не как это обычно бывало замирал в старении. И так же находившийся там вовсе не спал, а отправлялся в свои чертоги разума, прямиком на северный полюс, выживая как может.

Тань Лань помнил, что в романе Юн Джинг отправил в такое место своего врага, но тот не продержался и трёх лет. Да, если ты не борешься за жизнь, то умираешь в этих льдах, без шанса вернуться назад… Это действительно было чудовищное место.

— Вот как, ну хорошо, — слегка улыбнулась дама, удивив этим друга.

— Что хорошего?! Тебя отправляют туда на семь лет! Мало кто выживает и пять! — закричал Ю Вэй, взяв девушку за руки, — Ши Мэй, я не хочу… не хочу тебя потерять.

— Я сама во всё виновата и рада, что наказание постигнет лишь меня, — пояснила дама, отпуская руки друга, — Большое тебе спасибо за помощь моему Царству. Я обязательно когда-нибудь тебе отплачу.

— Да не надо мне ничего платить. Ши Мэй, нам нужно что-нибудь придумать и…

— Боюсь, тут ничего не придумаешь. — вошёл в темницу Император Ши, выглядел так бледно и потерянно, будто лишившись своей жененной силы, узнав о заточении дочери в ледяной тюрьме. — Месье Вэй, можете оставить нас? — поспросил мужчина, на что юноша немного помешкал, но все же вышел из темницы.

— Прости отец, я…

— Прости меня, — перебил дочь мужчина, — Я так старался, но ничего не смог сделать. Я ужасный отец и…

— Это нет так! — возразила Ши Мэй, — Это я ужасная дочь и наследница, нагнавшая беду на все Царства Ши, — с глаз девушки пошли слезы, поняв она, что ужасно справилась со своей ролью, делая все только уже….

— Это не так, мой цветочек, — нежно прикоснувшись ладонью к щеке дочери, с глаз Ши Мун-Чу так же пошли слезы, — Ты так смела, отважна и сильна… Твоё сердце полно решимости и добром, и как я говорил… — мужчина прижался лбом к лбу своего дорогого ребёнка, — Я счастлив и горд иметь такую дочь.

— Папа… — сжалась девушка, через решётки прижимаясь к мужчине, давшей ей столько отцовского тепла, сколько не давал за все годы прошлой жизни первый… — А я так счастлива иметь такого отца. Я люблю тебя, папа!

Глаза Ши Мун-Чу широко раскрылись, ведь он уж так давно не слышал данных слов от своей дорогой дочери. Сама Ши Мэй никогда в жизни не говорила такого своему первому отцу, а этому готова была кричать и повторять раз за разом.

Обменявшись любезностями, Императору пришлось поведать дочери и о ещё одном решении великих заклинателях.

— Мой цветочек, то, что ты теперь не сможешь занять трон не значит, что Царства Ши тебе враги. Да, Императрицей тебе не стать, но ты всегда можешь править здесь, будучи советницей, это почти одно и тоже, — пытался утешить дочь мужчина, зная как та хотела быть независима и править царством Ши.

— Я буду спокойна, если моё место займёт Сяй Айго, — выдала девушка, получив в ответ отца кивок, и так уже считающий мальчишку своим сыном. У Сяй Айго правда в груди билось очень чистое сердце, и даже сам Ши Мун-Чу доверял ему.

Ещё немного поговорив, Императору пришлось уйти, и оставшись одной, Ши Мэй прижалась к углу, осознавая, что все её старания оказались в пустую.

Потерять семь лет в тюрьме… Да, девушка будет там самосовершенствоваться, борясь за жизнь, но книги и свитки ей никто не даст, потому придётся полагаться лишь на нынешние знания, а их было не так много, как хотелось бы.

Как же быстро может измениться жизнь. Только вчера Ши Мэй размышляла как она вернётся в школу, продолжив обучение, а уже сегодня она отправится в ужасное место, забыв о своём бедующем.

Теперь девушке, чтобы добиться власти, нужно выйти удачно замуж, но и тут проблема, ведь тем, кто отбыл в тюрьме срок очень трудно найти достойного человека, покуда тюрьма — это позор, а с позорниками никто не желал иметь дел. Хоть Ши Мэй и не думала выходить замуж из-за власти, но теперь даже по любви её вряд ли кто возьмёт с таким то грузом…

«И что теперь…? Есть ли мне смысл возвращаться после тюрьмы? Всё равно буду считаться позорной госпожой…» — размышляла девушка, как вдруг услышала шорох. Подняв голову, дама удивляясь увидев Юн Джинга стоящего напротив в полном молчании. «Как долго он здесь?» — задумалась заключённая.

— Как ты? — спросила девушка, тут же пожалев о вопросе, увидев ядовито огненные глаза героя.

— Как я? Да какая разница как я, когда тебя отправляют на смерть! — закричал герой, ударив по решёткам, — Да как… как они смеют… я..я. — голос Юн Джинга дрожал, а встав и подойдя ближе Ши Мэй потеряла дар речи, заметив горькие слёзы паренька, — Я ничего не могу для тебя сделать…

Глядя на разбитого парня, так сильно страдающего от того, что не может помочь подруги, Ши Мэй испытала боль в сердце. В оригинале герой никогда не плакал, а тут пролил из-за неё и слёзы счастья, и слёзы горе… Всё же, нынешний Юн Джинг был далёк от оригинала. То, что великий юноша бессилен, явно било по нему сильнее, чем мечом по телу, но сейчас он действительно являлся никем иным, как… Никем.

— Ты и так сделал очень много, Юн Джинг. Спасибо тебе, я очень благодарна и… — дотронувшись до щеки парня, Ши Мэй своей мягкой ладонью погладила её, ощущая как сердце готово разорваться изнутри, — И мне так жаль, что все так вышло…