Паук с сомнением покачал хелицерами. Он явно считал, что сто самок для его друга все же многовато, но отговаривать не стал.

– Гладиус! – сказал кентавр дрогнувшим голосом. – Если меня там… в общем, передай отцу, что я до конца держался жеребцом!

И кентавр, задрав хвост, вылетел из-за холма на открытое пространство.

Бдыщ ожидал, что со стороны амазонок будут обиженные крики, угрозы или, может, вообще хрустальный женский смех, но оттуда донесся такой кровожадный рев, что даже ему за холмом стало страшно.

– Хитана! – неуверенно сказал паук. – Мне кажется, я смогу унести Бдыща. У меня же есть опция переноски добычи! Закутаю в паутину, усыплю для правдоподобности…

– Ой я дура! – охнула ведьма. – А еще над гоблином потешалась, что думает медленно! А сама?! Как до дела дошло – растерялась! Я же с самого начала могла оставить Бдыща в шатре и потом свернуть в амулет вместе с ним! Вложенные мерности – это же вроде того укрытия, где любит прятаться Бдыщ? Гладиус, хватай гоблина и в шатер! Кнур, а нам с тобой придется побегать! Кентавр с сотней феминисток не справится, у меня предчувствие!

Бдыщ слабо улыбнулся и упал в темноту.

Очнулся он от того, что шатер грубо трясли.

– Вылезай! – раздался повелительный женский голос. – Или вы считаете, раз женщины, то во вложенных мерностях не разбираемся?

Бдыщ на трясущихся коленях выполз из шатра, поднял голову. Юная амазонка яростно сверкала над ним невозможно зелеными глазами, в стороне несколько лучниц держали под прицелом Кнура и паука. Хитана стояла перед амазонкой с гордым видом.

– Дуэль! – отчеканила ведьма. – Мне Кента тоже нравится!

– Я царица! – надменно сказала амазонка. – Беру что хочу!

– А я принцесса сословия Всадников! Плюю на кого хочу!

Амазонка гневно ударила копытом по земле… и усмехнулась:

– Плюешь, значит? А как это в маске? Мазохистка, что ли? Хорошо. Дуэль. Отойдем или здесь?

Ведьма подбородком указала в сторону ближайшего холма и пошла первой.

Время тянулось. Амазонки переминались и поглядывали на холм. Потом прискакали еще амазонки, притащили смертельно уставшую Стрекозинку.

– Не казни себя, – с трудом выговорил Бдыщ. – Ты сделала все правильно. Но царица ждала у нас у перехода.

– Не подумала! – всхлипнула принцесса. – Нужно было с царицы начинать! Она на «толстожопую кобылу» знаешь как бесится! Увела бы всех от перехода! А теперь… что теперь будет, Бдыщ?

– Убьют, – прошептал Бдыщ. – Не плачь. Если что, бросайся на меня в драку, я поймаю тебя в заклинание-ловушку.

– Лучше смерть, – тихо сказала принцесса. – Я свободу люблю.

Из прерии кое-как прибрел кентавр. Перед друзьями не удержался, ноги разъехались в стороны, и он шлепнулся на брюхо.

– Не шмог! – прошепелявил он и прикинулся мертвым.

А потом из-за холма вышла Хитана. Подошла, сочувственно погладила кентавра по голове.

– Девочки, махом убрали луки! – сказала ведьма. – Потому что ваш домен теперь мой домен. Табличку все видите? Вот и хорошо. Вопросы?

– И что теперь? – хмуро спросила одна из амазонок.

– Да нам без разницы, – пожала плечами ведьма. – У нас квест, мы мимо шли.

Кентавр поднял голову и уставился неверяще:

– Как?! У царицы пятидесятый уровень!

– В яму упала, – сказала ведьма устало. – Кнур ночью тут был, ловушку приготовил на всякий случай. Он здорово умеет ямы рыть. Замучилась ее закапывать голыми руками. Но зато новое умение добавилось – «закапывание ям». Всё, копытный, не прикидывайся падалью, встали и пошли.

– Девочки! – слащаво проблеял кентавр. – Зеленоглазочки мои! Какое горе, что покидаю вас! На прощанье не подскажете, что с нашим другом?

– Ну, линяет он, если меня зрение не обманывает, – буркнула одна из амазонок.

– Линяет?! Да он пластом третью неделю!

– Значит, возрастная. Она иногда тяжело проходит у полукровок.

Бдыщ поднялся, на дрожащих лапах доковылял до тропы перехода. Выпрямился, недоверчиво осмотрел себя.

– Знаете, а кажется, я здоров! – с удивлением сказал Бдыщ.

И с опаской уставился на ведьму.

У Хитаны глаза сделались огромными-огромными. И у Стрекозинки тоже. И у…

– Бдыщ! – негодующе возопили друзья. – Скотина!!!

– Ну, я вас тоже всех люблю! – признался Бдыщ и заморгал третьим веком, чтоб скрыть подозрительный блеск в глазах.

Бдыщ брел по тропе за друзьями и с подозрением ощупывал шкуру. Возрастная линька, говорят? А ничего, что болотные гоблины не линяют? И что это за твердости такие под шкурой? И вместо вылезшей шерсти что это за странный золотистый пушок пробивается? Или он потом потемнеет?

Бдыщ никогда прежде не линял, поэтому нервничал и мучился от дурных предчувствий.

Но опасность первым заметил не он.

Кентавр, которой все оглядывался с тоской на прерию, вдруг замер с отвисшей челюстью. Потом указал дрожащим пальцем назад и мелко затрясся от страха. Друзья недоуменно обернулись. На тропу перехода за ними выехала царица амазонок. Огромное копье с наконечником длиной в половину Бдыща смотрелось в ее нежных руках как-то угрожающе уместно.

– Не ожидали? – усмехнулась юная царица. – Так я не Кирюша-алкаш, у меня на восстановление власти всегда сумма отложена! Уже выкупила домен обратно. И еще не пожалела сотни баксов, чтоб с вами попрощаться.

– Бдыщ, не вмешивайся! – еле слышно прошипела ведьма. – Обернешься снова в Дракона – мы тебя не вытащим!

И шагнула к амазонке, бесстрашно встав перед острием копья и заслонив друзей.

– Храбрая, – задумчиво сказала царица амазонок. – И верная. За друзей жизнь готова отдать. А ведь она у тебя последняя, я вижу. Такой подруге цены нет.

Царица амазонок убрала копье и изящным движением откинула с лица длинные волосы. Они роскошным водопадом легли на аристократическую спину девушки, вызвав невольный глотательный звук у кентавра. Царица амазонок улыбнулась ему одними глазами, но обратилась не к кентавру, а к ведьме:

– Оставайся с нами, Хитана.

– Как – с вами? – растерялась ведьма. – В смысле – остаться?

– С нами, – улыбнулась царица амазонок. – Со мной. Я – фронт-вумен Всемирного конгресса феминисток, сопредседательница Союза предпринимательниц Европы! Предлагаю присоединиться к нашему движению! Завтра прямо с утра подходи к нашей штаб-квартире или к любому из отделений, если живешь не в Европе…

– Подойти? – совсем растерялась Хитана.

– Не уверена, что потянешь взносы? – неправильно поняла ее растерянность царица амазонок. – Так это вопрос решаемый. Я тебе сама оформлю членскую карточку, а с твоим потенциалом свой миллион баксов ты быстро заработаешь! Ну и в Игру заходи, естественно! Мы тебе такой чудесный профиль сделаем – подруги хвосты повыдергивают от зависти!

– Я как-то не готова отказаться от мужчин… – промямлила ведьма. – Феминистки – это не совсем мое…

– Я тоже не готова отказаться! – сердито сказала царица амазонок. – Наслушалась от мужчин всяких грязных сплетен! Ты что, думаешь, феминистки – какие-то бесчувственные чудовища?! Но знаешь, что сказал однажды Тургенев? Что он готов все свои книги и славу отдать за женщину, которой будет не безразлично, ел ли он суп на обед! Так вот, это про женщин следовало сказать, не про мужчин! Я многое готова отдать за мужчину, которому не безразлична моя жизнь и мои интересы! Но они же все – доминантные самцы, прыщи на ровном месте! Что им проблемы женщины, если они «всего достигли сами»? В том числе и мой муж! Сам он достиг, три раза ха-ха! Если б не мои родители и их связи, так и сидел бы в своей общаге, танчики на компе гонял! Это я всего добилась сама! Я и мои подруги! И нам, волевым и решительным женщинам, нафиг не сдался доминантный самец, думающий прежде всего о себе любимом! Нам требуются нежность, влюбленность и уступчивость, и готовность слушать и понимать, и… конечно, мой дурачок Кента не блещет умом и хваткой, но мне оно и не надо. Ума и хватки у меня самой хватает. Зато он мой и только мой. А ведь ты, Хитана, такая же, я за тобой долго наблюдала. За тобой и твоим избранником. Потому и предлагаю присоединиться. Решайся.