Жанна засмеялась.

— Это совсем не имеет значения, достаточным является ее нынешнее положение. А гора Меру… Она имеет больше метафизическое измерение, чем географическое. Пойми, это место я выбрала не случайно. Все не так просто, как тебе кажется. Нельзя взять и перейти в другое место.

— Да почему нельзя? Как раз-таки можно. И там вам будет удобней бегать по углям, никто не помешает.

— Ты не понимаешь. Человеку не могут мешать внешние обстоятельства, единственный, кто может ему мешать, — это он сам. До тех пор пока он не окажется в ладу с собой, его будут раздражать разные факторы, будет вечное недовольство всем и вся, постоянная неудовлетворенность.

— А если мы поменяемся и я еще доплачу тебе, дам хорошие деньги?

— Мне не нужно этого.

— С тобой же вообще невозможно разговаривать! Вот блаженная, в чистом виде! Никогда не видела таких, даже не знала, что они существуют на самом деле, а теперь понимаю, что мне жутко «повезло».

— Нам всем с тобой тоже, — беззлобно отвечала Жанна.

— Да чтоб тебя! Чтоб всех вас! Возьму и поставлю свой трейлер напротив твоей дачи, и никакого тебе вида на Волгу! Я тогда посмотрю, как ты будешь рассуждать про внутренние помехи и прочую ерунду.

Логинова в ярости ушла, со всей силы хлопнув калиткой.

Какое-то время она действительно думала исполнить свою угрозу, но все это разбивало идиллическую картинку ведения неспешного бизнеса на даче. Ларисе рисовалось в мечтах, что покупатель, подойдя к ее магазинчику, нажмет на звоночек, она, накинув халатик, выпорхнет из шезлонга у бассейна, продаст ему хлебушка и чего-нибудь к чаю, а затем снова окунется в свои дела. Однако все это возможно было сделать, если бы магазинчик выходил на улицу с ее участка. Сидеть же весь день в душном трейлере ей никак не хотелось, потому что бизнес этот и не бизнес вовсе, а так, забава, прихоть. В конце концов Логиновой пришлось отказаться от этой затеи. Разум взял вверх. Растущие цены, мизерность возможной прибыли и не желавший заниматься всем этим Ян убедили ее, что у них нет лишних денег, чтобы выкинуть их на ветер.

Оставив мечту о магазине, Логинова всецело отдала себя заботе о ландшафтном дизайне своей дачи. Она накупила кучу специальных журналов, не вылезала из Ютьюба и даже прошла дистанционные курсы. И вот когда уже было все готово для выполнения эскиза обновленной версии «Трех медведей», Лариса вдруг поняла, что придуманное просто негде реализовывать. Срубы, бассейн, теплица, стоянка для машин съедали все пространство, оставив лишь жалкие клочки под огород, маленький сад и цветник. Тесно! Развернуться действительно негде. Как тут не вспомнить про мачеху-Раневскую из «Золушки». Что делать? Покупать соседний участок.

Первый раз она пришла к Воротынским, когда на «Театральном вагончике» была только Соня. В то утро у Сони разболелась голова, и Митя уехал в город по делам один. Девушка не любила оставаться на даче одна. Она в принципе не любила одиночество, а тем более такое, как на Шестнадцатой улице в Пичугино тож, где соседи далеко друг от друга. В квартире стоило ей приоткрыть окно и помещение тотчас наполняли звуки городской суеты, к тому же этажом выше постоянно что-то ремонтировали или ругались соседи, а тут тишина. Соня не была дачницей, но ради мужа, для которого та служила одним из источников вдохновения, ужасно старалась. И надо сказать, что у нее хорошо выходило. Очень быстро она приняла «Театральный вагончик» в качестве своего второго дома, искренне заботясь о нем и наводя уют. Это все потому, что Соня была очень привязана к своему мужу. С ним она готова было разделить очень много как приятного, так и трудного. И без Мити слишком многое в ее жизни потеряло бы свой смысл, и дача — одной из первых.

Соня обрадовалась, когда услышала стук в дверь, хотя тут же чуть расстроилась, припомнив, что муж всегда входил сам, отпирая калитку ключами. В Пичугино тож обычно не запирали днем двери и калитки, даже если оставались одни, но Соня всегда настороженно относилась к этому миру, располагаясь к нему умеренным доверием.

На пороге стояла Логинова.

— Добрый день, Соня!

— Добрый и вам!

— Я по делу. Можно войти?

— Да, конечно, проходите.

Соня немного робела перед своенравной соседкой. Она никогда не общалась с ней наедине и теперь испытывала некоторую неловкость. Чтобы как-то скрыть свою растерянность, Воротынская провела ее на кухню, предложив компот из сухофруктов, который сварила вчера вечером.

— Очень вкусно, — похвалила компот Логинова.

— Митя очень любит, да.

— Я сразу к делу.

Соня удивленно посмотрела на соседку — дескать, какие между ними могут быть дела?

— Можешь позвать Дмитрия?

— А его нет, он же уехал в город, — оживилась девушка, предполагая, что Логинова пришла к нему, а значит, сейчас уйдет.

— Вот как! Ну ладно, раз уж я пришла, то озвучу свое предложение, а когда приедет муж, вы с ним вместе все обсудите.

— Слушаю.

Соне показалось, что Логинова немного замялась.

— Короче, я хочу купить вашу дачу.

Соня широко улыбнулась и непонимающе захлопала глазами:

— То есть как?

— Очень просто, как обычно покупают дачи.

— Но я не слышала, чтобы Митя собирался ее продавать, — попыталась хотя бы так возразить Соня.

— Возможно, он и не собирался совсем, моя девочка. Но я собираюсь ее купить.

На такую наглость Соня не знала, что ответить. Она вдруг подумала, что эта мизансцена похожа на фрагмент какой-то до боли знакомой пьесы, только никак не могла вспомнить, какой именно. Соня зажмурила глаза и встряхнула головой. Это выглядело так, как будто она хотела смахнуть внезапно приземлившееся на голову насекомое.

— Ничего не отвечай сейчас, — поспешила Логинова. — Не надо. Просто пока прими к сведению. Я заплачу вдвое больше, чем стоит ваша дача на самом деле. Куплю задорого, понимаешь? Задорого. На эти деньги вы сможете приобрести хорошую дачу в Пичугино тож на какой-нибудь другой улице. Я поняла, что у нас совершенно тесно — мальчики растут, Ян рано или поздно женится, семья расширится. Не засыпать же мне теперь бассейн, не разбирать же срубы? Что делать, сама посуди?

— Я совершенно уверена, что дачу мы не продадим, — негромко, но неожиданно решительно для себя отрезала Соня.

Логинова приподняла правую бровь и раздула ноздри. Она встала, задвинула за собой стул.

— Мы еще вернемся к этому разговору, — сказала она. — Передай мужу мое предложение. Я потом зайду.

На этот раз Логинова не стала хлопать дверью, оставляя надежду на благополучный для себя исход дела.

Вечером Соня все рассказала Мите. Он только посмеялся в ответ.

— А вот мне было не смешно, — дулась Соня. — Я даже приготовилась к скандалу, но пока обошлось.

Снова у Воротынских Логинова появилась через два дня. Митя возился во дворе с мясом у барбекюшницы. Увидев гостью, он решил сыграть роль «не понимаю, о чем идет речь?».

— Привет. Ну что, подумали?

— Привет. По поводу?

— Тебе Соня передавала мое предложение?

— Какое? Не помню что-то.

— По поводу дачи.

— Что именно?

— Я хочу купить вашу дачу!

Тут Митя картинно засмеялся:

— А я думал, это шутка была такая.

— Не шутка, — ответила Логинова предупреждающим тоном.

— Так у вас же есть своя дача?

— Мне нужно еще…

— Так…

— Но только рядом с моей. Дам хорошие деньги!

Митя отрицательно помотал головой:

— Нет.

Наступила пауза. Логинова выпучила глаза:

— Что, и все?

— Все.

После этого разговора Логинова еще четыре раза штурмовала дачу «Театральный вагончик», но все ее атаки были успешно отбиты. «Клоуны чертовы!» — только и оставалось ей бросить в сердцах.

Лиза высунулась в окно своей спальни, которое выходило на грядки, как раз туда, где запускал свой вертолет Алеша.

— Ты уже все? Дай мне теперь, смотри, какой сильный ветер поднялся, — просила Лиза.