Читая свой фрагмент Овидия, Алеша сразу узнал дачную репродукцию:

Текст истории показался Алеше много печальней картины, гораздо драматичней и трогательней. Подумаешь, упал, бултыхнулся в море… Но нет, не все так просто. Раньше Алеша даже не догадывался, что здесь настоящая трагедия, хотя и в общих чертах знал этот сюжет. Оказывается, здесь чувства, а главный персонаж, быть может, вовсе не Икар, а Дедал. Что, если Икар — просто бестолковый дурак? Ведь он прославился не каким-то исключительным умением, талантом или поступком, но всего-навсего лишь подвигом непослушания. И все же Алеша как-то быстро оправдал для себя отрока — в конце концов, тот же погиб, но сделал это, обретая свободу, радуясь ей и резвясь, словно дитя. А разве можно обижаться на ребенка, если он играет?

В назначенное время на даче у Воротынских собрались все соседи по улице. Митя не ожидал такого аншлага — даже совсем не причастные к нему Пасечник и Жанна с Евгением были здесь. И дело было не в Овидии. После зимы все соскучились друг по другу и по таким вот вечерам.

Завернутые в белые тоги Митя и Соня встречали гостей. Соня держала в руках маленький тазик с водой. Поприветствовав гостя, Митя опускал в тазик кончики пальцев и брызгал в лицо пришедшему соседу. «Именно так, — затем пояснял Воротынский, — греки проверяли, какой перед ними человек. Если он улыбался, значит, хороший и пришел с добрыми намерениями, а если хмурился и злился, то нет».

Когда все расселись, зрителям было подано разбавленное красное вино в пиалах, а в это время Митя делал конферанс. Он рассказывал историю своих отношений с древнегреческими мифами:

— Это все не сказочки… Это настолько серьезные вещи, что в какой-то момент я даже усомнился, должны ли наши юные актеры выступать с этим материалом. Ведь, по сути, все «Метаморфозы» — это трагедии. Все превращения, даже самые прекрасные из них, произошли из страдания и гибели. Их совсем не выбирали, они случились вопреки. Я постарался выбрать наиболее легкие сюжеты, насколько, конечно, это было возможно. Ребята очень серьезно подошли к делу, хотя было и непросто. Честно говоря, я не ожидал, что получится так интересно и самобытно. Всего три репетиции! Итак, встречайте!

И действительно, дети выступили очень неплохо. Естественно, без запинок не обошлось, но это не выглядело провалом. В этот вечер лавровый венок достался Аллочке и Лизе — один на двоих, второго не было. Это было справедливым решением. Обе почти не подсматривали в свои свитки, были убедительны и артистичны.

Невозможно было себе представить летние дачные вечера без историй Сергея Ивановича. Он нечасто баловал ими, не более десятка раз за весь сезон, и тем ценнее была каждая из них. Кому он рассказывал? В этом вопросе не было определенности: детям, взрослым, соседям, своим гостям, абсолютно незнакомым людям… Казалось, это происходило всегда стихийно, во всяком случае, никогда нельзя было предвидеть, кем будут его слушатели и что именно им предстоит услышать. Единственное, что являлось неизменным, — вечернее время суток и то, что история никогда не повторялась. Как правило, сам рассказ был довольно небольшим, но закончившись, он просто так не отпускал, будоража воображение, рождая множество вопросов, заставляя блуждать в лабиринтах долгих размышлений.

Обычно Сергей Иванович понимал с утра, что вечером ему необходимо освободиться от очередной истории. Она всегда созревала неожиданно для самого рассказчика. Бывало, сначала что-то промелькнет в голове и исчезнет, потом сюжет проявится снова, затем еще и еще, и вот уже вечерами во флигеле неутомимый ум Сергея Ивановича додумывает оставшиеся детали новеллы. Все. Пазл сложен. После этого он аккуратно записывал ее в тетрадь. «Кто потом знает, — любил говаривать Сергей Иванович Елене Федоровне. — Может, получится книга».

Сергей Иванович после ужина вышел на бетонку к столу у фонарного столба, за которым дети уже вовсю играли в одну из своих любимых настолок. Все шестеро азартно следили за тем, какое число выпадет на игральных костях у выполняющего свой ход игрока, а потом обязательно улюлюкали, будь это единица или шестерка. Всеобщее веселье возрастало, когда фишки, передвигаясь по игровому полю, указывали на необходимость открыть очередную карточку с заданием. Детский хохот вызывал невольную улыбку у всех, кто проходил в это время мимо. Ребята так хорошо играли, что Сергей Иванович даже подумал отложить свою историю на другой раз — уж больно не хотелось ему прерывать детей. Он уже было развернулся, чтобы уйти, как был замечен Славкой.

— Вон ваш дедушка, — сказал Славка друзьям из «Зеленой листвы».

— Ура-а-а! — закричал Алеша. — Дедушка!

Алеша вскочил с места и выбежал навстречу деду:

— Ты же идешь не затем, чтобы нас забрать домой, а чтобы рассказать историю, да?

Сергей Иванович лукаво улыбнулся:

— А как думаешь ты?

— Я думаю, что сейчас будет история, причем первая за лето. Мы только вчера с ребятами говорили о том, как было бы здорово, если бы ты нам рассказал что-нибудь! Мы все очень соскучились по твоим новеллам.

Алеше ужасно нравилось слово «новелла», которое он когда-то услышал в разговоре взрослых. Новелла — это что-то сродни волне, каравелле и каравану. Именно так воспринимал мальчик это красивое слово — непременно связанное с путешествиями и приключениями.

Увидев Сергея Ивановича, дети тотчас оставили игру, усадив гостя за стол меж собой.

— Вы знаете, мы поспорили, о чем будет ваша следующая история, — сказал деловито Славка.

— Вот как? — удивился Сергей Иванович. — Ну и?

— Например, я и Гера считаем, что вы расскажете про что-то фантастическое, полностью выдуманное; Лиза, Алла и Костян, наоборот, думают, что это будет какой-то случай из жизни, какой-нибудь случай из вашей работы. Леша… Кстати, Леш, я забыл, какого ты мнения?

Тут все посмотрели на Алешу, который отчего-то густо покраснел, как если бы ему сделалось стыдно. Он часто заливался краской, когда становился объектом всеобщего внимания.

— Я говорил, что это может быть все, что угодно, — неуверенно сказал он. Все поняли, что Алеша темнит, хотя и понять, в чем именно, не могли, так как забыли, что он тогда сказал. Впрочем, никто не стал к нему цепляться за это, предпочитая поскорее перейти к главному.

— Вы все немного правы, — начал Сергей Иванович. — В моей истории есть и вымысел, и правда. Словом, так, как и бывает в жизни на самом деле.

Дети нетерпеливо заерзали на своих местах, предвкушая интересное продолжение вечера. Сергей Иванович, сидящий посреди ребятни, тоже выглядел совершенно счастливым.

— Ну слушайте. Знали ли вы, что в старину в окрестностях Пичугино тож жил дикенький мужичок?

Присутствующие засмеялись.

— Нет. А кто это? — спросил Славка.

— Как, вы никогда не слышали о дикеньких мужичках? — с напускным удивлением спросил Сергей Иванович.

— Ты же сам знаешь, что никогда не рассказывал о них, — улыбаясь, ответил Гера.

— В таком случае моя история окажется для вас настоящим открытием. Итак, дикенькие мужички — существа особого рода. Они невысокого роста, живут в лесах, носят длинные бороды и обладают глухим землянистым голосом.

— Что значит «землянистым»? — спросил Алеша.