Милад кивнул сам себе и спрятал кристалл в карман, решив, что как Камил вернется, поблагодарит за кристалл и за то, что надоумил. Воспользуется идеей колдуна. Вот только… была теперь другая проблема. Как пробраться во дворец? И увидеться с Драго. Наедине.

Ранним утром я вышла из дворца. Дышалось здесь легко и свежо, не сравнить с шумным городом, пропитанным выхлопными газами. Конечно, у конюшни были не такие ароматы Франции, Средневековье – оно везде Средневековье. Но я туда не подходила. А просто прохаживалась по двору, подмечая суетящиеся фигурки слуг, вслушиваясь в непривычный деревенски-простецкий говор и щебет птиц. Как вдруг услышала голос какого-то мужика, с досадой хлопнувшего себя по бедрам:

– Что тебе, жалко, что ли? Не твое то мясо, не из твоих закромов! А государь псину эту любит, расстроится, ежели сдохнет!

– Ну, не зна-аю… – протянула одна из кухонных девок.

– Знаю-не знаю! Притащи кусок, говорю! – он показал ей кулак, а она убежала на кухню.

Я нахмурилась. На Земле я работала в ветеринарной клинике. Так что не могла пройти мимо, когда страдало живое существо! Тем более вдруг мои знания пригодятся и спасут собаку! Я подошла ближе, нерешительно тронув мужчину за плечо.

– Я тут услышала, собака какая-то заболела? Я немного понимаю… э-э-э, в лекарстве. Можно посмотреть на нее?

– Да что вы, девки, понимать можете, я тут лет семь уже псарь… – он осекся, взглянув на меня. – Прости, не признал тебя, Дана… как по батюшке-то?

– Никак! Просто Дана! – приветливо улыбнулась я.

– Так ты ж это… зазноба Теодорова, как тут без уважения? – псарь подался ближе ко мне, почти заговорщицки.

– Никакая я ему не зазноба! – вспыхнула я, но обижаться не стала, говорил он беззлобно. – И нос не задираю. Так что, покажешь собачку мне? Может, смогу помочь чем-нибудь!

– Да разродилась недавно, не встает совсем. Еще и от еды-воды отказывается. Сдохнет, поди, жалко ее. Вот мяса сказал для нее чистого притащить, может, хоть чуть очухается.

Я нахмурилась, припоминая, как по учебнику, всевозможные послеродовые осложнения. Эх, чувствовала я, что быстро затоскую в этом мире по антибиотикам, дезинфекции, нормальным обезболивающим и другим прелестям цивилизации! Но чтобы настолько быстро?

Псарь повел меня куда-то на задворки. Там и находилась псарня: обнесенный новехоньким забором дворик, где резвились молодые охотничьи псы, затеяв игру. В углу, на возвышении чуть, стоял хлев, тоже добротно сколоченный. Конечно, я привыкла, чтобы собачку выгуливали на поводке и в наморднике, обрабатывали от паразитов по тетрадочке, не запаздывая ни на день, и не пропускали все необходимые прививки. Но как для дремучего Средневековья, условия здесь были неплохие: чистенько, тепленько, без сквозняков, пожалуй.

Я заглянула в миски с водой, псарь сразу расхвалился, что каждый день меняет! И про питание рассказал, про разные каши с мяском в зависимости от сезона, чтобы не исхудали и не зажирели, как и принято с породистыми песиками. Разболтавшись, псарь махнул на меня рукой, мол, что баба в этом понимает. Баба в моем лице прикусила губу, чтобы не вякнуть, что в моем мире сбалансированное собачье питание у заводчиков обычно из пакетика! Но ладно, собаки явно не голодали, за ними следили по мере сил, и это радовало.

Пока мы шли к хлеву, щенок-подросток игриво атаковал меня, вовсю мотыляя хвостом. Я потрепала его за ушками, после чего вошла в сумрачное помещение, где на подстилке и лежала больная собака. Щенки возились рядом, тыкались мордами ей в живот, но она реагировала крайне слабо. Только разок потянулась лизнуть одного и снова опустила морду, жалобно и тихо заскулив.

– Что же с тобой, а? – вздохнула я, присаживаясь на корточки.

Я погладила собаку по морде, осторожно тронула нос, нет ли температуры. О, как же мне сейчас не хватало нормального термометра, анализов крови, обследований… Я вздохнула, покачав головой. Мне так хотелось помочь этой собаке! И вдруг я сама ахнула, заметив, как кончики моих пальцев засеребрились и засветились, словно крохотными искорками.

Я была готова отдернуть руку. Ведь точно не хотелось навредить животному! А я сама понятия не имела, что это такое и чего ждать от этой магии! Но что-то внутри будто разлилось теплом. Интуитивным пониманием, что все хорошо, что все так и должно быть. Да и собака перестала скулить, сама подставила морду, доверчиво прижмурившись. Словно сама завороженная магическими искорками, я погладила ее по голове, по спине. Серебристое сияние окутало все тело собаки. Где-то за моей спиной пораженно ахнул псарь, но я не замечала ничего. Мной владело только одно чувство: желание помочь, вылечить.

Магия медленно погасла. Собака встряхнулась, сразу став поживее. В этот момент на пороге псарни показалась та самая служанка с кухни, которая принесла мяса. Собака подорвалась так, словно сутки не ела. Она бросилась к девушке, в прыжке выхватывая кусок у нее из рук, и помчалась прочь из хлева.

– Ты куда, оглашенная?! – завизжала служанка. – Ты ж сказал, помирает она!

– Так помирала… – растерянно развел руками псарь. – Передумала, видать.

Втроем мы замерли с одинаково шокированными лицами. Пока моя пациентка принялась нарезать круги по двору, едва не сшибая заборчик, радостно виляя хвостом и подпрыгивая, как довольный щенок. После чего она чуть не сбила с ног уже нас, вспоминая свой материнский долг и залетая обратно в хлев. Собака бухнулась на подстилку среди щенков, подставляя им живот. Сама же выпустила мясо из пасти между лап и принялась сосредоточенно его жевать.

– Ожила. Ей-богу, ожила… – все еще в шоке прошептал псарь.

Я прислонилась плечом к дверному проему. Порылась в голове, в воспоминаниях Даны. Одно дело – пугать Милада, что ведьма. Совсем другое – оказаться ей на самом деле! Хотя, насколько я поняла, колдовство и магия в мире Сереборн имели совершенно разную подоплеку. Колдуны и ведьмы были больше похожи на наших, земных, гадалок да знахарок с загадочными обрядами и заговорами. Маги же обучались, работали с энергией, да и вообще, встречались чаще среди благородных. То есть у Даны магии было взяться неоткуда! Но… кажется, проходя между грани миров, вселяясь в ее тело, я притащила кое-что с собой! Например, магический дар. Непривычный даже для Сереборна, ведь здесь магии тщательно обучались, а вот так, с наскока, никто не пользовался. И что делать с этим приобретением, я пока понятия не имела!

Я задумчиво приподняла рукав. Там у меня осталась царапина после того, как бродили с Драго по лесу. Я провела по ней кончиками пальцев, пытаясь сконцентрироваться. Ноль результата. То ли магия именно на меня не направлялась, то ли работала только на животных… Что ж, это логично, ведь на Земле я именно их и лечила, правда, другими методами. Но все равно пока я слабо понимала, что это за магия и как ее использовать.

Как оказалось, слухи по дворцу расходились, как лесной пожар. Ведь уже к вечеру ко мне постучала служанка, сказав, что меня требует к себе Анисья. Еще и срочно. Даже заплестись не дала! А я только-только расплела косу, волосы еще даже волнистились немного.

Я кивнула, на всякий случай захватив заколку со столика. Длинную, тонкую, с острым концом. Еще и серебряную, кажется. Может, Анисья и не нечисть, но если нападет, то это точно пригодится! Я спрятала заколку в рукаве, идя следом за служанкой. Она открыла передо мной дверь, а сама осталась снаружи. Войдя внутрь, я вздрогнула от захлопнутой двери. Наверно, крышка гроба звучит как-то похоже.

Анисья сидела в резном деревянном кресле, расслабленно покручивая в пальцах кончик тугой светлой косы. Из-под длинного голубого платья выглядывал носок туфельки, которой она слегка покачивала. А по глазам было видно, кто здесь хозяйка положения.

– Слышала, чудеса ты сегодня на псарне творила?

– А что? Нельзя, что ли? – усмехнулась я. – Скажешь казнить меня за это? Ах, прости, такое приказывает король, а не ты, да и за магию тут не наказывают.