— Да? Какое чудесное сочетание. Ты его изобрела из-за Осатина?

— Да ну, тебя. Мы вообще о серьезных вещах говорили, об амулетах.

— Ну, нет, я хочу знать почему от меня сплошные проблемы, — решительно заявил Немши и придвинулся еще ближе, Наташа даже дернулась в сторону от него, но была поймана за локоть.

— Это собирательный образ, — сказала девушка, замерев. Как-то слишком близко Немши сидел.

— Ага.

— Ты ни при чем.

— Конечно. И если я тебя приглашу на настоящее свидание, ты не сбежишь под защиту соседок.

— Ну, ты же не пригласишь, — с сомнением сказала Наташа, куда-то разговор зашел совсем не туда. А Немши слишком красивый, даже со своими усиками и общей небритостью. И зачем портить такие хорошие отношения? А глаза у него красивые. И он опять нависал.

— Кто тебе такое сказал?

— Ага, — непонятно чему обрадовалась Наташа и с какой-то непонятной паникой ухватилась за совершеннейшую глупость. — Значит ты втерся в доверие, распугал конкурентов, вешал мне лапшу на уши…

— Я помогал, — мягко возразил Немши.

— Тебя заставили! — вспомнила Наташа о приказе Кощея и уперлась ладонью в грудь парню, чтобы оттолкнуть.

— Можно подумать, я сильно возражал, — с какими-то кошачьими нотками проворчал Немши. — И, кажется, ты меня боишься, ведьма.

— Я тебя не боюсь, просто…

— Я слишком красивый, — кивнул парень, а потом наклонился и поцеловал, просто прикоснувшись губами к губам.

И Наташе этого хватило чтобы почувствовать себя такой дурой. Да она даже когда Осатин обзавелся своей незабываемой внешностью такой дурой себя не чувствовала.

— Хм, не боишься, — задумчиво сказал Немши. — Тогда давай…

— Ничего не давай! — аж подскочила Наташа, которой только приглашений на свидания и не хватало для полного счастья. Тем более от Немши. Потому что тут она вообще не понимала, что делать. Не отказываться же, особенно непродуманно. — Давай сначала с проблемами разберемся!

— Так давай или не давай? — опять приподнял бровь Немши, за что получил удар кулаком в плечо.

— Мы разговаривали про взломанный амулет! — напомнила Наташа, выловив эту тему среди панически носящихся в голове мыслей. — Меня украли, его сломали, демона чуть не угробили.

— Ах, да, — насмешливо «вспомнил» Немши. — Ладно, если серьезно… Наташа, понимаешь, кто-то все просчитал. Выбрал именно тот день, когда почти все преподаватели будут заняты. Взломал амулет. Знал, что ты будешь бродить в саду.

— И?

— И на самом деле сделать это было не сложно. Собственно, более подходящего времени для твоего похищения попросту не было. Интереснее другое. Почему именно в этот день один талантливый аспирант сам, заметь, именно сам, напросился на то, чтобы быть одним из дежурных дураков, присматривающих за академией, первокурсниками, да за всем. Почему именно он нашел меня, когда я забрался в библиотеку. Почему он так быстро придумал как тебя найти. Да у меня куча этих «почему».

— Хочешь сказать, что Вильхэ подстроил мое героическое спасение. И может, это именно он амулет взломал? — спросила Наташа и все-таки отодвинулась. — Зачем ему это?

— Мало ли?

— Ну, да, как увидел мои прекрасные глаза, сразу решил поиграть в рыцаря, вдруг дурочка влюбится, — ядовито произнесла Наташа.

— Может быть.

— Да он единственный нормальный человек в этой академии. Ему единственному ничего от меня не надо было, — мрачно произнесла Наташа. — Он помог и не мелькал передо мной, в отличие от разных грибочков и прочих любителей любовной магии. И нас всех спас Коситей! Может и он имеет какие-то загадочные виды на меня?

— Даже если я не прав, будь с ним осторожнее, — с нажимом сказал Немши.

— И точно не потому, что он мне понравился? — поинтересовалась Наташа.

— Ну, да, он же не слишком красивый, проблем от него быть не может, — раздраженно ответил Немши, схватил за руку, ловко вернул на запястье амулет и встал. — Идем, а то еще здесь тебя кто-то умыкнет. Кто-то не слишком красивый и беспроблемный.

— Еще дурой обзови, — предложила Наташа, но тоже встала. Просто потому, что гордо сидеть на скамейке и наблюдать, как он уходит, было бы совсем детсадовской глупостью. — Зато теперь я знаю, какие у тебя недостатки.

— Кроме внешности? Ну, поздравляю!

Немши обиделся. Как настоящий мужчина он это не показывал, вел себя, как ни в чем не бывало, но Наташа буквально кожей чувствовала, что он обиделся. И это ее раздражало. Ей не нравился обиженный на нее Немши. С другой стороны, ну, не просить же у него прощения? За что? За то, что она назвала его слишком красивым? Или что не ухватилась с радостью за теорию, что Вильхэ подстроил ее похищение, чтобы спасти? Кто это похищение подстроил, точнее, благородно позволил ему случиться, Наташа отлично знала. У этого кого-то была привычка прятаться в стенах, изображать из себя котика, а иногда бродящее по округе отражение. Но об этом Наташа Немши так и не сказала. Как-то к слову не приходилось. А затрагивать тему, которая уже привела к таким последствиям, ей не хотелось.

Совсем.

Вот не нравилось ей, что Немши обижается, и все тут. Немши должен искренне улыбаться и бить милахой. А не суровым мужчиной, который сурово ведет себя, как обычно, отбросив в сторону разные «мелочи» недостойные его образа.

— Может его покусать? — спросила Наташа у собственного отражения.

Марита за спиной загадочно хихикнула, но ничего не сказала. Точнее, сказала, напомнила, что, если дорогая подруга еще немного посидит перед зеркалом, обязательно опоздает. Но Наташе совсем не это хотелось услышать.

Так и вышло, что на лекцию она пошла, ощущая себя злой ведьмой. Да эта злость буквально кипела в ней. Злость и раздражение.

А все из-за того, что Немши обижается и старательно этого не показывает. Ну, глупость же.

В общем, очень не вовремя мастер Тахми решил на примере Наташи продемонстрировать, что без его лекции большинство студентов обязательно во что-то вляпаются. Потому что, не зная, возьмут и оскорбят кого-то. И пока они несовершеннолетние, им это с рук скорее всего сойдет, что с малолетних дураков взять? А вот если им повезет оказаться вдруг взрослыми, тут им идиотам и конец.

В общем, препод почему-то решил доказать Наташе, какая она неумеха, что она неспособна учиться и что никогда не станет самостоятельным магом с лицензией. То ли не знал, что она ведьма. То ли принципиально ведьм не опасался.

И он убедительно доказывал, что Наташу убьют на своеобразной дуэли, стоит ей высунуть нос из академии в статусе совершеннолетней.

И пафосно провозглашал прописные истины о том, что книги наши друзья.

И напоминал, что маги бывают еще и благородного происхождения. И вот их задевать совсем не стоит.

А последней каплей стало то, что он взял и объяснил, почему Наташа сама виновата в том, что пришлось превратить Осатина в неведомое чудовище. Потому что горела и пылала, не думая о последствиях. И некому было эту дурочку остудить.

Вот Наташе и захотелось остудить пафосную речь лектора. Просто захотелось. Рукой она вообще случайно взмахнула. И точно не думала, что после этого с потолка рухнет, да, не польется, а именно рухнет, вода. Очень много воды. Настолько, что несчастного лектора швырнуло об пол, а первые ряды студенческих столов буквально смыло. Смыло бы и остальные, но у кого-то оказался щит, способный воду удержать.

— Кажется, он тонет, — задумчиво сказал кто-то за спиной Наташи.

Но утонуть препод не успел, кто-то любопытный очень удачно открыл дверь и выпустил из помещения воду, сопроводив это воплями, может даже радостными. Ну, Наташа решила так думать. Может у этого неудачника как раз воды не было. А тут наконец искупался.

Владелец щита этот щит снял. Сразу две девушки, сидевшие в первом из устоявших рядов бросились к преподу, проверять жив ли он. Кто-то смачно ругался и требовал снять с него стол и «этого придурка». А Наташа сидела и понимала — именно вот этого ей для полного счастья и не хватало. А то вдруг Кощей заскучал бы без новых происшествий. И тут даже котика не обвинишь. Впрочем, виноватый как раз труп изображает, хотя одна из девушек уверенно сказала, что он дышит. Так что все не так и плохо.