— Я не страшный, — решил не понимать намеков принц.

— Придурок! — окончательно разозлилась Наташа и в ней поднялось что-то такое, яркое и темное одновременно. — Да чтобы ты ногу сломал, придурок, и никого не мог преследовать в ближайшем будущем!

К лестнице она почти добежала. Отмахнулась от руки, которая пыталась поймать, пока преследователь говорил об опасности спуска по крутым лестницам. А потом, как та коза, заскакала по ступеням.

И что сделал самоуверенный принц-жиголо? А он бросился следом, опять попытался поймать, оступился и полетел вперед, чудом разминувшись с девушкой. Хорошо так полетел, сразу через десяток ступеней. Дальше он очень неудачно приземлился, попытался схватиться за стену, споткнулся, кажется, о собственную ногу и закончил спуск кубарем. А потом разлегся внизу лестничного пролета с таким видом, словно вместо ноги сломал шею.

— Несчастный случай, — задумчиво сказала Наташа. — И очередной кандидат на летающие носилки. Вот что общение со мной делает. Прелесть-то какая.

Нервно хихикнув, девушка побежала по лестнице вниз. Проверить жив ли пациент и стоит ли беспокоить занятых лекарей.

К лежащему у ступеней телу Наташа подходила осторожно. А то мало ли, вдруг этот тип притворяется. Но он упорно не подавал признаков жизни, даже тогда, когда она осторожно потыкала его в плечо носком кроссовки. Так что пришлось присесть и поискать пульс. Сначала на руке — безуспешно. Потом от отчаяния на шее и там, к счастью, он нашелся.

— Пациент скорее жив, — мрачно произнесла Наташа. — Интересно, как тут вызвать скорую. Не могу же я бросить его тут валяться. Или могу?

Девушка нахмурилась и задумалась о том, что будет хуже — бросить или остаться и не привести лекаря. Выбор был странный, если честно.

— Должен же по этой лестнице кто-то ходить, — с сомнением сказала Наташа, встала и, перегнувшись над периллами, попыталась хоть кого-то высмотреть внизу или вверху. — Никого, — сказала печально и посмотрела на тело.

И, наверное, она все-таки бы ушла искать помощь. Но тут, к счастью, пролетом выше, из той же арки, из которой выбежала Наташа, показался какой-то человек… и начал восхождение по лестнице вверх.

— Эй! — отчаянно закричала девушка. — Помогите! Он упал с лестницы!

Человек замер и начал спускаться.

Оказался он мужчиной. В меру симпатичным, с приятной улыбкой, спокойным таким. Еще он оказался преподавателем каких-то непонятных структур. Ну, как преподавателем? Аспирантом и стажером в одном лице. И он умел оказывать первую помощь, даже проводить первичную диагностику умел, потому что успел съездить набраться опыта в какой-то ужасно интересный мир. А в тот мир без умения оказывать элементарную медицинскую помощь вообще не брали.

Звали этого аспиранто-стажера Вильхэ Кадрат, и Наташа боялась, что, если попытается назвать его по имени, получится у нее Ольха Камрад, или Квадрат, как повезет.

— Сотрясение, похоже, — сказал с некоторым сомнением, подержав руки над головой преследователя. Потом поднял их выше, возможно даже для того, чтобы охватить больше пациента, и нахмурился. Опустил руки. — Странно, — сказал задумчиво. — Почему мне вдруг какой-то незнакомый мужик нравится, свалившийся с лестницы из-за того, что преследовал девушку?

Вопрос был очень интересный, и Наташа пожала плечами.

— Хм, — видимо оценил ее глубокомысленное движение Вильхэ, а потом стал пациента обыскивать. Вывернул карманы, перебрал подвески на шнурке на шее, а потом решительно стянул с пальцев два кольца, на которые Наташа по непонятной причине не обращала внимания, словно их вообще не было.

— Кольца-невидимки? — осторожно спросила девушка.

— Кольца-амулеты. Одно ослабляет недоверие. Второе повышает привлекательность. Мне такой набор уже попадался.

— Ага, — только и смогла сказать Наташа.

А Вильхэ засунул кольца себе в карман и продолжил водить над пациентом руками.

— Нога сломана, — сказал наконец, — Еще и в таком неудачном месте, даже с целителями долго заживать будет.

Наташа кивнула и решила не говорить о своем искреннем пожелании. Лучше ректора порадует. Он привычный. И с Немши еще можно поделиться. И с соседками.

— Жизни ничего не угрожает. Вроде бы. Но лучше позвать настоящего лекаря.

Наташа опять кивнула.

— Ты иди, а я тут посижу. А то вдруг с головой что-то хуже сотрясения.

Наташа опять кивнула и пошла. Потом развернулась и уточнила дорогу, за что получила мягкую улыбку и описание дороги.

В общем, Вильхэ ей даже понравился. Наконец-то нормальный мужчина, в меру симпатичный и не пытающийся ее обаять. И то, что такие здесь существуют, не могло не радовать.

Если бы какая-то нелегкая взяла и заставила Наташу вернуться к пострадавшему и Вильхэ, она бы очень сильно удивилась. Потому что стажеро-аспирант, дождавшись, пока девушка отойдет достаточно далеко, продолжил обыск пациента. Немного похмурился, а потом стянул с его руки браслет, которого раньше там вроде бы не было.

— Так и знал, — проворчал Вильхэ неодобрительно. — Отпугиватель живого. Ты, идиот, сюда бы еще «Гром небес» припер. Вот бы бессмертный удивился, что его студенты и преподаватели ни с того, ни с сего выпрыгивают из этого корпуса и бегут куда глаза глядят. И твое счастье, что девушка не удивилась, что никого за время попыток от тебя убежать так и не встретила. И что я первый почуял и решил посмотреть, кто здесь шалит.

Высказавшись, Вильхэ деловито достал из кармана перчатку для верховой езды, покрутил ее, хмыкнул, а потом положил ладонь на голову пациенту и потусторонним голосом велел:

— Очнись.

И пациент мгновенно очнулся и попытался заорать, но его вопль был задавлен засунутой в рот перчаткой.

— Молчать, идиот! — все тем же потусторонним голосом продолжил командовать Вильхэ. — И не дергайся, у тебя перелом и сотрясение, кажется. Лучше лежи спокойно и отвечай на вопросы. Иначе не получишь назад свои амулеты. Правдиво отвечай. Ложь я чувствую, ты же знаешь. Будешь лгать, я с тебя не сниму парализующий панцирь, а разозлишь, позволю ему разрастись, и ты тихо помрешь, потому что дышать не сможешь.

Пациент таращился на него круглыми глазами и когда Вильхэ извлек из его рта перчатку, тихим голосом спросил:

— Что ты здесь делаешь?

— Работаю, преподаю. И вопросы задаю я, понял? Ты отвечаешь. Честно. И тогда я тебя отпущу, с амулетами.

Пациент моргнул.

— Ладно, — проворчал Вильхэ. — Начнем. Кто и почему тебе заплатил за попытку обаять девушку? В чем ее ценность для заплативших?

— Думаешь, тебе пригодится?

— Вопросы задаю я, ты отвечаешь. Иначе не доживешь до появления лекарей. И, да, тебе же будет лучше, если ты будешь молчать о нашем знакомстве. Я мстительный, ты меня знаешь.

Пациент моргнул, а потом стал каяться. И сосредоточенность на лице Вильхэ сменилась сначала на недоверие, потом интерес, а потом предвкушение. Но когда пришли лекари, с теми самыми летающими носилками, он был слегка растерян и обеспокоен тем, что опоздал на лекцию, которую должен был вести. И даже не спросил, куда ушла девушка.

А зачем спрашивать, если из академии она никуда не денется?

Ректор Наташу не разочаровал. Он привычно на нее посмотрел, привычно же положил ладонь на щеку и мысленно посчитал, может даже до ста. Наташа довольно долго ждала, пока он насчитается и изо всех сил старалась не ерзать в кресле. Хотя хотелось. Очень.

— Я говорил, что со словами нужно быть осторожнее? — спросил наконец.

Девушка кивнула.

— Отлично, а то я засомневался. Потому что передо мной сидит ведьма, бездумно бросающаяся словами.

Наташа печально вздохнула, хотя виноватой себя не чувствовала. Она же от того придурка буквально убегала. А у него еще и амулеты были.

— Ладно, с ведьмами это бесполезно, — задумчиво сказал ректор. — Надеюсь, ты хоть свои ощущения запомнила. Уловила тот момент, когда зачерпнула чужой силы и вложила ее в слова.