Первый мужик добежал и замахнулся мечом. Наташа инстинктивно шарахнулась, уже мысленно закрепив это пожелание тяжеловесным «чтобы вы от своей тени шарахались, до тех пор, пока рак в Гималаях песню Рамштайн на скрипке не сыграет». А меч голой рукой поймал Немши, страшновато улыбнулся и потусторонне спросил:

— Боишься остаться без оружия и голым, да?

И меч стал осыпаться рыжими хлопьями.

Забег тут же замедлился. Мужики явно испугались, что с их мечами сейчас случится то же самое. Так что шансов на то, чтобы не случилось у них вообще не было. Что бы не сотворил Немши, оно расходилось от него полукругом, превращая в труху все, что ему попадалось. За пару секунд отъело от кучи хлама, бывшего когда-то артефактами, здоровенный кусок. Изъело гладкий пол, покрыв его ямками и сколами. Доползло до обуви кладоискателей и начало пожирать ее.

Мужики не стали ждать, пока останутся «голыми и без оружия», ломанулись на выход и застряли там всей толпой. Кто-то начал вопить о сером пожирателе, черт его знает, что или кого имея в виду.

А Наташа представила, что эта штука так и поползет дальше. Потому, что какой-то идиот-кладоискатель испугался, что сила Немши так сожрет весь мир.

— Ой-йо, — тихо сказала она. — Немши, ты остановить это можешь?

— Нет, — безмятежно улыбнулся парень. — Но у нас тут сейчас гостит очень сильный и умелый некромант. Он сможет.

— Ой-йо, — повторилась Наташа, подозревая, что теперь это будет ее любимое словосочетание, ну, не учитывая «я не хотела, оно само». — Надеюсь, хоть стены устоят.

Немши нахмурился, видимо о стенах подумать забыл. Наташа ярко представила, как ей по голове прилетает потолком, а потом и всей библиотекой. Видение получилось ярким и эпичным, аж присесть захотелось, а лучше бы заползти под пол.

Немши зашевелил пальцами, может даже попытался что-то сделать. И тут посреди подвала появился незнакомый мужик. Босой. Худющий. Одетый явно в одежду с чужого плеча. Он огляделся, улыбнулся, запрокинул голову и заорал:

— Тут твои детки развлекаются!

А потом присел, положил ладонь на пол, и продолжавшая расползаться всепожирающая сила сначала замерла, а потом попросту втянулась ему в ладонь, вместе с хлопьями ржавчины, пылью и прочими ошметками.

— Вкусно, — одобрительно сказал мужик и плотоядно посмотрел на Немши. — Обожаю некромантов. Их сила всегда такая вкусная.

— Только попробуй его тронуть, и будешь всю жизнь жареными пауками питаться! — инстинктивно предупредила Наташа, опять уперев кулаки в бока.

Немши почему-то хихикнул. А мужик одобрительно сказал:

— Ведьма.

Ректор с видом генерала армии, проигравшей самую важную битву, расхаживал по своему кабинету. Туда-сюда. Туда-сюда. Присутствующие старательно за ним следили. Даже незнакомый мужчина, которого Немши назвал тем самым некромантом, сидевший на подоконнике. Все остальные тоже сидели где попало.

Худющий мужик, оказавшийся демоном из хрустального гроба, вообще уселся под стеной, привалился к ней плечом и, кажется, тихо там дремал, переваривая сожранную силу Немши.

Старший ректорский секретарь ютился на принесенном откуда-то стуле и выглядел тем еще сиротой, ага внебрачным сыном кентавра, потому что лицо у него было как никогда похоже на морду грустной лошади.

Наташа и Немши сидели вдвоем в одном кресле, их туда затолкал лично Коситей и пообещал отвинтить кому-то глупую голову, если хоть один из них попробует встать раньше, чем он разрешит. Неизвестного кого-то Наташе было жалко, так что она сидела и делала вид, что не замечает нахально обнявшей руки Немши.

Напротив, в другом кресле, сидели Осатин и кот. Кота Наташа вроде бы узнала. Это именно он напрашивался на роль фамильяра. И Осатина узнала, он, к ее удивлению, выглядел как раньше, до проклятья, ну, не учитывая большого синяка с правой стороны лица. И его очень хотелось спросить, как ему удалось расколдоваться, но, увы, ректор вряд ли бы это одобрил.

Прямо на столе, закинув ногу на ногу сидела комендантша женского общежития и была почему-то похожа на валькирию. Ну, или амазонку.

На стуле возле этого стола сидел Вильхэ. И вид у него был как у заключенного, выпущенного из тюрьмы только для того, чтобы побывать на суде, где ему вынесут окончательный приговор.

В общем, для полного комплекта не хватало только котика. Которого, как оказалось, действительно смогли запечатать, благодаря усилиям все того же Вильхэ. И с которым теперь непонятно что будет. Потому что силы в поломанных артефактах не осталось совсем. То ли демон и ее сожрал, то ли она самоуничтожилась, столкнувшись с силой Немши. Демон, правда, считал, что дух, лишенный привязки и необходимости сторожить бесхозную и бесполезную силу, очнется, почувствует, что свободен и счастливо куда-то сбежит, пока опять не поймали. А Коситей во всеуслышанье заподозрил, что эта сволочь изначально именно этого и добивалась, наплевав на возможные разрушения. И даже, что это именно котик подбросил Вильхэ те старинные свитки в архиве, которых там вроде как быть не должно было. В общем, ректор то ли параноил, то ли был прав и главная скотина тут — пока что запечатанный дух.

И Наташе почему-то казалось, что котик точно лапу приложил ко всем этим событиям. Но на него даже сердиться не получалось. Он ведь фактически на цепи здесь сидел, карауля никому не нужный, но опасный хлам.

— Так, начнем с тебя, — наконец указал ректор пальцем на самого довольного из присутствующих, не учитывая спящего кота.

Осатин улыбнулся.

Ректор покачал головой, потом посмотрел на Наташу и Немши.

— За то, что вы не разрушили библиотеку и вас не пришлось из-под нее выкапывать, можете благодарить его, — сказал мрачно и опять указал на Осатина. — Умеет он выбирать нужное место и время для того, чтобы полежать после обратного превращения в человека. Повезло, что он услышал разговор наших кладоискателей и даже понял, о чем и о ком они говорят. А еще этот безумец почему-то решил спасать проклявшую его ведьму. С этим вам тоже повезло. Так что благодарите!

— Спасибо, — сказала Наташа.

Немши поклонился, не вставая с места и сказал что-то загадочное про личный долг.

Осатин продолжил безмятежно улыбаться и гладить кота. В этот момент ему было начхать на какие-то там долги и прочие благодарности. Он и без того был счастлив.

— Я не могу не сообщить твоим родственникам! — еще мрачнее сказал Коситей.

— Да они сами узнают. Вы же не обязаны следить за каждым студентом. А мне нужно подумать, — произнес Осатин и зевнул. — Можно я пока у целителей побуду?

Ректор махнул на него рукой.

— Демона мы отсюда выпрем, — сказал, кажется, секретарю, на что сам демон даже не подумал как-то реагировать. — А вот что делать с некромантом и ведьмой… Эта парочка, если честно, наработала на розги.

— Хм, — сказал Немши.

— Костик, молодого человека я в любом случае заберу с собой. Поговорю с его родителями. Уверен, они поймут, что ему здесь, без учителя, оставаться опасно в первую очередь для него же самого. Его дар вылился в весьма специфическое умение. Это надо же было додуматься и попробовать, в стрессовой ситуации. Он талантлив, но…

— Но он заноза в заднице, с которой носилась толпа родственников, старавшихся показать, что все равно его любят, несмотря на то что он в их семье откровенный слабак, — припечатал ректор. — И да, можешь его забирать, вместе с его опекуном, которого постоянно, когда надо, где-то носит. И с ведьмой! Ведьме в твоем учебном заведении самое место! Там хоть знают, что с ней делать.

— А что с ней делать? — ядовито спросили справа и в комнате материализовалась незнакомая Наташе женщина с Тишаней на плече. — Он? — спросила она у мыши.

Тишаня встала на задние лапки и кивнула.

Женщина светло улыбнулась, в два шага подошла к ректору, а потом отвесила ему подзатыльник. Размашисто так, звучно. Бедный Коситей вылупился на нее с таким удивлением, что Наташа тихонько хихикнула.