Интересно, что Ричард задумал? Уж не заговор ли это со стороны короны?

Если да, то это они очень даже зря.

У меня с моим легионом чертей ментальная связь. Если на меня даже просто попытаются покуситься, то… даже представлять страшно, какое месиво начнётся и как весело будет боевым демонам в этом участвовать.

Есть ведь среди моей когорты и не только торгаши, а вполне себе воинственные хвостатые мужчины, вот они-то только и ждут удобного случая, чтобы выпустить пар.

Да и остальные недалеко ушли!

Не было и дня, чтобы Найт не заговаривала о том, что «Ну, может, мы всё-таки захватим мир, госпожа?».

Мой ответ на это неизменный:

«Только если он будет плохо себя вести!».

Нужно быть идиотами, чтобы пытаться мне навредить. Ведь я — единственный гарант мира, что у них есть.

— Я буду ждать тебя в зале, — говорит Ричард.

Будто бы подавив в себе какое-то сопротивление, он всё-таки уходит.

А я подхожу к зеркалу и принимаю самый приближённый к человеческому облик. Если там, куда мы идём, будет много людей… Не хотелось бы их пугать, в общем. Народу нужно время, чтобы принять новый порядок вещей.

В итоге я практически возвращаю себе свой земной облик.

Рыжие вьющиеся локоны спадают на плечи. Кожа светлая, лишь если присматриваться — с красным отливом. Фигурка подтянутее, но все аппетитные формы на месте. Я чуть ниже теперь и намного сбитней Виктории. Принцесса не могла похвастаться такой грудью и попой, да и мода была другая. Среди демонов же моя внешность очень ценится.

А что… а что подумает Ричард?

Я спускаюсь. Он стоит у начала лестницы. Всё точно так же, как в мой первый день. Сердце колотится быстро-быстро, но внешне я спокойна и весела — мне положено. Ричард не сводит с меня взгляда.

И в его глазах есть что-то такое, что было и раньше.

Но разве это возможно?

Он берёт мою руку, притрагивается к пальцам горячими губами. И мы скрываемся за оранжевым светом от портала.

Я сразу же узнаю то место, куда нас вывел портал.

В горле застревает комок. Становится страшно и больно.

Я машинально стискиваю предплечье Ричарда, но тут же отстраняюсь.

Так не пойдёт. Ты грозная демоница, Тоня. Надежда всего Эсмара и всё прочее. Тебя не должна приводить в ужас темница, где тебя держали в клетке, словно зверя.

— Прости, что тебе пришлось находиться здесь, — глухо произносит Ричард.

Я вздрагиваю, но мотаю головой, зыркнув на него взглядом глаз, в которых должны плясать черти.

— Не понимаю, о чём ты…

Этот промежуток между моей старой и новой жизнью был чем-то странным и неправильным. Как говорится — это было давно и неправда.

— Мы здесь, чтобы увидеть…

— Меня, по всей видимости, — тянет знакомый голос.

Мы подходим ближе, над ладонью Ричарда вспыхивает магический свет, показываются знакомые очертания… Серокожий, бледный, остроухий. Эльф. Иларион.

Я закусываю губу. Сердце теперь натурально едва ли не выпрыгивает из груди.

Почему-то не ожидала, что Ричард захочет организовывать нашу встречу. Предательница и предатель предательницы — как поэтично.

— Я решил, что… что тебе захочется, — тянет Ричард, что будто бы почувствовал моё недоумение. — Увидиться с ним.

Я киваю.

Да. Я слышала, что Рио должны были казнить у всех на глазах. Считается, что нападение на королевскую семью — только его план. И поэтому он должен быть по-особенному наказан. Ему уже бы отрубили голову на площади в столице Файрэ-Лиры, если бы не кровожадное желание народа на это посмотреть. Желающих так много, что королева даже организовала сбор средств на дополнительные места и переставила дату смерти на месяц вперёд, чтобы все желающие успели прибыть на место. Поднятие с колен туризма — дело хорошее!

Хоть мы с эльфом и не успели сблизиться, но я всё равно почувствовала себя преданной.

И не описать словами тот ужас, который испытала в ночь, когда власть в стране должна была смениться.

Кому понравилось бы становиться орудием в руках врагов?

И всё же я понимала, почему эльф сделал то, что сделал.

И по-своему мне было его жалко.

— Здравствуй, Тоня, — произносит он спокойно.

Это Рио. Он уже смирился со своей участью. Да и дело ведь не в ней. Он хотел свободы для своих людей. И то, что этого не случится, не сравниться с тем, что скоро наступит его казнь.

— Мне жаль твоих близких, жаль твоих сородичей, — произношу я. — Я правда собиралась помочь им. Но ты собирался лишь меня использовать.

Он медленно мотает головой.

— У тебя бы ничего не получилось. Будучи принцессой Викторией, по крайней мере, точно. Я бы выбрал другой путь, если бы он был. И пусть ничего не удалось, пусть доблестные и честные воины погибли в неравной борьбе… Я ни о чём не жалею.

Он задирает подбородок и выпрямляется.

Сам в обносках. В клетке. Здесь холодно и сыро.

А вид у него такой, будто бы он победитель.

Хотя вот-вот и королева доберётся до каждого члена его семьи.

Почему же он так спокоен?

Должно быть, потому что боролся не только за свою семью, но и за сам народ. Он проиграл, но он верит, что всё было правильно.

В том, как подставил меня эльф, нет ничего личного.

Ничего против меня.

Ричард всю жизнь задевал и мучал Викторию едва ли не специально, но всё же я стою рядом с ним.

Стоит ли тогда злиться на Рио?

Чьи цели куда более жестоки. И в то же время гораздо благороднее драконьих.

— Неужели нельзя ничего сделать? — шепчу я.

Конечно, у меня много влияния. Но даже я едва ли могу просто взять и дать сбежать преступнику такого масштаба. Чтобы продемонстрировать высокое положение короны, Виктория устроила из трагедии целое светопреставление…

Конечно, ей лучше со мной не ссорится.

Но кто знает, что на самом деле в голове у этой бесчувственной женщины.

— Вообще-то, за этим мы сюда и пришли, — свои низким бархатным голосом произносит Ричард.

Эхо впитывает отзвуки, мне становится не по себе.

Неужели тот, кто столько лет был примером для подражания в своём королевстве, пойдёт на такой риск?

И ради чего?

— Я не буду благодарен, — чеканит Иларион.

Гордый и одержимый своей целью эльф. Наверное, он думает, что всё потеряно. А, значит, и его жизнь не имеет никакого смысла.

— Циц, — зыркаю на него, уперев руки в бока (и чувствую, как жжётся на коже странный взгляд дракона). — Ты меня предал. Но виноват ли в этом твой народ? Ты сказал, что даже при всём желании принцесса Виктория не смогла бы повлиять на положение эльфов в Эсмаре. Но как насчёт богини демонов?

Рио стискивает зубы так, что по его идеальному лицу прокатываются желваки. Взгляд фиолетовых глаз мрачнеет.

— Я не хочу умирать с ложной надеждой на помощь. Не стоило мне этого говорить.

Ах, он ещё и недоволен!

Какой странный революционер!

— А ты и не умрёшь, — веско встревает Ричард.

— Тебя казнят вместо него, — замечаю я. — Твоей драгоценной матери нужно шоу.

Ричард усмехается.

— Мы здесь инкогнито. Но если продолжим болтать, это быстро изменится.

Я спешно киваю. Раз у нас есть шанс сделать всё тайком, то я только «за»! Ричард вскрывает замок на клетке эльфа и грубо хватает его за плечо, а меня подозрительно тесно к себе прижимает, обняв за талию.

Прежде чем нас поглощает оранжевый свет, дракон бросает:

— Не думай, что не будешь наказан за предательство!

Мне становится не по себе.

Вдруг я только ускоряю казнь Илариона.

Решаю вмешаться, если это произойдёт.

Но в итоге… в итоге мы оказываемся на ромашковой поляне возле красивой портальной рамки и рядом с приземистой хижиной.

Что же Ричард задумал?

Ловлю себя на мысли, что мне никогда раньше не было так интересно наблюдать за драконом.

Кто же из нас изменился — он или я?

Или мы оба?

— Нет! — оглядевшись, эльф округляет глаза и теряет над собой власть.

Я никогда не видела Илариона в таком состоянии: растерянного и испуганного.