Ну, хоть, дождя не было. Командиры и самурай из дома Мацуура забрались на небольшой утес и тревожно вглядывались в черно-серое море. Ниппонец заметил корабли первым. Они шли не вдоль берега, а почти на пределе видимости: то ли у берега была слишком высокая волна, то ли избегали лишних глаз. Капитаны там явно опытные — они безошибочно заметили условное место и начали поворот к берегу. Как раз в это время опытный на море Белый Куй прищурился и спросил ниппонца:

— А вон те тоже ваши?

Все (а особенно самурай) в тревоге уставились на море. И тоже рассмотрели, как из-за крохотных островков — скорее, даже торчащих из воды скал — появились еще суда.

— Три… Четыре… Пять… — отсчитывал Куй, а самурай мрачно покачал головой.

— Вокоу… — прошелестело в толпе.

Корабли пиратов были без парусов и двигались за счет многочисленных весел. Они находились далеко, но и мацууровским судам до берега оставалось прилично. Кто кого опередит? Капитаны мирных сэкибунэ, полные зерна и носильщиков, совершенно не желали принимать бой. Их экипажи изо всех сил гребли к берегу… а потом вдруг стали разворачиваться.

— Э! Куда они? — возмутился Ли Чжонму.

— Кажется, боятся идти к берегу, — вздохнул ниппонец. — Боятся, что их в узком заливчике перебьют пираты.

— Но мы же их легко защитим!

— Капитаны не знают это наверняка. А корабль капитану дороже всего.

— Проклятье!

Вокоу раскинулись широкой дугой и стали преследовать сэкибунэ, как стая волков — оленей. Нехватка парусов им сильно мешала, но весел пиратам хватало.

— Подождите… — Белый Куй резко подался вперед, вскочил на валун. — Это наши корабли! Наши целые корабли!

Моряки, услышав это, заорали от радости. Остальные чосонцы тоже повеселели.

— Куй, ты уверен? — уточнил генерал.

— Теперь точно, сиятельный! — с широкой улыбкой на лице обернулся Куй. — Вон, ближний, у которого обе мачты сломаны — это паноксон Старого Пака, я его отлично знаю!

Теперь уже все чосонцы кинулись к берегу, крича и размахивая руками. «Стойте! Остановитесь! К нам!» — вопили сотни глоток. Люди забегали в воду, карабкались на самые дальние от берега скалы, чтобы быть поближе к «вокоу» — но с кораблей не было видно никакой реакции.

— Почему они не поворачивают? — возмущался Ли Чжонму.

— Они видят только лишь сотни крохотных фигурок, — догадался Гванук. — Фигурок воинов на чужом, вражеском берегу…

— Сейчас! — оживился Белый Куй, и кинулся к воде с криками. — Хранители! Кто есть? Ко мне!

Некоторые из моряков подбежали к командиру. Они начали делать что-то непонятное: распахивать куртки, разматывать какие-то лоскуты.

— Сигнальные флаги! — узнал вдруг Гванук.

Моряки носили сигнальные флаги своих кораблей прямо на теле! Они уже связали с десяток поясов в одну веревку, прицепили к ним несколько флагов, подняли и растянули сигнал, как смогли. Разноцветные полотнища колыхались на ветру… Чосонские корабли проходили мимо… И вдруг над самым ближним поднялись ответные стяги!

— Что? Что там⁈ — Ли Чжонму в волнении впился в Белого Куя.

— «Левый поворот», — с улыбкой ответил тот.

В глазах Ким Ыльхвы блестела влага, но он изо всех сил держался и сухо отчитывался о своем отряде: сколько потеряно, сколько осталось. Как и наставлял его Ли Чжонму.

— Нас спас Старый Пак, — рассказал он историю спасения. — Когда началась буря, он увел свой паноксон и еще два корабля дальше от берега, туда, где большая глубина. Велел идти против ветра. Шли до утра — только так и уцелели. Но многие утонули. Потом вернулись к Тиндэю, ходили вдоль берега, искали своих. Нашли еще три корабля, но один в таком плохом состоянии, что вскоре утонул. Успели лишь забрать людей и какие-то припасы.

У Ыльхвы было около четырехсот людей. Практически половина — моряки. Плюс воины из его Бамбукового полка, а также из Дубового и Большого. Главное чудо — это пара десятков мастеров, среди которых были семеро литейщиков во главе с самим Ваном Чжоли!

— Как же вы тут держались столько времени? — в восхищении недоумевал Ли Чжонму.

— Запасы на кораблях имелись, — Ким Ыльхва говорил спокойно, но плохо скрывал надрыв в голосе. — Немного рыбачили, немного грабили берега. Один раз за нами даже погнался с десяток местных кораблей, но Старый Пак опять ушел в открытое море — и они отстали. На одном островке сделали схрон, там же и раненых держим… Если честно, капитаны требовали уходить на Чосон. Но я запретил. Я помнил приказ… — тут, наконец, голос Ыльхвы дрогнул. — Я верил.

— Ты молодчина, Ыльхва! — Ли Чжонму еще раз обнял полковника Бамбуковых, хотя, при встрече и так затискал его. — Ты не представляешь, как я тобой горжусь!

Не обошел свою долю допроса и Белый Куй.

— Как у вас оказались сигнальные флаги⁈ — накинулся на него генерал.

— Это Ри Чинъён приказал… Еще на берегу. Собрал ближних и велел хранить при себе. Сказал, что только так мы вернем корабли… И он прав оказался!

— Но Чинъён… он же… — Ли Чжонму смолк, не находя нужных слов.

— Адмиралом овладели духи моря, — грустно вздохнул Куй. — Придонные твари проникли в его сердце, помрачают его разум… Но со своими он иногда… пробуждается. Я верю, он еще вернется к нам.

Надо сказать, что ниппонские корабли ушли на предел видимости, но, заметив, что «пираты» сошли с ума и выкинулись на берег, остановились и стали чего-то ждать. В конце концов, на одном паноксоне к ним выдвинулся самурай из клана Мацууры. Снова едва не случился бой, теперь крови возжелали ниппонцы. Но удалось договориться, и пара сэкибунэ вскоре пристала к берегу — чуть в сторонке.

Сотня носильщиков быстро и ловко сгружали мешки с рисом. Но тут возникла новая проблема: моряки из отряда генерала Ли наотрез отказались покидать вновь обретенные корабли. Идти в замок соглашался только Куй. И то — лишь затем, чтобы забрать на корабли адмирала Чинъёна.

— Мы не сбежим, сиятельный, — Белый говорил спокойно и твердо. — И Старый Пак не сбежит. Но моряки должны быть на кораблях. Да и флот тебе тоже нужен.

После долгих споров и уговоров Ли Чжонму пришлось сдаться: моряки просто сошли с ума при виде целых кораблей. Договорились об обмене новостями, о местах встречи. На корабли загрузили часть риса, и «возрожденный» флот отправился в море: обследовать побережье в поисках выживших чосонцев. Остальной отряд с ниппонскими носильщиками поспешил в замок.

Гванук видел, как Белый Куй кинулся к молчаливому Ри Чинъёну с новостями, как тот прослезился — и оба моряка заспешили к побережью. Генерал Ли только вздохнул тягостно, но ничего не сказал. Тем более, следовало заняться людьми Ыльхвы. Эту солянку из нескольких полков раскидали по подразделениям, сформировали еще одну роту лучников (неполную), после чего раздувшийся полк Стены разделили на две части: щитоносцами командовал Ли Сунмон, а лучников возглавил Ким Ыльхва. Оба считались полковниками, но Сунмон был старшим.

А потом в замок вернулись шпионы.

Хван Сан и впрямь оказался проницательным разведчиком.

— Ниппонцы, в целом, не соврали, сиятельный. Аябэ похож на наш замок, но больше. Сильно больше. У него пять ярусов. Это целый комплекс из трех замков. Смотри, — полковник Дубовых начал водить кистью по листу бумаге. — На юго-востоке — большая речная долина, много сел, всё в полях. На северо-западе — горный массив. Не очень высокий, хотя, кое-где торчат острые скалы. Вот на склоне одной горы они и насыпали площадки, которые огородили деревянными стенками. Снизу все подходы открыты, ни лесов, ни чего-то подходящего. Сверху, наоборот, всё густопоросло, но от гор замок тоже отделяет очень глубокий ров. Нижний уровень — там сразу три площадки — взять довольно легко. А вот дальше… Там, к каждому следующему уровню ведут узкие извилистые лесенки. Мне кажется, пуш-ки там пронести просто невозможно.

— А защитников там много?

— Точно не скажу. Наш ниппонец пораспрашивал местных, ему сказали, что двести самураев и дзи-самураев. Но, когда войско по дорогам двинет к Аябэ, в замок отовсюду сбегутся крестьяне. Уверен, в его закромах в избытке оружия — будет, чем их вооружить. А в укреплениях и крестьянин с копьем — сила.