И в это время на юге рухнули ворота! Видимо, их давно уже рубили — и вот хлипкая защита пала. Проем открывал прямую и довольно широкую дорогу прямо в самый центр поселения. «Конники» тоже это видели и сами поняли, что настало их время. Чхве Сук лишь бросил вопросительный взгляд на вышку, и Гванук также молча кивнул. Правда, атака не состоялась.

Ли Чжонму уже прискакал в центр селения, приказал людям Монгола идти за ним и устремился к небольшому возвышению прямо напротив ворот. Завал из корзин быстро раскидали, и Гванук понял, что там была спрятана пуш-ка. Канониры Чахуна быстро наводили ее на проем ворот, где уже появились враги.

Этих самураев Гванук ранее видел: почти без доспехов, в светлых просторных одеждах; головы их были обмотаны тканью либо укрыты широкополыми шляпами. И у каждого — здоровенный кривой меч на длинном, почти копейном древке. От этих воинов даже с огромного расстояния веяло опасностью. Впереди небольшого отряда шел лысый гигант в ярко-желтом одеянии.

Враги заметили скопившихся в центре деревни людей и двинулись прямо на них. Сзади, за ними — что видел только Гванук — выдвигались новые отряды копейщиков-асигару.

Ли Чжонму уже сам был у пуш-ки. Лично проверил наводку, хотя, что там наводить? Ситуация была, как на учениях на полигоне Цусимы: чуть больше полсотни шагов и огромная толпа врагов. Лишь бы пуш-ка не подвела.

Она не подвела. Картечный заряд, разлетаясь в воздухе, сбил с ног десятки людей. Ниппонцы испуганно замерли. Замерли не только у ворот, но и, кажется, по всему полю битвы. Однако, когда дым рассеялся, все увидели, что гигант по-прежнему идет на чосонцев, выставив перед собой свое страшное оружие. По его золотому одеянию расплывались темные пятна, и шагал он не так твердо, но остальные ниппонцы, увлекаемые своим грозным командиром, тоже воздели мечи на древках и ринулись вперед. Даже те, кто получил сильные раны.

Наверное, никогда еще канониры так быстро не перезаряжали свое орудие. Враги находились уже шагах в пятнадцати, когда пуш-ка рявкнула второй раз. Лысого гиганта буквально разорвало на части, досталось и многим другим.

— «Конники», вперед! — проорал Ли Чжонму своему личному отряду, а канонирам велел заряжать ядро.

Воины Монгола сцепились с недобитыми самураями насмерть. Их приходилось по двое-трое на каждого бойца этого странного отряда, причем, многие из тех были ранены, но ни разу чосонцам победа не далась легко. Это оказались невероятные воины! Не окажись на их пути пуш-ки, они легко одолели бы «конников». Однако, в итоге победа досталась отряду Чхве Сука.

Ли Чжонму отозвал Монгола еще до того, как его люди добили самураев. В это время в захваченном проходе стояло множество асигару. Копейщики поначалу следовали за могучими воинами, но, увидев их страшную судьбу, неуверенно остановились, густо столпившись в проходе. Они были далеко, убежденные, что находятся в безопасности… но пушка выстрелила, и ядро, срикошетив от земли, влетело прямо в толпу, ломая и калеча тела.

Ядро не очень большое, Гванук это знал. Но силу, с которой оно летит, не способно остановить практически ничто. Прыгая по земле, оно может убивать людей одного за другим, пока… не «устанет». Одно отдельное ядро убивает меньше, чем картечный заряд. Но пугает оно намного страшнее. Никто во вражеском строю не может быть уверен, что следующий снаряд не разорвет на пополам именно его тело. Даже в доспехе.

Так и вышло. Когда второе ядро с жутким грохотом пробило еще одну брешь в толпе асигару, копейщики с суеверным ужасом бросились назад. Теперь они, а не чосонцы прятались за каменными завалами. Ли Чжонму приказал Чахуну тащить пуш-ку на север, а свой личный отряд повел на юг. «Конники» заменили часть щитоносцев из полка Стены, а те, в свою очередь, перекрыли своими щитами и копьями открывшийся проход.

Гванук вздрогнул от грохота и обернулся на север. Там пуш-ка, встав в удобное место между хижинами, пальнула картечью по конным самураям за ручьем, чтобы те вели себя поосторожнее. Увы, остановить пеших самураев становилось всё труднее. А, если они доберутся до пуш-ки…

«Командир сражения» грустно оглядел поле битвы. Кроме нескольких трубачей никого у него больше не осталось. Все воины армии Ли Чжонму до последнего уже вовлечены в схватку. У врагов же в районе ставки еще имелись свежие отряды. Не особо много, но были. А с востока подходили еще новые! Гванук сам видел, как на восточный каменистый холм выходит многочисленная пехота — видимо, какие-то сильно отставшие отряды. Они явно очень спешили, практически бежали в сторону ставки ниппонского войска.

Слуга обессиленно опустился на криво сколоченный пол вышки. Наверное, поэтому он не сразу увидел, как прибывающее подкрепление сходу врубилось в резервные отряды ниппонцев и за короткий срок добралось до стен из ткани, где находился вражеский полководец. Последнему наверняка пришлось спешно бежать… а из-за холма выходили новые отряды!

Гванук на слух почувствовал, что картина боя изменилась. Он поднял голову и первым делом увидел, как самурайская конница бросила перестрелку с чосонцами и во всю прыть неслась наперерез неведомым чужакам, чтобы спасти своего предводителя. Оглянувшись, слуга увидел, что на всех направлениях ниппонцы сбавили свой напор, а, где возможно, они уже стараются отойти.

Неужели это спасение?

Измученнные, усталые защитники лагеря валились с ног, но юноша видел, что у южных завалов его господин и не думает останавливать схватку. Почему-то уже пешком, опираясь на одного из «конников», он что-то яростно высказывал Чхве Суку и Ли Сунмону. Те быстро стали собирать ударный отряд из тех, кто выжил и не был ранен. Вот уже смешанная группа из «конников», щитоносцев и лучников начала преследовать отступающих асигару. И вскоре они встретились на поле битвы с чужаками, после чего в небеса взлетел дружный радостный рёв!

Гванук стрелой слетел вниз, на землю и помчался прямо к Ли Чжонму. Старый генерал уже даже не пытался стоять на ногах, он обессиленно развалился на каком-то бревне, а пара воинов поддерживали его спину.

— Господин! — срывая голос, вопил Гванук. — Это наши!.. Что с тобой⁈ Тебя ранили?

— Со мной старость, дружище О, — вымученно улыбнулся главнокомандующий. — Такие игры уже не для меня… Еще и с лошади упал.

— Подлые ниппонцы выстрелили в лошадь! — гневно раздувая ноздри, пояснил «конник».

— Так ты говоришь, это наши объявились? Не Мацуура? — сменил тему Ли Чжонму.

— Точно наши! Кажется, это Головорезы. И еще кто-то.

— Головорезы? Это было бы неплохо. А много ты видел их?

— Точно не знаю. Далеко. Но это не одна сотня.

Ситуация прояснилась немного позже, когда на каменном завале появилась огромная фигура тяжело дышащего тигромедведя. Угиль споро оглядел полуразгромленный лагерь и, приметив генерала, кинулся к нему.

— Сиятельный! — пророкотал он.

— Звезда, — сипло отозвался старый генерал. — Спаситель ты наш. Я б с радостью обнял тебя и расцеловал… да никаких сил нет, уж прости.

— Это ты меня прости! — ревел зверем Чу Угиль, уже распластавшийся перед своим командиром. — Если бы я знал! Что ты… что вы здесь…

— А ты не знал?

— Откуда? Мы сначала…

— Стоп! Сначала расскажи, что на поле боя.

— Враг разбит и бежит, сиятельный! — гордо выкрикнул Звезда. — Мы напали почти внезапно, смели заслоны, обратили их генерала в бегство. Поймать не смогли, хотя, почти всё в ставке захватили. Часть пехоты сдалась в плен, другие отходят, а мои ребята с вашими вместе их дорубают.

— Это прекрасно. Хотя, как теперь дело миром решить — ума не приложу. Ну да, об этом можно подумать после. Теперь рассказывай о себе: как вы спаслись, сколько вас.

И Чу Угиль принялся в красках и, размахивая руками, живописать свои приключения. Судя по всему, его группу прибило к берегу сильно южнее. Он говорил о шести кораблях, причем, один из них даже умудрился остаться на плаву.

— Капитан скотина! — прорычал тигромедведь. — Заявил, что надо возвращаться в Чосон. Ссадил воинов, которые отказались возвращаться. И многие другие моряки к нему на борт сбежали. Убить хотел тварь!.. Но это же свои…