— За незабываемые ночи, узы сестринства и новые начинания! — Восклицает Аделин, глядя на меня и поднимая свою рюмку.

Остальные следуют ее примеру и тоже поднимают бокалы.

Я медленно слизываю соль с тыльной стороны ладони, прежде чем выпить рюмку текилы.

Я поморщилась от резкого жжения и быстро присосалась к лимонной дольке, чтобы смягчить вкус.

Сразу же после того, как мы выпили по первой рюмке, Софи раздает вторую порцию рюмок и говорит:

— За то, чтобы мы гнались за своими мечтами, побеждали свои страхи и за бесконечные возможности, которые ждут нас впереди.

Мы улыбаемся и поднимаем бокалы. На этот раз текила не так сильно обжигает.

Я беру последнюю порцию и передаю их девочкам со словами:

— За наш общий смех, за моменты, от которых захватывает дух, и за приключения, которые ждут нас за каждым углом.

Аделин и Софи ухмыляются и кричат: — За это! — После чего мы вместе выпиваем по рюмке.

Кислые напитки, приготовленные барменом, крепкие и немного горькие, но они успокаивают мои нервы, пока я смотрю на окружающую меня сцену.

— Давайте танцевать!

Аделина кричит громче, чем нужно.

— Ты иди. Я буду через минуту. — Отвечаю я ей.

Она берет Софи за руку и идет к центру танцпола, а я в это время наблюдаю за людьми, смакуя свой напиток, прежде чем присоединиться к ним на танцполе.

И тут я замечаю его.

Греческий бог из отеля. Адонис.

Мужчина, перед которым я опозорилась.

Он стоит на другом конце клуба с бокалом в руке.

Его темные волосы взъерошены, глаза напряжены, когда он осматривает комнату.

Мои руки становятся липкими, и я быстро поворачиваюсь к бармену, мой голос слегка дрожит:

— Еще одну порцию текилы… Нет, сделайте две, пожалуйста.

Надеюсь, он не увидит меня сегодня вечером, а если и увидит, то я молюсь, чтобы он забыл о моей унизительной демонстрации взгляда накануне.

Алкоголь оседает, и я чувствую, как гул в моих венах ведет меня к девушкам.

Пульсирующий ритм музыки вибрирует в моем теле, когда я раскачиваюсь на переполненном танцполе вместе с Аделин и Софи.

Легко отпустить себя, и по мере того, как темп музыки увеличивается, увеличиваются и наши движения.

Аделин покачивает бедрами передо мной, а Софи стоит позади, ее рука нежно обводит мое тело.

Музыка пульсирует в такт нам, и теплый знойный воздух окутывает нашу группу.

Софи кружится, ее розовая юбка вспыхивает с каждым движением, яркие цвета ткани отражаются в тусклом туманном свете.

Мы смеемся, наши тела двигаются синхронно с ритмом, теряясь в музыке и электрической атмосфере.

Комната словно горит, и я чувствую на себе взгляды окружающих, их взгляды задерживаются на нас с восхищением и желанием.

Это опьяняет и возбуждает, оставляя во мне ощущение жизни и раскрепощенности, как будто мир вращается вокруг нас на протяжении этих электрических минут.

Когда музыка достигает своего пика, Аделин наклоняется ко мне и шепчет что-то на ухо, но шум заглушает ее слова.

Я лишь качаю головой и смеюсь, но она наклоняется еще ближе и говорит громче:

— Я выбираю его.

Ее палец указывает в сторону бара.

Все мое тело покалывает.

У меня такое чувство, что я точно знаю, какого «его» она имеет в виду, и когда я перевожу взгляд и вижу его, я матерюсь.

Я качаю головой.

— Нет. — Твердо говорю я. — Я не могу этого сделать. Только не он.

Но она неумолима, ее палец все еще указывает на барную стойку, где он стоит.

— Я выбираю его. — Повторяет она, ее голос дразнящий и полный озорства. — Не будь трусихой, Леора.

Я чувствую, как мои щеки пылают от смущения и разочарования.

Она знает, что я не могу отступить перед вызовом, и это слово заставляет меня хотеть доказать, что они ошибаются.

— Хочешь отказаться от этой легкой миссии флирта и попробовать другую? — Ее злая ухмылка становится шире. — Возможно, это будет хуже.

Разве не принято подкалывать подругу в оживленном клубе? Что может случиться плохого — нас вышвырнут? У меня нет проблем с этим.

— Или ты хочешь рискнуть и посмотреть, что из этого выйдет?

Я взвешиваю варианты, зная, что, что бы я ни выбрала, это будет нелегко.

Но я не могу позволить ей победить.

— Ладно. — Говорю я, наконец. — Я сделаю это, идиотка.

Я делаю глубокий вдох и начинаю пробираться к бару, стараясь выглядеть уверенной и контролирующей себя, хотя, возможно, я выпила слишком много текилы.

Это будет долгая, неловкая ночь.

Он прислонился к барной стойке, одетый в чиносы и рубашку на пуговицах с несколькими расстегнутыми пуговицами и закатанными рукавами, которые подчеркивают его широкие плечи и тонизированные руки.

Татуировки, которые раньше были скрыты под длинными рукавами, выставлены напоказ.

В тусклом свете я не могу точно разглядеть, что это за рисунки, но от одной мысли о них он становится еще сексуальнее.

Меня охватывает волна жара, и я вдруг чувствую себя еще более стесненной в своей собственной коже.

Он выглядит так, будто ему здесь самое место, будто он знает, что привлекателен, но не чувствует необходимости выставлять это напоказ.

Каждый сантиметр моего тела ощущает его присутствие, пока я приближаюсь к нему, и мне приходится сделать еще один глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Когда я дохожу до него, я поднимаю руку и громко приветствую его:

— Привет.

Его выражение лица быстро сменяется замешательством, и я чувствую, что эта встреча вот-вот станет неловкой.

Он наклоняется и шепчет мне на ухо нерешительное «Привет», чтобы я могла лучше его слышать из-за громкой музыки.

Тепло его дыхания, прикоснувшегося к моему уху, посылает электрический трепет по моему телу.

— Мы знакомы? — Спрашивает он, заставая меня врасплох.

Когда он отстраняется, я чувствую, что жажду большего.

Больше слов, больше физической близости, больше его.

— Нет, ты меня не знаешь. — Я наклоняюсь к нему. — Ты часто сюда приходишь?

Ух ты, гладкая Леора. Я должна просто попрощаться, вернуться к девочкам и задушить их… или себя.

Он хихикает.

— Иногда. Полагаю, это твой первый раз?

Я слегка шокирована тем, что он не узнал меня вчера, но, с другой стороны, испытываю облегчение.

Это мой шанс начать с ним все сначала.

— Леора. — Говорю я, протягивая руку в попытке представиться.

— Лукас.

Его рука обхватывает мою.

Боже мой, его рука большая и удивительно мягкая.

Меня пронзает электрический разряд, когда наши глаза встречаются.

Я не могу не заметить одну из татуировок, выглядывающую из-под его закатанного рукава.

Это замысловатый рисунок пары крыльев, выполненный черными чернилами.

Ободренная этой связью, я улыбаюсь.

— О, это красивая татуировка.

Черты его лица смягчаются, на нем появляется что-то похожее на печаль, лицо приобретает отстраненное выражение, как будто он вспоминает какое-то воспоминание.

— Спасибо. Это первая татуировка в моей жизни.

Мы оба ничего не говорим, продолжая смотреть друг на друга, и я нахожу себя потерянной в глубине его глаз.

— Итак, Лукас, — говорю я с теплой улыбкой, пытаясь перевести разговор в другое русло и не желая лезть на рожон, — могу я угостить тебя выпивкой?

Он смотрит на стакан в своей руке, потом снова на меня.

— Спасибо, но у меня уже есть один.

По моей шее ползет тепло, и я чувствую, как оно доходит до шеи.

Словно почувствовав мое смущение, он снова наклоняется ко мне.

— Может, я принесу тебе выпить?

Я улыбаюсь и киваю, все еще чувствуя себя смущенной, но благодарной.

Он покупает мне Amaretto Sour, который оказывается восхитительным.

Я потягиваю его несколько секунд, а потом поднимаю глаза и вижу, что он пристально смотрит на меня, в его глазах мелькает любопытство.

— Что привело тебя сюда сегодня вечером, Леора? — Спрашивает он с неподдельным интересом.