Я пытаюсь вытеснить эти мысли из головы, говоря себе, что лучше просто остаться друзьями.

Но чем больше я пытаюсь игнорировать чувства, тем сильнее они становятся.

Его запах, его тепло, его прикосновения — все, что связано с ним, сводит меня с ума.

Мое тело жаждет его прикосновений, но в то же время я знаю, что действовать в этом направлении — плохая идея.

Я пытаюсь успокоить свое колотящееся сердце.

Может быть, если я просто сосредоточусь на том, чтобы поспать, эти чувства исчезнут, и завтра я проснусь свежей.

Я закрываю глаза и пытаюсь задремать, но все еще чувствую его присутствие рядом с собой и понимаю, что ночь будет долгой.

ГЛАВА

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ЛЕОРА

Вздрогнув во сне, я чувствую, как ко мне прижимается теплое, твердое тело.

Я открываю глаза и вижу оливковую кожу, о которой фантазировала вчера.

Рука Лукаса крепко обхватывает меня, и я чувствую, как вздымается и опадает его грудь.

Моя голова прижалась к его плечу, а наши ноги спутались под простыней.

Какое-то время я просто лежу, наслаждаясь его теплом и комфортом его объятий.

Я чувствую себя в безопасности.

Он заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

Его лицо выглядит таким спокойным, и я провожу пальцем по его полным губам, вспоминая, как они ощущались на моих вчера.

Такие мягкие.

Он красив и выглядит почти мальчишкой, когда спит.

Я не могу не улыбнуться, глядя на него, умиротворенного и довольного своим сном.

Как будто весь стресс, который он обычно несет на своих плечах, рассеялся.

Когда я поднимаю руку, чтобы убрать прядь волос с его лба, Лукас начинает шевелиться.

Его рука крепко обхватывает меня, притягивая еще ближе, и он испускает довольный вздох.

Я пытаюсь отстраниться, чувствуя себя виноватой в том, что наслаждаюсь этим моментом с ним, пока он без сознания.

Его глаза открываются, и он смотрит на меня с сонной улыбкой.

— Доброе утро. — Хрипло пробормотал он.

— Доброе утро. — Отвечаю я низким голосом.

Я не знаю, как мы оказались в таком положении, но я не хочу двигаться.

Я просто хочу оставаться здесь, с ним, в его объятиях, так долго, как только смогу.

Лукас вытягивает ноги, заставляя нас обоих осознать, как тесно мы переплелись под одеялом.

Как только у меня появляется возможность, я высвобождаюсь из его объятий и отодвигаюсь от него.

Лукас замечает мое внезапное движение, и выражение его лица немного опускается.

— Ты в порядке?

Я быстро киваю, избегая его взгляда.

— Да, я в порядке. Извини, не знаю, как я оказалась рядом с тобой ночью. — Я оглядываю комнату и спрашиваю: — Где эти чертовы подушки?

Лукас сидит, нахмурив брови.

— Я выбросил их ночью.

— Что ты сделал?

— Я их выбросил. — Повторяет Лукас, и на его губах появляется небольшая улыбка. — Я не мог заснуть со всеми этими подушками между нами.

Я недоверчиво смотрю на него.

— С какой стати ты это сделал?

— Я же сказал, что не мог заснуть. — Он улыбается. — Ты собираешься заставить меня повторять все сегодня?

Я не могу не закатить глаза от его поддразнивания.

— Нет. — Говорю я, и в уголках моих губ играет маленькая улыбка.

Стук застает нас врасплох.

— Я слышала какие-то голоса. Вы в порядке? — Раздается голос Амелис за дверью.

— Да! — Отзывается Лукас.

— Эй, что ты…

Моя попытка протестовать прерывается, когда Лукас притягивает меня к себе, заставляя смеяться.

Входит Амели с ухмылкой на лице.

— Так-так-так, похоже, кто-то хорошо провел ночь. — Поддразнивает она, поднимая на нас бровь.

Лукас хихикает и обхватывает меня за плечи, притягивая ближе к себе.

— Что мы можем для тебя сделать, Амели? — Спрашивает он, его тон легкий и игривый.

Амели качает головой, все еще ухмыляясь.

— Просто хотела узнать, не хотите ли вы позавтракать. Я подумала, что мы должны поесть перед тем, как отправимся в Лувр.

— Да, мы готовы. — Отвечаю я, отцепляясь от Лукаса и садясь в кровати. — Позволь мне только освежиться и одеться.

Я вскакиваю с кровати, волнение пересиливает все чувства от того, что я проснулась рядом с Лукасом.

— Я так взволнована. Наконец-то я увижу Мону Лизу и Венеру Милосскую своими глазами.

Амели радуется моему восторгу и выходит из комнаты. Я поворачиваюсь к Лукасу, чувствуя внезапную неловкость между нами.

— Не слишком радуйся Моне Лизе. Она крошечная.

— Что ты имеешь в виду?

Мона Лиза, на самом деле, крошечная. Кто вообще сделал Мону Лизу королевой мира искусства? Я видела картины и побольше на обратной стороне коробки из-под хлопьев. Но, по крайней мере, теперь я могу вычеркнуть «Увидеть Мону Лизу» из своего списка желаний, даже если она немного не впечатляет.

Выражение лиц Томаса и Лукаса, когда я наконец добралась до нее после бесконечной очереди, было поистине жалким, и они упивались моим разочарованием, но, к счастью, Амели меня прикрыла.

Она отругала их на месте, напомнив, как некультурно сдерживать чье-то волнение, и они замолчали.

Должна сказать, она мне очень нравится. Когда она входит в комнату, она командует ею. То, как она себя ведет, требует уважения. Я определенно могла бы поучиться у нее властности.

Мы пробираемся по переполненным галереям Лувра, и я чувствую, как нарастает мое волнение.

Грандиозность музея внушает благоговение, и я благодарна за то, что мне предстоит пережить это с Лукасом рядом.

Когда мы наконец доходим до греческой секции, я с трудом сдерживаю свое предвкушение.

Как только я вижу статую Венеры в другом зале, мое сердце замирает от волнения, а из горла вырывается легкий крик.

Потерявшись в своих мыслях, я не обращаю внимания на то, куда иду, и, к сожалению, не замечаю, что в этой части музейного пола гуляет ветерок, который, конечно же, поднимает мое платье, обнажая нижнее белье.

Убитая горем, я как можно быстрее стягиваю платье.

Пожалуйста, скажите, что все это пропустили.

Лукас мгновенно оказывается у меня за спиной, его рука крепко обхватывает меня, направляя в сторону от кондиционера на полу.

— Ты смеешься?

Я поворачиваюсь к нему лицом, мое лицо горит от смущения.

— Прости. — Говорит он, но по дразнящему блеску в его глазах я понимаю, что ситуация его забавляет.

— Многие ли видели мой…

Я осекаюсь, не в силах закончить предложение.

— Нет, не многие видели. — Он успокаивает меня, но его тон меняется, когда он останавливается на углу. Прижав меня к себе, он наклоняется и проводит губами по моему уху: — Но я видел, и должен сказать, я знал, что красный цвет будет тебе к лицу.

По мере того, как он говорит, по моему телу разливается тепло, вызывая восхитительную дрожь, от которой на лице появляется улыбка.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и наши глаза на мгновение встречаются.

Интенсивность его взгляда заставляет меня чувствовать себя одновременно желанной и уязвимой.

Сердце колотится в груди, пока я пытаюсь понять смысл его слов.

Он действительно имеет в виду то, что говорит, или это просто его способ поиграть со мной?

Я пытаюсь взять себя в руки, но это трудно, когда он так близко ко мне.

Я чувствую запах его одеколона и его сильное тело, прижатое к моему.

Каждый нерв в моем теле на пределе, пока я жду, когда он снова заговорит.

— Смотри, вот она, Венера Милосская.

Он ведет меня к скульптуре, взяв за руку, и мое тело жаждет чего-то большего, чем это невинное прикосновение.

Я хочу, чтобы он снова обнял меня.

Я украдкой смотрю на него, любуясь его красивыми чертами лица и широкими плечами.

Его взгляд устремлен прямо вперед, но губы изогнуты в ухмылке, как будто он знает, какой эффект производят на меня его слова, и наслаждается этим.