- Тогда почему?

- Потому что Надька старше. Как это… Только тоже Ниночку хотел, в жены. А бабушка заявила, что у них нет времени столько ждать.

- Почему?

- Не знаю. Только перед этим они с Толиком поругались. Точнее, она с ним. Даже слегла… он что-то такое сделал… правда, потом он упрекал её, что, мол, поспешила… что все оказалось не так и плохо и время есть. И вообще Надька его раздражает.

Что ж, в одном Зима оказалась права. Дети и вправду слышали больше, чем следовало.

- Скажи… - Бекшеев замолчал, раздумывая, стоит ли задавать вопрос. – А Ниночка могла знать, что у сестры появилась… привязанность…

- К Пилипке?

Зоя ничуть не удивилась.

- Что? Я его видела. Мама меня брала в ту школу. Думала отдать, но бабушка встала на дыбы, что это невозможно, что мы благородного рода… что должны учиться исключительно на дому, раз уж тут нет приличного заведения. И учителей наняла… мне хотела гувернантку, чтобы та языкам и этикету, а мама сказала, что только через её труп… так и получилось. Не смотрите так. Я не маленькая. Я многое понимаю.

- Не сомневаюсь. Значит, Ниночка была в курсе… отношений сестры.

- Ага… еще бы не в курсе… она видела, как они целовались. И об этом бабушке доложилась сразу.

Любопытная подробность.

Весьма.

И Мария Федоровна о такой малости упомянуть не удосужилась.

- Думала, наверное, что помолвку разорвут…

- А твоя бабушка не разорвала?

- Она почему-то сказала, что, может, так и лучше… хотя… чем лучше? Не понятно…

Вот и Бекшееву совершенно не понятно.

- О… - Зоя привстала на цыпочки. – Надо же… она здесь. А говорили, что в Петербурге…

- Где?

- Вон, - Зоя указала вперед. – У меня зрение хорошее… идет. В гости что ли?

Глава 31 Королевская кобра

«В народе бытует поверье, что яд молодых змей особенно силен, но наука давно развеяла это заблуждение. Как и утверждение, что, напротив, особо опасны змеи старые. Сейчас достоверно известно, что сила змеиного яда не зависит от возраста змеи, скорее уж от времени года и того, сколь давно змея яд изливала»

Книга о змеях.

Мария Федоровна смотрела на меня сверху вниз, всем видом выражая недоумение, мол, как это я вовсе оказалась в чудесном её доме и почему она вынуждена тратить время на беседу со мной. Вот только меня подобные взгляды давно уже не трогали.

- Доброго утречка, - сказала я и улыбнулась.

Улыбаться вежливо.

И приятно. Особенно, если твоя улыбка раздражает. А Марию Федоровну она раздражала. Впрочем, справедливости ради, не только улыбка, но и вся я, целиком.

- Не скажу, что рада визиту, - заявила она.

Льняной костюм. Нить жемчуга. Аккуратные серьги и уже знакомая мне брошь на лацкане жакета. Мария Федоровна выглядела изысканно и… пожалуй, у меня так никогда не получится. А ведь было время, когда я искренне полагала, что нужно вот еще немного…

Учебы.

Старания.

Желания, ведь если бы у меня было желание, я бы все смогла. А на деле… на деле каждая из нас такая, какая есть.

- Вы же сами приглашали в гости, - не удержалась я.

- Не все приглашения стоит принимать всерьез.

Очень по-светски.

- Никогда не понимала смысла всех этих игр. Есть в них что-то донельзя двуличное. Впрочем, куда мне…

- Именно, - сухо произнесла Каблукова. – И все-таки в чем цель вашего визита? И где моя внучка?

- Милая девочка… очень вежливая и воспитанная. Она решила показать Бекшееву дорогу к поместью Пестряковых.

Лицо Марии Федоровны окаменело.

- Надеюсь, вы не против?

- Я подам жалобу.

- На внучку?

- На вас… вы обманом выманили дитя из дому, утащили в лес… и ладно, от особы, подобной вам, не стоит ждать понимания.

Это точно. Особы, подобные мне, обычно на редкость непонимающими рождаются.

- Но князю следовало бы подумать о репутации девочки.

- Репутации? – ну и бред же в головах людей творится. – Вы думаете, что в обществе Бекшеева этой репутации что-то да угрожает?

- И эта ваша привычка называть его по фамилии… отвратительно!

Во мне для нее все было отвратительно.

Впрочем…

- Говорят, что Анатолий – не сын Каблукова, - сказала я, чуть отступив. Мне нужно было увидеть выражение её лица. Надо же… как закаменело.

Закостенело.

- Кто вам…

И ярость. И страх. А вот последнее явно говорит, что не все сплетни так уж далеки от истины.

- Кто…

- Ангелина ведь знала?

Отвечать на вопросы Каблуковой я не собиралась. Как и давать ей время оправиться.

- И угрожала рассказать? Именно поэтому и рискнула судиться? И ведь могла бы выиграть суд. Потребовать экспертизу крови. И та бы установила что? Что Ангелина – законный ребенок, а вот ваш обожаемый Толенька…

- Вы… ничего не докажете.

- Почему? То, что Ангелина мертва, ничего не меняет. У вашего супруга были родственники? Были. Вот можно сличить их кровь с кровью вашего сына. И с кровью детей Ангелины… интересно, что покажет?

- Замолчите!

- Замолчать-то я могу, но надо ли оно вам?

Взгляд Марии Федоровны был полон ненависти.

- У меня своя задача, - сказала я примиряюще. – Разобраться, кто убивает женщин. И имеет ли ваш сын к этому отношение.

- Нет.

- Или вы.

- Мне-то зачем?

- Понятия не имею. Но мотив убить Ангелину у вас имелся. Она ведь, сколь я поняла, была человеком довольно-таки принципиальным. И могла пойти до конца. Обратиться в суд. Потребовать экспертизу. И родственники вашего мужа…

- Дрянные жадные людишки.

- Вот-вот, тоже не упустили бы момента. Верно?

- Чего вы хотите?

- Правды.

- Я не убивала свою дочь!

- А выглядит так, будто пытались… пичкали её неким препаратом…

- Это домыслы.

- Подтвержденные медицинским заключением, - парировала я. – Причем, сколь знаю, даже не одним. Есть и результаты анализа крови, и…

- Ангелина нервничала! Я хотела помочь дочери. Успокоить…

- Или убить? Опоить. Увезти подальше. И подстроить самоубийство. Скажем, пошла в море и утопилась.

- Вы делаете из меня чудовище!

- Я? – я заглянула в глаза Марии Федоровны. – Нет. Это вы сами сделали из себя чудовище. Когда и почему – понятия не имею, но… не я заставляла вас травить свою дочь. Не я лишила её всего и выгнала из дома. Не я отвернулась, когда ей была нужна помощь…

С каждым моим словом Мария Федоровна бледнела все сильнее.

- Она могла просто… бросить своего никчемного муженька.

- Не могла. В отличие от вас, Ангелина была порядочным человеком… и да, последнее… вы всё ещё ненавидите меня, но это не я подбросила мужу чужого ребенка.

- Ему нужен был сын, - сказала Мария Федоровна очень и очень тихо. – Мой муж… он был… он был не самым лучшим человеком. Кстати, Зоя показывала вам сад?

- С удовольствием посмотрю его еще раз. Кстати, в доме пусто…

- Я распустила прислугу. Меня стала раздражать эта постоянная суета вокруг. Кроме того их вечная привычка подсматривать и подслушивать.

Эта привычка есть не только у прислуги, но я уже не стала заострять внимание Марии Федоровны на подобных нюансах.

- Я происходила из рода не слишком знатного и не особо богатого. Скажем так… откровенно нищего рода. Мой отец пытался строить карьеру, но был слишком слабым и ничтожным. Матушке бы родиться мужчиной… Ангелина пошла в неё. Поэтому мы не особо ладили.

Ну да, что уж тут. Давайте обвиним во всем ныне покойную, как полагаю, матушку Марии Федоровны. Надо же хоть кого-то обвинить.

- Именно благодаря матушке карьера отца хоть как-то двигалась. Но она умерла. И все рухнуло… отец тотчас впал в меланхолию. Запил… и плевать ему было на меня. О судьбе сестер матушка как-то сумела договориться. Они вышли замуж и уехали…

- И не спешили помогать?

- Каблукова сосватала мне Эмма. Он искал жену, я… я хотела сбежать от того кошмара, в котором оказалась. И да, я понимала, что наверняка все не так просто… видный состоятельный мужчина… даже тогда он казался мне куда более состоятельным, нежели мой отец. И не женат. Это может означать лишь одно… но я согласилась. Видит Бог, я вышла бы замуж за кого угодно…