— Галя! — зарычала я, и женщина вылетела из палаты.

Пока врач и акушерка наперебой уговаривали меня не пытаться родить малыша обратно, я ждала и в ужасе косилась на Тень зла, которую никто не видел, ведь шаманка из другого мира исполнила своё обещание.

Когда я исчезла там, а здесь ещё не появилась, в полусне-полубреду, находясь неизвестно где, услышала шёпот, от которого до сих пор мурашки бежали, стоило только вспомнить.

«Если есть тень, значит, кто-то её отбрасывает. Помни, попаданка, что тень — это всего лишь тень. Но если света много, то и тень будет не одна».

Я всё время думала над тем, что обозначали эти слова, и зачем мне суждено было их услышать. А сейчас, глядя на подбирающуюся к родильному креслу тёмную сущность, замерла в ужасе. Может, такая тень — лишь проекция зла в одном из миров? Моё появление в том мире привлекло её. Неужели нам с малышом нет места и в этом?

— Нашла!

В палату ворвалась Галя и, помахав жёлтой туалетной бумагой, метнулась ко мне.

— Нельзя… — попыталась вмешаться акушерка.

Но я схватила рулон и фломастер, по памяти нарисовала амулет, который видела на литке шаманки. Галя в это время скакала вокруг, потрясая разноцветной пластиковой погремушкой, а доктору явно хотелось позвонить санитарам.

— Скальпель! — потребовала я, и Галя метнулась к инструментам.

А потом вступила в схватку с акушеркой, чтобы я могла взять в руки острый инструмент. Обмотав железку талисманом, я метнула скальпель в тень, и та растаяла без следа. Откинувшись на спину, я простонала:

— Извините, но этот ритуал был необходим. Иначе предки не благословили бы моего сына!

— На этом всё? — деловито уточнил доктор. — Рожать будем?

— Не будем, — я помотала головой и скривилась: — Уже рожаем!

Галю оттеснили в сторону, а меня накрыло волной дикой боли, сквозь которую звучал требовательный голос:

— Не кричи. Дыши. Тужься. Ещё!

А когда зазвенел детский крик, я судорожно втянула воздух и заплакала от нахлынувшего счастья. Сбылась мечта всей моей жизни. Я стала мамой! Галя сюсюкала и трясла погремушкой, акушерка просила ещё тужиться, а доктор осматривал малыша.

— Пять кило сто! — заявил он так гордо, будто был причастен к рекорду. — Богатырь!

— Молодец, — пожала мне руку акушерка. — А теперь отдохни.

Нас с сыном отвезли в палату. Проводив нас, Галя виновато помахала:

— Прости, мне нужно вернуться. Навещу тебя завтра.

— Спасибо, — поблагодарила её и устало опустила ресницы.

Казалось, я лишь вздремнула, но, когда открыла глаза, за окном вовсю сияло солнце. Неужели я так долго проспала? Сразу посмотрела на детскую кроватку, в которой сладко сопел мой малыш.

Заметив на полу тень, приподнялась и вздрогнула при виде мужчины, который стоял ко мне спиной. Невысокий рост, узкие плечи, длинные тёмные волосы и изящный профиль. Похолодев от страха, шепнула:

— Душань? Ты же мёртв!

Мужчина в белоснежных одеждах, удерживая руки за спиной, обернулся и подарил мне знакомую высокомерную улыбку.

— Мио. Я же говорил, что мне нужен этот ребёнок. Ты же не настолько глупа, что думала, будто смерть помешает до него добраться?

— Как? — растерянно пролепетала я и попыталась подняться, чтобы взять малыша на руки. Не дать этому чудовищу коснуться моего ребёнка. — Почему? Зачем?!

— У него не было судьбы, — охотно пояснил маг. — Ты не представляешь, как долго я ждал такого ребёнка! Это был единственный шанс выбраться из ловушки проклятия, которое я навлёк на себя, призвав Тень зла.

Я округлила глаза:

— Ты действительно тот самый Дао Шань?!

Мужчина изменил облик, преобразившись в шамана, который заманил меня в другой мир, а затем стал неприметным старцем с жиденькой седой бородой и полностью выцветшими белесыми глазами. Улыбнулся беззубым ртом и прошамкал:

— Я обрёл силу, но за могущество пришлось заплатить немалую цену. Я умирал так часто, что это стало привычным, но никак не мог обрести покоя. Это месть тьмы, тень которой я пленил. Теперь же, когда наконец завладею телом человека без судьбы, получу шанс прожить, как человек.

Руки его, похожие на тонкие иссушенные палочки, тряслись. Казалось, что передо мной живой труп, и от этого становилось ещё страшнее. Я снова попыталась подняться, но меня будто придавило к постели чем-то тяжёлым.

Посмотрела на сына, который мирно спал в кроватке, не подозревая о том, что находился в страшной опасности. Попыталась отвлечь бессмертного монстра беседой в надежде найти хоть какое-нибудь решение:

— Ты же говорил, что ребёнок нужен для продолжения королевского рода!

— Ложь во благо, — пожал он плечами.

— Тень зла найдёт тебя, — в отчаянии вскрикнула я.

— Ты сама убила её, — засмеялся маг. — Пока появится другая, я уже обрету новую жизнь в этом теле. Поверь, я знаю, что говорю. Самому пришлось приложить немало сил и стараний, чтобы отправить свою тень в твой мир. Как бы не старалась тьма добраться до меня, я улизну от проклятия. С завтрашнего дня я стану твоим сыном, Мио Сук!

Я изо всех сил дёрнулась, чтобы сбросить оцепенение. Этот человек обманул меня! Он спасал дитя Мио, которого не должно быть, чтобы сбежать от Зла, частичку которого поработил ради могущества. Тени приходили не за мной и не за малышом. Они искали Дао Шаня, но этот хитрый старик всех обвёл вокруг пальца.

Судьба. Судьба… Судьба!

Как же меня разозлило сейчас это слово!

— Кто ты такой, чтобы решать чью-то судьбу? — выкрикнула я. — Ты и над своей не властен! Люди творят свою судьбу. Слышишь? Люди! А тот, кого сотворила судьба, это уже не человек. И никогда им не станет.

Остановилась, чтобы перевести дыхание, но на мага моя речь не произвела ни малейшего впечатления. Он лишь жёстко усмехнулся, — мол, собаки лают, воздух сотрясают, — и сделал шаг к кровати. Я завизжала изо всех сил, будто мифическая баньши, мечтала звуком своего голоса отбросить Дао Шаня от ребёнка.

Удивительно, но это сработало.

Конечно, к сожалению, мага не отшвырнуло в сторону, не впечатало в стену, не пригвоздило к потолку, как в фильмах ужасов. Но Дао Шань остановился и даже чуть отклонился назад. Я торопливо продолжила:

— Ты никто. Даже не тень! Ты давно утратил свою душу, а сердца у тебя никогда и не было. Всё, что осталось от человека по имени Дао Шань, это жадность! Лишь жажда, и ничего больше. Но она неутолима и бесконечна, как вселенная, а поэтому не будет утолена, даже если ты получишь тело этого малыша.

— Заткнись, смертная, — прошипел он и снова сделал шаг.

И я снова завизжала, вкладывая в этот звук весь свой страх за ребёнка, желание вырастить его и воспитать доброго хорошего человека. Увидеть его детей и детей его детей. Яркое, светящееся желание, чтобы жизнь продолжалась. Чтобы взамен одному погибшему дереву к солнцу уже тянулся новый росток.

На этот раз Дао Шань отступил на два шага и уставился на меня с таким изумлением, будто во мне внезапно проснулась магия, и она оказалась сильнее, чем у него. Вот только у меня не было ничего, кроме отчаянного желания защитить своё дитя, и поэтому я снова заговорила:

— Я не позволю тебе коснуться даже волоска на голове своего сына.

Старик расхохотался, и его облик менялся с каждым вздохом, продемонстрировав мне и молодого Душаня, в которого влюбилась сводная сестрица Мио, и того шамана, который заманил меня в другой мир, и ещё другие личины, незнакомые мне.

Когда Дао Шань замолчал, он пронзил меня ледяным взглядом, за которым стояла лишь смерть, и снова двинулся к кроватке.

— Нет! — выкрикнула я, но голос сорвался, и мужчина беспрепятственно приблизился к ребёнку. Протянул руку, занеся её над головой малыша, и тогда я прошептала последнее, на что ещё оставалась маломальская надежда: — Я дарю ему свою судьбу…

Дао Шань замер, как изваяние, а потом очень медленно повернул голову и изумлённо посмотрел на меня. Я же, захлёбываясь слезами, быстро-быстро закивала.