224. Госпоже Кэтрин Брэдшоу, красавице, увенчавшей его лавром Вязала Муза на лугу венки, Вплетая в них весенние цветки; Сплела их много: ими награждала Достойных, коих набралось немало. Но ни один, кто был обласкан ей, Увы, не увенчал её кудрей. И лишь тобой была одарена Лавровою гирляндою она. Короной жизни впору ей воздать Тебе в ответ: дар, твоему под стать. 225. Рукоплескания, или конец жизни О, если после бурь покой Найдёт здесь барк усталый мой, И если я в конце пути На берег всё ж смогу сойти, И коль, потрёпанный штормами, Увенчан будет барк венками — Что делать вам? Плясать и петь, В рукоплесканьях пламенеть: Был первый акт не лучшим? – что ж, Последний истинно хорош! 226. Воплощённой добродетели госпоже Пот, много раз принимавшей его Свой том стихов лишь только открывая, Тебя я представляю, дорогая; Ты – украшенье, яркая звезда, Что будет даровать свой свет всегда, Расцвечивая золотом лучей Небесный свод поэзии моей: Отныне и навеки будет он Сиянием чудесным освещён. В долгу я у тебя, и он не мал — Но платит только часть, кто долг признал. 227. Музыке, унимающей лихорадку Утешь меня, навей мне сон, Молю, яви заботу: Напевом чудным упоён, Я погружусь в дремоту; Со мною будь, Уйми, хоть чуть, Мне боль; твоя услуга Пусть, от щедрот, Мой жар собьёт, Хоть не убьёт Недуга. Поток палящего огня, Неистовый, безбрежный, О, преврати, болезнь гоня, В мягчайший пламень нежный. Мученья сгладь, Заставь рыдать; Коль дашь покой, чаруя, То, не скорбя, Твой дар любя, Средь роз себя Узрю я. Пади росою заревой, А то дождём, что в мае Кропит цветы, обряд святой Крещенья их свершая. Мне боль смягчи, Дабы в ночи Мне грезилось: телесный Оставив ад, Я в край услад Взлетаю – в сад Небесный. 228. Даме с приятным голосом Не пела ты давно, и мы, поверь, Тебя земной считали; но теперь, Когда твой слышим голос, ясно зрим: Не ты пред нами – райский серафим. 229. Эрот
Нашёл Эрота (не искал!) Я в розах; положил в фиал; Налил вина, и, пил пока, Видать, и проглотил божка. Мне с той поры немил весь свет: Огонь в груди, покоя нет. 230. О персях Джулии Свои мне перси, Джулия, открой, Дай насладиться этой чистотой; Припав губами к райским сим твореньям, Я млечный путь познаю с упоеньем. 231. Будем веселы Лишь безумцам непонятно То, что время невозвратно; Мы мудрее: видим, верьте, Где граница чёрной смерти; Так давайте ублажим Дух веселием своим. 232. Коринне – о переменах Не гордись – услышь, что впредь Ты должна уразуметь. Перемены жизнь несёт: Войны, мир – идут в черёд; То румянишься, то вдруг Ты бледна – гнетёт недуг; Ждёшь с надеждой, а потом Страхи, беды – всё гуртом. Пульс твой тот же, что и был — Но всё меньше страсти пыл. Ты юна, да вот беда — Век не будешь молода: Время, вовсе не скупясь, Наплетёт морщинок вязь; Станет тусклым взгляд очей, И уйдёшь на склоне дней Ты в мир иной, И я – с тобой. 233. Нет замков от разврата Попробуй-ка шлюху закрыть на замок, Чтоб в дом твой прокрасться развратник не смог; Но где там! – ты глянь: иль она у ворот, Иль он уже к ней проберётся вот-вот. 234. Пренебрежение Лицо красивым делает уход; Пренебреженье красоту убьёт. 235. О себе Ты слепнешь, слышу я порой, Лишь потому, что холостой; А может, неспроста твердят — Я б лучше видел, будь женат? Нет, браком не улучшить зренье: Скорей, наступит ослепленье. 236. Врачу Пришел меня лечить? Ну да, простужен… Но, вижу, врач тебе, скорее, нужен: Больней меня в сто раз…. Иди домой, Как вылечишь себя – займешься мной. 237. На прачку Сад Воротнички в моче стирает Сад — Ну а крахмалит с мужем, говорят. 238. Розе. Песня 1. О, роза, я связать молю Гирляндой деву, что люблю; Ей скажи: её черёд Быть в неволе настаёт, А меня – свобода ждёт. 2. Порвёт гирлянду – накажу: Златою лентою свяжу Руки ей; ну а потом Мягким миртовым кнутом Отхлещу – и поделом! 3. Иди к ней, доброго пути! И всё скажи ей, но учти: Очи милой, коль гневны, Точно молнии, страшны: Лишь блеснут – мы сожжены. |
