Бестужев стонет на выдохе, сближается и правой бьет меня в живот, пытаясь высвободить руку. Я ослабляю захват и отступаю. Князь выхватывает руку, не давая возможности ее доломать, и идет в атаку, но скорость уже не та: теперь я без труда читаю его намерения и сбиваю движение ударом в правое предплечье.

Бестужев отступает и смотрит на меня обезумевшим взглядом: больше всего он хочет меня убить.

— Ты — покойник, щенок! — цедит он сквозь зубы, криво улыбаясь, и в его правой руке появляется зеленый меч.

— Только после вас, Князь! — отвечаю я и склоняю голову в поклоне.

Бестужев кричит от ярости и бросается в атаку. Он вращает клинок, и передо мной возникает сверкающий зеленый водоворот. У меня нет уверенности, что Покров меня защитит, и я создаю два коротких меча. Кручу ими перед собой и создаю непреодолимый для атак барьер.

Преимущество у меня: левая рука старика висит бесполезной плетью, и мне нужно лишь выждать момент, чтобы атаковать его с незащищенной стороны. Князь тоже понимает это и резко меняет тактику. Он увеличивает дистанцию и переходит к классическому бою на мечах. Делает быстрые выпады, молниеносно атакует и сразу отступает.

Я уклоняюсь от ударов узкого лезвия и медленно сокращаю дистанцию. Мечи в моих руках удлиняются, и наше оружие скрещивается все чаще, высекая ослепительно-белые искры. Глядя на результат, я понимаю, почему никто не может противостоять фиолетовым магам. Зеленые конструкты Бестужева не отражают моих ударов, а поддаются им, словно бронза — остро наточенной стали.

На клинке Князя появляются белые разрезы, и лезвия моих мечей погружаются в его зеленое мерцание все глубже и глубже. Магия одаренных может защитить от самого страшного оружия бездарей, но бессильна перед натиском такой же энергии более высокой частоты.

Бесполезные доспехи князя растворяются в воздухе, и между нами встает зеленая стена. Я рассекаю ее мечами, и передо мной возникает следующая. И следующая. И следующая. Бестужев отступает и, наконец, упирается спиной в стену. Его лицо бледно, как лист бумаги, это заметно даже сквозь зеленое мерцание.

Я атакую. Просто прыгаю вперед, проламывая очередную светящуюся стену, и начинаю молотить князя кулаками. Это очень странное ощущение. Мой Покров сталкивается с его, боли я почти не чувствую, а места соприкосновения наших энергетических коконов вспыхивают слепящим белым светом.

Я останавливаюсь лишь тогда, когда Бестужев тяжело оседает на пол, и Покров, окутывающий его тело, гаснет. Князь закрывает глаза и теряет сознание. Сейчас я могу убить его одним ударом, но не делаю этого. Не потому, что боюсь, а потому, что на самом деле Командир Императорской Гвардии мне не враг. Он просто цепной пес, заблудившийся в придуманных им же подозрениях.

Я выбиваю ногой дверь и врываюсь в кабинет Шувалова. Старик расположился в кресле, напротив него спиной ко мне сидит гость в темно-зеленом костюме, и оба они заключены фиолетовую, блокирующую звуки и энергетические потоки. Великий Князь еще не в курсе моего очередного художества!

Я бью Силой за мгновение до того, как Шувалов поднимает взгляд на меня. Он мгновенно выпрыгивает из-за стола, пролетает над головой посетителя, приземляется между нами и закрывает его собой.

Защитная сфера гаснет, гостя окутывает темно-зеленый Покров, а я продолжаю наносить удар за ударом, выплескивая гнев. Я прекрасно понимаю, что они не могут причинить вред Великому Князю, но не могу устоять перед искушением отомстить, пусть даже и по-детски.

Фиолетовые волны крушат все вокруг, раздается оглушающий грохот и треск бронированного стекла, но старик не обращает на это внимания. Окутанный Покровом насыщенного фиолетового цвета, он идет мне навстречу, вздрагивая от каждого моего удара, и широко улыбается.

Я выдыхаюсь и опускаю руки. Осколок на груди пылает, словно кусок раскаленного металла, а мой костюм превратился в лохмотья. Великий Князь подходит ближе, обнимает меня за плечи, поднимает над полом и кружит в воздухе, как в Храме после Инициации. Из фиолетовых глаз катятся слезы счастья, и мой гнев улетучивается без следа.

Наконец, он прекращает сумасшедшее кружение и ставит меня на пол. Я смотрю на улыбающееся лицо наблюдающего за нами посетителя, а затем поднимаю глаза на портрет на стене.

Император? Здесь? Тьма меня забери!

Остатки моего боевого пыла рассеиваются, словно туман, вместе с защищающим меня Покровом.

— На ловца и зверь бежит! — невозмутимо заявляет Самодержец Всея Руси и подмигивает, будто устроенный мной погром — нечто само собой разумеющееся.

— Простите, Ваше Величество, — только и могу промямлить я, и кланяюсь. — Мы с Великим Князем не закончили боевую тренировку…

— Хорошую смену вы себе вырастили, Игорь Всеволодович! — говорит Николай Романов, поднимаясь с кресла и оглядывая разнесенный вдребезги кабинет.

Я чувствую опасность инстинктивно, видимо, это часть дремлющего во мне Дара Темных. Стремительно оборачиваюсь и вижу в дверях едва стоящего на ногах Князя Бестужева. Вижу его прищуренные светящиеся глаза, направленные на меня руки и зеленый магошар в его ладонях.

Сгусток огня разрастается и выстреливает в меня. Я ставлю щит, но опаздываю. Опаздываю катастрофически. Щит наливается свечением и Силой, но не успевает обрести мощь. Темно-зеленый снаряд пробивает его, врезается мне в грудь, и я сгораю в ярко-зеленом сиянии.

Я открываю глаза и вижу свое отражение в потолочном зеркале. На стуле рядом с моей кроватью сидит длинноволосая девушка в оливковом кринолине. Я знаю, кто она, даже не глядя в ее изумрудно-зеленые глаза. Знаю и сгибаю ноги в коленях, потому что у меня стоит так, что дай щелбан по головке, и раздастся оглушающий звон.

— Очнулся, наконец! — радостно восклицает Наталья Романова и проводит ладонью по моей щеке.

— Меня спасла ты? — я поворачиваю голову и смущенно улыбаюсь.

— Уже второй раз! — Наталья лукаво улыбается в ответ. — Это становится традицией! Боевой костюм идет тебе больше, чем роба послушника Храма Разделенного!

По спине пробегает холодок. Она узнала во мне ряженого послушника. Пытаться разубеждать девчонку и доказывать, что я — не я, и роба — не моя, нет смысла. Она все равно не поверит.

— Ты меня узнала по лицу, надеюсь⁈ — с иронией спрашиваю я.

— По нему самому! — говорит Наталья, приподнимая простынь и глядя мне между ног. — Тебя сложно с кем-то перепутать!

— А список для сравнения велик? — мягко отвожу девичью руку в сторону и снова укрываюсь. — Я чувствую себя неуверенно! Рискую заработать непреодолимый комплекс!

— Тебе не о чем волноваться! — она игриво щелкает меня по носу. — Ты вне конкуренции!

— А ты снова влила в меня слишком много Силы…

— У тебя на груди места живого не было…

— Как тебя оставили наедине с террористом, посмевшим напасть на Главу собственного Великого Рода и Императора всея Руси в придачу?

— С будущим мужем, ты хотел сказать⁈ — Романова невинно улыбается и мягко проводит по моим волосам. — После увиденного Папа доверяет тебе! В том числе самое ценное, что у него есть — меня!

С мужем, значит. Шувалов, как всегда, оказался прав. Глядя в глубокое декольте Натальи, честно признаюсь себе, что меня такая перспектива даже радует. И я готов исполнить супружеский долг прямо сейчас, причем не один раз.

— Если тебе необходимо мое согласие, считай что…

— Наши с тобой чувства и мнения никого не интересуют, — перебивает меня Наталья. — Долг перед Родом и Империей превыше всего!

— Значит, наша помолвка — не твоя инициатива? — спрашиваю я и чувствую реакцию наследницы Престола.

Инициатива, безусловно, ее. Темный Дар во мне работает как часы, обмануть меня теперь невозможно. Нюанс в том, что инициатива идеально соответствует планам сильных мира сего.

— Любимые папа и мама сделали мне предложение, от которого я не смогла отказаться, потому что альтернатива была слишком… — Наталья на мгновение замолкает. — Была неприемлемой!