Лучше бы я не видел! Не видел ничего! Ни кружащего по опустевшему двору Кремля пепла, ни высохшего, словно мумия, трупа Шувалова, ни гроба Цесаревича, который мы уронили на брусчатку.

— А чем нас взорвали? — продолжаю гнуть свою линию я. — Никогда не слышал ни о чем подобном!

— И не должен слышать! — самодовольно кивает Император. — Таких мощных амулетов в музеях Великих Родов нет! Говорят, что ты зачастил ходить среди древних экспозиций? Ищешь что-то⁈

— Постигаю историю — восполняю пробелы, так сказать! — подтверждаю я.

— Не мути воду слишком сильно! — с усмешкой произносит Романов. — Это не условие, а просьба! Что бы ты ни делал, действуй осторожно и осмотрительно, а не при напролом! Советую не как Император, а как более старший коллега!

— Буду следовать вашему мудрому совету! — совершенно искренне отвечаю я, слегка склонив голову.

— Что ж, на этом и порешим! — удовлетворенно заключает Император, пристально глядя сне в глаза. — На всякий случай повторю еще раз: мне нужны лояльные Князья! Сначала лояльность, а уже затем ум, честь и сила! Надеюсь, мы друг друга поняли⁈

— Безусловно! — подтверждаю я и с облегчением встаю с неудобного кресла. — Разрешите идти⁈

Стоило бы добавить «на спермозаготовку», но я осторожничаю.

— Ну, зачем же так официально — мы же не в армии⁈ — самодержец кривит лицо, встает из-за стола и подходит ко мне. — Ты теперь — Глава Великого Рода и член совета Семи Великих Князей! Теперь на тебе лежит огромная ответственность! Помни об этом каждую минуту!

Император крепко жмет мою руку, и, попрощавшись, я выхожу из кабинета. Меня обуревают двойственные чувства. С одной стороны, Романов выглядит человеком беспринципным и готовым на все ради сохранения власти. С другой стороны, Император огромной страны и должен быть таким⁈

Мне становится грустно. Если мой план осуществится, то вчера Андрей Трубецкой в последний раз был самим собой — просто хорошим парнем, с которым хочется дружить. Уже через несколько дней он станет совсем другим, впрочем, как и я.

До Инициации остается всего двенадцать часов, а голова уже идет кругом от встреч с управляющими активами и доверенными лицами Рода: каждый час на меня выливается колоссальный объем информации. Теперь я сказочно богат, но меня это совершенно не трогает. Когда твое состояние исчисляется десятками миллиардов целковых, вложенных в различные предприятия и банки, оно воспринимается как абстракция, которую невозможно пощупать или обозреть.

Вступив в наследство, я согласился на все условия Императора, но выполнять их не спешу — даже не позвонил Великому Князю Нарышкину и не известил, что готов жениться на его лапочке-дочке. Надеюсь, что после церемонии Инициации мир изменится настолько, что все прежние договоренности потеряют свою ценность. О похоронах деда, которые состоятся после, я стараюсь не думать.

Шеф объявился неожиданно. Сообщение пришло вечером, когда я, наконец, остался в кабинете деда в одиночестве и отдыхал от череды важных встреч и деловых разговоров с десятком скучных профессионалов, имена которых не отложились в моей памяти. «Жду тебя на чашечку кофе через полчаса. В Онегине. Одного. Столик на твое имя.», — написал он со скрытого номера и поставил стилизованную чашечку кофе вместо подписи.

Встречу старик назначил в Онегине. В одном из самых дорогих и пафосных ресторанов Москвы. Знает, что за полчаса я не успею разработать операцию и убрать его чисто. Боится, значит, и считает, что я не посмею уложить его на глазах у множества одаренных. Ненависть и острое желание убить эту мразь накрывает меня удушающей волной, я сжимаю смартфон в руке, и сенсорный экран идет трещинами.

Берестов является на мой зов через две минуты. Мы отменяем тщательно разработанную операцию по моему проникновению в Храм Разделенного, который перед Инициацией охраняется серьезнее, чем резиденция Императора, и еще пять минут обсуждаем детали новой. Минуту я стою перед зеркалом, тщательно завязывая волосы в хвост. Три минуты уходит на то, чтобы добраться до стоянки и сесть на мотоцикл. На переодевание нет времени, и я еду на встречу в классическом фиолетовом костюме от Пуаре.

Путь к Неглинной занимает двадцать минут, я несусь между застрявшими в пробках автомобилями, задевая зеркала и отчаянно нарушая правила движения. Если я опоздаю больше, чем на пару минут, Шефа в ресторане уже не будет. У меня есть подозрение, что его там не будет в любом случае, и это лишь первый пункт запутанного квеста по поиску нужной локации, но все же лечу на пленительный огонь, как ночной мотылек — на яркий свет костра.

К ресторану я подкатываю за минуту до назначенного времени. Не обращая внимания на протесты охраны, бросаю байк у ступеней и захожу внутрь. Два амбала в черных костюмах пытаются меня остановить, но фиолетовый огонь в моих радужках пресекает их намерения на корню.

— Добрый вечер! — обращаюсь к администратору, широко и доброжелательно улыбаясь. — Столик забронирован на имя Александра Игоревича Шувалова, проводите, пожалуйста!

— Добрый вечер! — одетый в смокинг седовласый старик с показным равнодушием скользит взглядом по моему лицу, учтиво кивает и предлагает следовать за ним.

Мы проходим в центральный зал ресторана — огромное помещение с высокими расписными потолками и стрельчатыми окнами. Меня окружает привычное классическое убранство, от которого постепенно начинает тошнить: белые стены, позолоченная лепнина, пилястры с капителями и неизменный наборной паркет на полу.

Зал на сотню столиков заполнен до отказа, и я следую за быстро идущим стариком, лавируя между посетителями и официантами. Шеф ждет меня в самом центре зала, наш столик установлен на некотором удалении от остальных, но его устранение будет равносильно бойне с десятками убитых. Этого Император не простит точно.

Шеф тепло улыбается мне, словно старому другу, встает со стула, делает шаг навстречу и кладет руки на плечи, внимательно разглядывая мое лицо. Я улыбаюсь в ответ и беру старика под локти, хотя больше всего мне хочется с хрустом сломать его шею.

— Возмужал! — заявляет он и пытается похлопать меня по щеке, но я уклоняюсь от сомнительного жеста и занимаю приготовленное для меня место.

Некоторые посетители косятся на нас и узнают во мне наследника Великого Рода Шуваловых, лицо которого смотрит на них с каждой страницы рунета. Они привычно тянутся за телефонами, что мне и нужно. До окончания завтрашней Инициации вся Империя должна быть уверена, что Великий Князь Шувалов-младший был здесь, сражался с Темным? А затем…

— Сомневался, что ты приедешь, — задумчиво произносит Шеф, садясь напротив.

— Сомневался, что застану вас здесь, — парирую я.

— Того доверия, что между нами было когда-то, уже нет, — говорит Шеф с наигранным расстройством, — и я выбрал место для встречи, где наши агрессивные порывы будут связаны.

— Доверие всегда было односторонним, — с иронией отвечаю я. — юный Агент Симпа был слишком доверчив и верил людям. В первую очередь тем, кто его приручил!

— Такой же дерзкий, как и всегда, — со вздохом заключает Шеф, берет со стола бокал с водой и делает глоток, не отрывая от меня наполненного теплотой взгляда. — Я думал, что пребывание в обществе аристократов тебя изменит!

— Оно меня изменило! — я киваю, принимая из рук подошедшего официанта бокал холодного шампанского. — Агента Симпы больше не существует. Как, впрочем, и всех остальных приютских…

— Этого требовали обстоятельства, — Шеф хмурится, и искусственная улыбка сползает с его лица.

Сейчас он лжет, я чувствую это столь же отчетливо, сколь и неизменный запах кофе, сопровождающий старика. А еще я вижу перед собой пульсирующий черный сгусток. Шеф — Темный. Темный, скрывающий обсидиан глаз за контактными линзами, либо скрытый, такой же, как я или Цесаревич.

— Возможно, Симпы никогда бы и не случилось, потому что тот наивный и веселый мальчишка мог существовать только в созданной мной искусственной реальности Приюта! — с горькой усмешкой произносит Шеф. — Рано или поздно у всех мальчиков мозг начинает превалировать над членом! Поздравляю, ты стал взрослым! Но учти, что это — бесконечный процесс, и новый Симпа будет умирать каждую минуту, чтобы возродиться в новом же Симпе…