— А поподробнее? — он глянул на свой хронометр, — полчаса у тебя еще есть.

— Тебе хорошо говорить, — проворчала Джемма, — вам, мужикам, на душ и двух минут хватит: заскочил, ополоснулся и выскочил. Я, если ты еще не забыл, все-таки женщина. Хотя и лейтенант.

— Ладно тебе, хватит брюзжать, — усмехнулся Йорн. — Чем быстрее расскажешь, тем раньше освободишься, — он выжидательно глянул на помощницу, поигрывая цепочкой от хронометра.

Джемма недовольно пожала плечами и начала свое повествование:

— Короче, случилось это незадолго до того, как ты сюда прибыл: месяцев пять тому назад. Двадцать седьмого третьего, если быть совсем точной. Дело было глубокой ночью, пятую вахту стояли… дай вспомнить… да, младший Бронко и Молтон. Мне тогда что-то не спалось, чувствовала себя хреново, голова раскалывалась — вот и решила выйти на берег, подышать свежим воздухом. Ночка та еще была, как сейчас помню: тьма стояла кромешная, на небе ни одной сферы, а с запада шел сильный шторм. В общем, не самое подходящее время для морских прогулок.

Командор внимательно слушал, стараясь не упустить ни одной подробности. То, что беспокоило его в последнее время, тоже происходило исключительно по ночам.

— Значит, взяла я с собой фонарь и пошла побродить по пирсу, — продолжила Джемма, — ветер уже крепчал, но не настолько, чтобы нельзя было подобраться к берегу. Погуляла, наверное, с полчаса — потом стало немного полегче, и я собралась назад, в казарму.

Женщина в последний раз затянулась и загасила второй окурок.

— Потом гляжу — у горизонта, на самом краю видимости, что-то заполыхало и загудело. Сначала подумала, что гроза, но уж больно странно все это свечение выглядело, знаешь ли. На молнии вроде непохоже, да и гул тот был чем угодно, да только не громом. Я присмотрелась, но без толку: в море не видно ни зги, а свет сразу же исчез, вместе со звуками. Дай, думаю, на всякий случай схожу в вахтенную, с ребятами поговорю, а заодно проверю это дело на радаре.

— В общем, только я подошла к двери, как вдруг разом врубились все прожектора и заработала система. Море в том месте, где я видела вспышки, буквально вскипело: похоже, ребята до самого дна добраться решили. Ну, я бегом в вахтенную, схватила бинокль и давай шарить по всему периметру: никого и ничего. Спрашиваю Молтона, мол, в чем дело? Кого вы там потопили?

— И что же он?

— А он мне — не знаю, лейтенант. Что-то проскочило на радаре, причем с бешеной скоростью. У них даже не было времени отправить запрос, эта хрень перла прямиком на базу.

— То есть, поступили согласно пункту три, подпунктам десять и одиннадцать?

Упомянутые подпункты позволяли атаковать без предупреждения объекты, передвигающиеся со скоростью более сорока узлов.

— Ну да. Причем ни Молтон, ни Стефен Бронко так и не смогли собственными глазами увидеть то, что пытались уничтожить. Поэтому и врубили систему на полную мощность, и сеть держали минут двадцать, так, чтобы наверняка. И это при том, что на обычный крейсер нам требуется от силы минут пять. Ну, ты и сам это знаешь.

— Ага, — согласно кивнул Йорн, — и чем же все закончилось?

— Да ничем. После того, как мы вырубили систему и разбудили капитана Джереми, он приказал прочесать окрестности базы и поискать обломки или какие другие следы.

— И вы ничего не обнаружили?

— Зришь в корень, командор. Мы вышли в море всей командой, вшестером на двух катерах — капитан остался в вахтенной, держать руку на кнопке. Носились там битый час, и даже куска обшивки не нашли. Ни пятнышка масла, вообще ничего. Если что и было, то оно явно растворилось в воздухе. Или в воде.

Джемма нахмурилась, как будто припомнив что-то неприятное.

— И капитан решил, что это была ложная тревога? А не подлодка, например?

— Мы все тогда так решили. Пойми, доложить о том, что к базе попыталась подойти подлодка, не имея при этом достаточных доказательств — дело довольно опасное. Тем более, что мы, возможно, ее даже затопили. Мог бы случиться жуткий скандал, Йорн.

Подводные лодки были образцом новейших военных технологий, и во всем Архипелаге их насчитывалось от силы полдюжины. Капитаны этих судов проходили строжайший отбор и по праву причислялись к элите военно-морского флота. Кроме того, они находились в личном подчинении генерал-императора и отчитывались непосредственно перед ним.

Действительно, сообщение о попытке проникновения на объект подводной лодки и ее возможном уничтожении могло означать крупные неприятности не только для командира базы. А допустить существование подобных технологий на вооружении у полудиких вырожденцев — это и подавно нонсенс.

— Вот поэтому Джереми и решил хотя и упомянуть происшествие в рапорте, но описать все это, как ложное срабатывание системы оповещения. Может, на нее просто шторм и гроза повлияли: магнитные поля там, и все такое. Буря-то потом разыгралась нехитрая, мы еле причалить успели…

Джемма замолчала, задумчиво разглядывая карту. У Йорна было такое чувство, словно бы она хотела рассказать ему что-то еще, но не решалась.

— Ты ведь не веришь в то, что это была ложная тревога — так, Джемма?

Женщина молчала, не поднимая глаз.

— Скажи мне, только честно — ты же почувствовала в ту ночь что-то… необычное?

Выражение лица у его помощницы вдруг сделалось решительным.

— Я тебе вот что скажу. Не верю я в подлодку, что мы якобы затопили. Хотя бы что-нибудь, да всплыло на поверхность, а пропустить мы ничего не могли. И в ложную тревогу да, я не верю — просто потому, что… там что-то было, как мне кажется.

Йорн выжидающе смотрел на нее.

— Короче говоря, когда началась буря, мы быстренько вернулись к острову и завели катера в ангар. Ребят я отправила назад — кого на вахту, кого в койки, а сама поняла, что уже не засну. Голова от всего этого разболелась пуще прежнего, и я решила побыть еще немного на берегу. Люблю, знаешь ли, посмотреть на шторм, особенно ночью: есть в этом что-такое… притягательное. Заодно, конечно, и мозги бы проветрились, — криво усмехнулась она.

— И знаешь, когда я стояла там одна, в кромешной тьме и под проливным дождем — мне вдруг необычно отчетливо показалось, что на берегу рядом со мной был кто-то еще. Аж страшно стало, командор.

Сложно было представить себе, чтобы такая женщина, как его могучая помощница, могла испугаться чего бы то ни было, а тем более — чего-то невидимого, всего лишь ощущения присутствия. Сложно, если бы Йорн и сам не переживал подобное вот уже несколько ночей подряд.

— И ведь сейчас поклясться могу, что не было там никого, понимаешь? Некому там было быть, да и откуда бы оно вылезло? И куда потом делось? Но чувство это проклятое меня потом до самого рассвета не покидало. Как будто бы смотрит на меня кто из моря, в самую душу глазами своими лезет…

Йорн поднялся из-за стола, подошел к Джемме и успокаивающе положил ей руки на плечи.

— Не знаю, командор, — дрогнувшим голосом проговорила она, — наверное, все это просто из-за мигрени, и вообще зря я тебе тут всякую ерунду рассказываю. Просто, понимаешь, в ту ночь я была почти уверена в том, что кто-то пробрался за линию.

— Джемма, — сказал он, понизив голос почти до шепота, — это не ерунда. И хорошо, что ты со мной всем этим поделилась.

Женщина подняла на него удивленные глаза.

— Дело в том, что я тоже все это чувствую. Каждую ночь, начиная с прошлого четверга. Точно такие же ощущения, что ты мне только что описала.

— Ты тоже? Тебе тоже кажется, что на берегу кто-то есть?

— Мне даже не кажется, Джемма, — серьезно ответил командор. — Я знаю, что за нами следят. И в самое ближайшее время намереваюсь выяснить — кто и зачем.

— И, самое главное, — каким образом? — добавила женщина.

Йорн бросил взгляд на экран. В вахтенной было по-прежнему спокойно, индикаторы системы слежения помигивали зелеными огоньками. Однако он знал, что это спокойствие обманчиво: где-то там, глубоко под поверхностью моря, таилась неведомая и крайне опасная угроза.