Приоткрыв дверь еще чуть-чуть, она проскользнула внутрь. Здесь, в узком помещении, лук был неподходящим оружием — сняв с тетивы стрелу, девушка повесила его за спину и вытянула из-за пояса один из своих метательных ножей. В темный, обшарпанный коридор выходили три полуоткрытые двери; в дальнем углу, около туго набитых мешков, виднелась крышка подпола, кое-как прикрытая бесформенной кучей рванья; рядом с ней к стене были небрежно прислонены несколько лопат и устрашающего вида ржавые вилы с частично обломанными зубцами. В доме густо пахло свалявшейся шерстью, старой мебелью и чем-то горелым.
Снаружи вдруг сильно громыхнуло и тяжелые капли дождя забарабанили по крыше, крытой блестящей, изумрудного цвета черепицей — гроза добралась до деревни, закрыв солнце непроницаемой пеленой туч; внутри сразу же потемнело так, как будто внезапно наступила ночь. Осторожно заглянув за одну из выходящих в коридор дверей, девушка вошла в комнату, слегка скрипнув половицей: там никого не было, как она и предчувствовала. Бедно обставленная каморка с колченогим столом, тремя разномастными стульями и лежавшим в углу матрацем имела одно маленькое окошко, выходившее на главную улицу. Диверсантка чуть-чуть отодвинула занавеску и окинула взглядом участок перед воротами: ничего подозрительного, только мощные струи дождя, старательно размывающие глиняную почву.
Подойдя к столу, девушка изучила содержимое стоявших на нем нескольких погнутых и поцарапанных жестяных мисок, которые оказались до краев наполнены чем-то вроде основательно высохшей каши с овощами. Такое впечатление, что здесь кто-то собрался пообедать и внезапно исчез, не успев даже поднести ко рту первую ложку: столовые приборы были аккуратно разложены по бокам каждой тарелки — и все они были чистые.
Во второй комнате, напротив по коридору, тоже никого не было: Диверсантка обнаружила в ней другие матрацы, валявшиеся прямо на грязном щелястом полу, а также несколько сундуков с каким-то тряпьем. Через окно ей удалось рассмотреть еще несколько домиков и небольшую площадь перед церковью, заливаемую дождем: по-прежнему ни единого признака того, что в деревне были люди. Ливень, как показалось девушке, даже усилился — небо то и дело распарывали ядовито-зеленые молнии, а мощные удары грома буквально сотрясали бревенчатые стены дома.
Третья комната была самой просторной из всех: здесь был еще один стол, побольше, несколько обитых грубой кожей кресел, книжный шкаф и маленький алтарь Дракона, украшенный сильно увядшими полевыми цветами. Диверсантка подошла к нему и осторожно потрогала малахитовую фигурку божества, гладкую и слегка теплую на ощупь, водруженную на цилиндрический постамент из редкого черного камня. Такие вот домашние святилища встречались далеко не у всех кланов, и тем более — не в бедных крестьянских домах. Наверное, в этой деревне обитали сильно верующие люди, подумала девушка: сама она едва ли почитала Дракона, хотя и относилась к религии этого мира с определенной долей уважения.
Диверсантка подошла к книжным полкам и машинально провела пальцем по запыленным корешкам: книг было немного, всего пара десятков, все старые и потрепанные. Все здесь указывало на то, что обитатели дома исчезли несколько дней назад, причем нигде не было никаких следов борьбы, не говоря уже о пятнах крови. Надо бы еще заглянуть в подвал, подумала девушка, а потом двигаться дальше: она не могла позволить себе терять тут слишком много времени.
Отпихнув ногой рванье, прикрывавшее крышку подпола, Диверсантка откинула ее в сторону и осторожно заглянула внутрь — в погребе царила абсолютная темнота, она даже не смогла различить лестницу. Покопавшись в чулане, девушка обнаружила факел (обмазанную какой-то клейкой массой и обмотанную паклей сучковатую дубинку), запалила его с пятой попытки и медленно, стараясь не скрипеть ступеньками, спустилась вниз.
В просторном подполе пахло сырой землей, солеными огурцами из расставленных в несколько рядов вдоль стен бочек — и вонью от ее чадившего и стрелявшего во все стороны искрами факела. Одна стена была полностью занавешена светлым куском холста, грубо размалеванным какими-то необычными знаками. Заинтересовавшись, девушка подошла поближе и попыталась рассмотреть непонятные каракули в свете факела, но ничего разобрать так и не смогла. Она даже не была уверена в том, письмена ли это, картинки или просто результат чьей-то неудачной попытки покрасить полотно.
Разочаровавшись, девушка уже собралась подниматься наверх, как вдруг ее факел неожиданно выстрелил целым протуберанцем огня в сторону холста, который сразу же вспыхнул ярким пламенем. Диверсантка мгновенно отдернула горящую палку в сторону, бросила ее на земляной пол и схватила валявшийся у бочки старый плащ, попытавшись сбить им огонь, но было уже поздно: полотно вовсю полыхало, громко потрескивая и распространяя неприятный запах горящей краски. В погребе сразу же стало настолько светло, что по углам бросились во все стороны полчища тараканов и пара жирных крыс, которых девушка до сих пор здесь вообще не замечала.
Диверсантка попятилась назад, в растерянности волоча по полу тлеющий плащ и лихорадочно пытаясь сообразить, как бы уберечь дом от пожара: в голову ей ничего, кроме как «убегать отсюда со всех ног», не приходило — но через пять минут все уже было кончено. Холст догорел настолько быстро, что больше ничего так и не успело заняться: ни ближайшие к нему бочки, ни даже стоявшая неподалеку длинная деревянная скамья. Хлопья сажи медленно облетали со стены, словно причудливые осенние листья, открывая глазам Диверсантки удивительное зрелище: четвертая стена подвала была не дощатая, а каменная, и в нее кто-то вделал массивную чугунную дверь, всем своим видом резко выделяющуюся на фоне убогой обстановки деревянного домика.
Девушка подошла к стене, провела рукой по сыроватой, шершавой поверхности камня, потрогала дверь, потянула заменявшее ручку тяжелое металлическое кольцо: открыть ей, конечно же, не удалось — тяжелая дверь сидела в проеме, как влитая. Тщательно осветив факелом каждый дюйм чугунной поверхности, Диверсантке удалось обнаружить выбитые в левом нижнем углу, на уровне ее колен буквы — точнее, это опять были совершенно непонятные ей знаки, но в этот раз довольно-таки правильной формы, симметричные и похожие на буквы незнакомого алфавита. Девушка покопалась в своем рюкзаке, вытащила откуда-то с самого дна, из-под завернутых в листья кусков жареного мяса, огрызок карандаша и, за неимением другой бумаги, тщательно перерисовала все двенадцать символов на обратную сторону своей карты. Несколько дальнейших попыток открыть дверь — путем нажатия в разных подозрительных на ощупь местах, поворачивания туда-сюда кольца и поисков замочной скважины — успеха не принесли, и Диверсантка решила выбираться из этого странного дома. Когда-нибудь она сюда еще вернется и обязательно выяснит, что это за дверь такая; но в данный момент у нее была куда более важная цель.
Поднявшись наверх, она обнаружила, что гроза почти прошла: снаружи снова стало светлее, дождь утихал, и громовые раскаты доносились уже откуда-то издалека. Девушка затушила факел, засунула его обратно в сундук и снова закидала крышку подпола тряпками: вряд ли ей удалось скрыть следы своего пребывания здесь, учитывая сгоревшую холстину, — но, с другой стороны, еще неизвестно, вернутся ли хозяева вообще домой или уже нет.
Осторожно выскользнув из дома, она прикрыла за собой дверь, снова достала из-за плеча маленький лук и двинулась, уже не скрываясь, по направлению к церкви. Дождь превратил главную улицу в поток размытой глины, поэтому девушка шла вдоль нее прямо по мокрой высокой траве, густо растущей перед домами.
Кое-где во дворах она заметила животных: несколько овец, пару привязанных в стойлах лошадей и разнообразную домашнюю птицу. Вот собак здесь почему-то не было, пришло в голову Диверсантке — иначе эта давящая тишина давно бы была нарушена — хотя она и недолюбливала собак, но полное их отсутствие в маленькой приграничной деревне тоже казалось странным. Миновав еще несколько похожих друг на друга молчаливо-пустых дома, девушка вышла на главную деревенскую площадь (если участок земли размером примерно двадцать на двадцать ярдов можно было назвать площадью): с одной стороны на нее выходила небольшая каменная церковь, с другой — солидного вида двухэтажное здание: судя по вывеске, гостиница. В центре площади возвышался грубо сколоченный из разномастных досок помост, украшенный бумажными флажками, рядом с ним виднелся колодец, облицованный блестящим зеленым камнем. Картину довершала валявшаяся в грязи толстенная свинья, около которой копошился целый выводок поросят.
