– Очень удобно, – вынужден был согласиться молодой монарх. – Но вот ты мне скажи, как нам теперь исправлять ситуацию? Губернатора-то сменили, но что-то мне подсказывает, что граф Блэр не того масштаба личность, чтобы справиться с князем Бодровым.

– А вся прелесть момента состоит как раз в том, что Блэру и не нужно этого делать, – барон с довольным видом потянулся в своем кресле. – Сейчас все настолько плохо, что простое отсутствие резких движений уже будет благом.

– Что-то верится с трудом, – голос короля был полон неприкрытого скепсиса, – в это самое время войска Бодрова могут быть на подходе к Ньюпорту, а значит, мы можем вообще лишиться важнейшей колонии!

– Извините, ваше величество, но это абсолютно невозможно! Несмотря на всю мою нелюбовь к Таридии и лично к Бодрову, стоит признать, что он человек весьма благоразумный. И он ни за что не полезет в глубь густозаселенной фрадштадтцами территории со своими смешными по численности войсками. Способность завоевать еще не есть способность удержать завоеванное. Да и его позиция на переговорах говорит о том же – князю не нужен юг, ему нужен крепкий рубеж, позволяющий спокойно заниматься освоением севера континента. Места удобнее Ратанской долины для этих целей просто не существует! А обороняться гораздо проще в узком месте, а не при выходе на равнину. Так что Князь Холод благоразумно отойдет в глубь прохода, где и будет строить свою защитную линию.

– Предположим… – задумчиво протянул Эдуард, собираясь подвергнуть сомнению изложенную бароном версию развития событий, но Эндрю Альберт его опередил.

– Готов биться об заклад, что все произойдет именно так! – уверенно заявил советник. – Можешь смело посоветовать Блэру съездить к Ратанским горам – договориться с таридийцами о линии разграничения. А по возвращении в Ньюпорт заявить, что северяне испугались гнева вашего величества и отступили с фрадштадтской территории. После этого можно будет спокойно заняться восстановлением работорговли, а потом уже и до земель катланов дело дойдет.

– Но я так понял, что в Престоне тоже не обошлось без участия людей Бодрова. А это, между прочим, стоило нам потери одного из самых уважаемых вельмож. Впрочем, покойный Бедфорд во многом сам виноват в своей гибели. Что вовсе не отменяет того факта, что нельзя упускать из виду способность таридийского губернатора создавать нам проблемы. Справится ли граф?

– Да, Бедфорд пытался решить проблему с наскока, атакой в лоб. Он плохо подготовился, недооценил противника, отнесся к нему с явным пренебрежением. Думаю, что Ричмонд самоустранился от организации этой экспедиции, едва только заслышав о желании герцога принять в ней участие. Может, даже отдал приказ кому-то из своих людей устроить тому несчастный случай где-нибудь в джунглях. По крайней мере, я бы поступил именно так. Впрочем, Бедфорд сам «справился». Но сейчас это не имеет никакого значения…

В этом месте барон Альберт на минуту задумался, пытаясь подобрать наиболее убедительные доводы в пользу еще не озвученного предложения, король же раздраженно дернул плечом, считая, что собеседник злоупотребляет театральными паузами.

– Эндрю, нельзя ли объяснять быстрее? Вы будто ждете, что я продолжу ваши мысли, но я совершенно сбит с толку и оттого чувствую себя не выучившим урок учеником перед мудрым учителем.

– Ради бога, простите, ваше величество! – без тени недовольства воскликнул барон. – Я всего лишь пытался навести порядок в своей голове, прежде чем озвучивать свою мысль вам! Видите ли, я считаю, что нет смысла ломиться в запертую дверь. На сегодняшний день Престон свой ресурс выработал и его возврат под контроль Короны мало что нам даст – туземцы в его округе теперь организованны и способны доставлять беспокойство на постоянной основе. Но что нам мешает организовать пять-шесть подобных опорных пунктов на побережье Рунгазеи южнее Престона? Юг континента заселен не в пример плотнее севера, так неужели мы, имея самый большой и сильный в мире флот, не способны окутать побережье целой сетью промысловых контор? Или использовать устроенные базы попеременно, охотясь то в одном месте, то в другом? Это гораздо выгоднее, чем пытаться восстановить работоспособность Престона. И такая тактика в состоянии сбить с толку наших недругов в Новом Свете – сил у них там очень мало, размазывать их по огромной площади они не станут.

– Если обобщить все сказанное, то ты предлагаешь не ввязываться в противостояние с Бодровым ни на севере, ни на юге, а просто заниматься своими делами, двигаться дальше, не обращая на него внимания?

– Совершенно верно! Оставим северянину север, у него там работы непочатый край, на несколько поколений хватит. А сами в это время спокойно займемся югом. Больше кофе, больше табака, больше сахарного тростника, больше невольников – все это принесет нам еще больше золота. А больше золота – это больше кораблей, больше ружей и пушек, больше влияния в мире. И еще – это сытые и спокойные граждане, славящие правление мудрого монарха.

Король минуту помолчал, пытаясь переварить услышанное. Барон, как всегда, был великолепен в своих советах, виртуозно обходя острые углы по оптимальной траектории. Еще полчаса назад у Эдуарда сжималось сердце от неминуемости большой войны в Новом Свете, войны с противником, уже успевшим доставить Фрадштадту массу неприятностей. И вдруг его советник несколькими широкими штрихами рисует совершенно другую картину, с минимизацией рисков, уходом от крупных затрат и избеганием крупного военного конфликта на территории главнейшей колонии королевства. Если верить барону, даже страшное по потерям поражение можно выставить досадным недоразумением, ничего не меняющим в политических раскладах ведущих мировых держав. Был, правда, один нюанс, мучивший короля сомнением и мешавший ему безоговорочно принять план действий Эндрю Альберта.

– Да, но как же быть с репутацией? Неважно, кто руководил нашими войсками, но они потерпели жестокое поражение, вот-вот вокруг раздадутся крики, призывающие к отмщению павших, требующие смыть позор кровью супостата. Фрадштадт не привык к поражениям, Эндрю, весть о ратанском разгроме будет воспринята весьма болезненно.

Барон тяжело вздохнул. Вопрос не был праздным, хотя и вызывал его искреннее недоумение. Понятно, что никто не любит проигрывать, но сколько еще раз Князь Холод должен ткнуть подданных Короны лицом в отхожее место, чтобы они пусть не привыкли к поражениям, но хотя бы угомонились? Над реакцией общества придется серьезно потрудиться. И как же досадно, что козыри в этой информационной кампании он сможет разыграть только после прибытия графа к месту службы, а шум по поводу неудачи генерала Ричмонда начнется уже на днях. Ну что ж, придется попотеть.

– Ваше величество, сделайте, как я предлагаю, да еще наградите участников этого злосчастного похода, ну и семьи погибших не обделите вниманием. А вопросы репутации я возьму на себя. Будет вам лояльное общественное мнение.

– Не представляю, как это сделать, но ты всегда выполняешь обещанное, как бы невероятно это ни выглядело. Так что – да будет так.

Полчаса спустя барон Эндрю Альберт, в прежней жизни Андрей Воротынский, покидал королевский дворец Фрадштадта в явно приподнятом настроении. Казавшееся поначалу абсолютно нереальным задание было выполнено, цели достигнуты. Не в меру самостоятельный, честолюбивый и предприимчивый губернатор Ричмонд скомпрометирован и отправлен в отставку. Пока его преемник доберется до Рунгазеи, пока освоится, пока будет занят выполнением поставленных ему королем задач – все это время ему будет не до северных земель, а значит, князь Бодров получит желанную передышку.

Такой необычной операции у моей службы охраны еще не было. Не хочу даже думать о том, как Шалимов со товарищи организовывали это кольцо прикрытия из лыжников! Причем времени у них на все про все было от силы два часа. Тем не менее, оглядываясь по сторонам, я время от времени замечал группы лыжников, следующие на расстоянии нескольких сотен метров слева и справа от нас. Идущих же впереди охранников увидеть не удавалось, однако то тут, то там промеж деревьев виднелись широкие следы от лыж, которые по свежему, выпавшему только вчера вечером снегу оставить кроме них было просто некому. Позади нас, никуда особо не торопясь, следовали два десятка стрелков из личной охраны наследника престола на легких санях с запряженными в них ездовыми собаками. Полуэскадрон гусар остался на дороге примерно в трех километрах к юго-западу охранять карету и подводы, доставившие снаряжение для группы сопровождения.