– Ничего не говори, это была случайность, – поспешил пресечь я причитания всплеснувшей было руками Натальи.

Меня быстро раздели, растерли, напоили глинтвейном и закутали в несколько одеял. Я до последнего крепился, собираясь дождаться возвращения наших людей из Петровского, несмотря на заверения Шалимова и Игната, что они все проконтролируют, но постепенно усталость, помноженная на стресс от нечаянного купания, сделала свое дело, и я уснул.

Проснулся на рассвете, когда небо за окном каюты лишь начало светлеть. Причиной пробуждения стал легкий скрип осторожно притворенной двери. По старой привычке я не спешил афишировать пробуждение, лишь чуть приоткрыл глаза, разглядывая окружающее сквозь ресницы. Натали. Причем уже одетая, явно вернувшаяся с верхней палубы, она осторожно, словно боясь разбудить меня, приблизилась и, тем не менее, легонько потрясла за плечо.

– Миша, ты спишь?

– Доброе утро, – шепотом отозвался я, с беспокойством прислушиваясь к состоянию своего организма. Ни жара, ни слабости, ни ломоты в суставах или мышцах, кашель не душит, нос не течет. Ух, вроде бы обошлось, и я не заболел. – Вчера все вернулись?

– Все хорошо, все вернулись без потерь, – прошептала супруга в ответ. – Как ты себя чувствуешь?

– Что случилось? – вместо ответа поинтересовался я, четко понимая, что без причины Наталья не стала бы будить меня в такую рань.

– Тебе нужно это видеть, – теплая ладонь ласково коснулась моего лба, – поднимись на палубу.

Неладное почувствовал, едва выйдя за двери каюты, – вой, проклятущий вой ступивших на тропу войны хошонов! Неужели туземцы на лодках атакуют корабль? Этого мне еще не хватало!

К счастью, все оказалось не так страшно, вот только не могу сказать, что мне стало от этого намного легче. Весь берег был усеян воющими хошонами. И были их там уже не сотни – тысячи! Никак не менее десяти. И все это туземное воинство сейчас орало, улюлюкало, потрясало оружием и демонстрировало облепившим борта корабля членам команды неприличные жесты.

– Доброе утро, князь! – задумчиво оглаживая бороду, приветствовал меня капитан Николаев.

– Не такое уж оно доброе! – угрюмо буркнул я, поднося к глазам бинокль.

– Рад видеть вас в добром здравии, ваше сиятельство! – поддержал капитана Шалимов. – А утро действительно доброе, если учесть тот факт, что подкрепление к нашим «друзьям» хошонам подошло уже после того, как мы унесли ноги из этого леса. А то жутко даже представить, во что мы могли бы вляпаться.

– Да, вовремя мы управились на берегу, – нервно хохотнул Игнат.

– Тысяч так десять, солидно, – Николаев уважительно цокнул языком, – столбы свои ставят. Столбят за собой эту землю.

– Это плохо! – озвучил очевидную мысль Шалимов. – Только непонятно, зачем им эта земля? Они вообще-то на побережье не живут.

– Поздравляю вас, господа, – торжественно подытожил я, – у нас только что отжали южный рубеж.

А что тут еще скажешь? Так оно и есть. Интересно, эта проблема возникла вне зависимости от моего прибытия на губернаторство или ее специально для меня подготовили? Чтобы жизнь медом не казалась на новом месте службы, так сказать. Как будто она у меня вообще была когда-нибудь спокойной.

– «Отжали»! Слово-то какое интересное! – восхитился капитан корабля. – А не дать ли нам, Михаил Васильевич, пару залпов по этому безобразию?

– Не пару залпов, Петр Сергеевич, а столько, сколько нужно, чтобы очистить берег от противника, – приказал я. – А после сразу берите курс на Соболевск, у нас много дел.

Что же, отбить объявленные уже собственностью Таридии земли немедленно не представляется возможным, потому сейчас мы отступим. Но на месте хошонов, а также на месте тех, кто надоумил их разорить наше поселение, я бы не спешил радоваться. Пока не знаю, как, но я с этой проблемой обязательно разберусь.

Я сам этого захотел, сам так решил. Подумал, что после улорийцев и фрадштадтцев мне сам черт не страшен. Да, собственно говоря, был ли у меня выбор?

Ситуация после кризиса двухлетней давности сложилась у нас более чем странная. Внешние враги временно успокоились. Улорийцы действительно потеряли желание нарываться на неприятности, регулярно теряя при этом части своей территории. Фрадштадт просто притих, приходя в себя после финансовых потрясений и неожиданной смены короля.

Самые острые на тот момент внутренние проблемы тоже решились как нельзя лучше: государь Иван Федорович добровольно отстранился от управления, Глазков со товарищи оказались отодвинуты от кормила власти, проблемы с церковью отошли на второй план с избранием нового митрополита. Казалось бы – вот она, прямая, расчищенная от прежних препятствий, дорога к успеху! Теперь-то мы сделаем сказку былью! Не тут-то было.

Возможно, я где-то перегибал палку, ожидая от соратников быстрого и безоговорочного принятия своих предложений, где-то слишком спешил прививать свои знания из будущего на местной почве. Не секрет ведь, что многие решения у человечества выкристаллизовывались годами, десятилетиями, а то и веками, а я пытаюсь заставить товарищей подниматься по этой лестнице, минуя сразу по пять-шесть ступеней. Они же элементарно «не видят дорогу», не понимают, почему, образно говоря, здесь нужно повернуть направо, а не налево, да и для чего вообще идти именно в эту сторону.

Но скорее дело не во мне одном. Любой человек, будь он хоть семи пядей во лбу и реформатором до мозга костей, когда-нибудь достигает предела своих возможностей, упирается головой в потолок. Вот примерно это самое и случилось с царевичем Федором. Человек, который, находясь под постоянным давлением, годами тянул Таридию вперед, получив передышку, неожиданно «сдулся». Уперся руками и ногами в строительство сильного военного флота, что само по себе дело важное, но при этом как-то стал забывать о необходимости комплексного развития страны. Ведь для строительства кораблей нужны не только верфи, древесина и корабелы. Необходимы еще и инструмент хороший, и гвозди, и пенька, и парусина, и пушки, и порох, и многое-многое другое. Проще говоря, чтобы увеличить количество производимых кораблей, нужно нарастить выпуск всех комплектующих. То есть нарастить объемы должны мануфактуры, а тем опять же нужны материалы, инструменты и станки. Плюс люди. Много людей. А с людьми у нас большая проблема, потому что, пока существует крепостное право, большая часть трудоспособного населения остается привязанной к своим помещикам, а владельцы мануфактур в поисках рабочих рук вынуждены изворачиваться как могут, переманивая мастеров друг у друга и заполняя вакансии иностранцами.

Я понимаю, что вопрос с крепостничеством очень деликатный, не терпящий резких движений. Но без его решения дальнейшие реформы в стране будут обречены на вечную пробуксовку. Для меня это очевидный факт, а вот для моих товарищей – зыбкая почва и источник сильной головной боли.

Кстати, недостаток людей, не ограниченных в перемещениях, сильно тормозил еще и проект развития нашей заморской территории, прохладного отношения к которой я вообще не понимал. Как? Ну скажите мне, как? Как можно игнорировать возможность взять под свое крыло слабо заселенную область, по площади превосходящую метрополию? Мы еще толком не брались за ее детальное изучение и уже открыли там месторождения угля и железной руды, а то ли еще будет! Мне ли не знать, какие богатства частенько таятся в недрах северных территорий? Тем более сейчас еще есть шанс успеть захлопнуть двери перед самым носом фрадштадтцев, давно осваивающих Восточный материк.

Сейчас островитяне, имеющие самый мощный в мире флот, вынуждены притормозить свою заморскую экспансию, виной чему не столько внутренние неурядицы, сколько необходимость переварить уже захваченное. У них людской ресурс тоже не бесконечен, а уже приходится контролировать несколько больших архипелагов в южных морях и Фрадштадтскую Рунгазею, буквально только что поглотившую располагавшуюся рядом небольшую колонию Рангорна. Хотелось бы надеяться, что взятая на освоение новой территории пауза растянется хотя бы на пять лет, но боюсь, что им понадобится гораздо меньше времени, чтобы продолжить расширение своих владений на север и восток. Так что если ничего не предпринимать, то подданные Короны вскоре подомнут под себя весь материк, а нам останется только сожалеть об упущенных возможностях.