Собственно говоря, на этом сегодняшние попытки фрадштадтцев высадиться в Престоне завершились. Шлюпка с сердитым господином развернулась и быстро помчалась в сторону «Нептуна». Лишившись последнего побуждающего к действию фактора, за ней тут же последовали и остальные. Стрельба с кораблей прекратилась, поскольку с берега на нее давно уже никто не отвечал, а просто так палить по джунглям не было никакого смысла.

Предугадать дальнейшие действия островитян было сложно. Может, они собирались попытать счастья на следующий день, а может, в головах их командиров зрело решение поискать другое место для высадки. Но у Силкина на этот счет были свои соображения, долженствующие помочь противнику принять единственно верное решение – убраться восвояси.

А потому около трех часов пополуночи сотни легких и быстрых туземных лодок, осторожно прокравшись вдоль побережья, ринулись к стоявшим на якорях фрадштадтским кораблям.

Скорее всего, первыми их заметили на линейном корабле, именно там у жителей Благословенных Островов служба была поставлена более или менее сносно. Но из-за стремительности нападения и хорошей организации нападавших поднятая тревога все равно оказалась запоздалой.

Туземный флот на ходу разделился на группы, четко знающие свою цель и порядок действий, и атаковал сразу все вражеские суда. Первым делом гуирийцы принялись метать на палубы кораблей зажженные факелы, что не всегда и везде удавалось сделать из-за высоты бортов, однако этим действием была сознательно посеяна паника среди членов корабельных команд. Далее, пользуясь моментом неразберихи, туземцы быстро крепили крючьями часть своих лодок к фрадштадтским кораблям, ловко пересаживались в соседние лодки и убирались прочь. Оставленные же скрепленными с судами островитян лодчонки тут же вспыхивали ярким пламенем, которое грозилось перекинуться на корабельные борта.

Честно говоря, брандеры из гуирийских лодок вышли так себе, просто ничего более весомого под рукой у Силкина не оказалось, вот и пришлось на скорую руку импровизировать с тюками соломы и емкостями с горючим маслом местного производства. Тем не менее эффект неожиданности и слаженность действий туземных экипажей кое-какие плоды принесли. Двум небольшим судам фрадштадтцев так и не удалось справиться с огнем, и к утру они затонули. Остальные корабли флотилии отделались легким испугом, но и этих приключений оказалось достаточно, чтобы командование эскадры решилось более не испытывать судьбу.

На следующий день под прикрытием пушек «Нептуна» островитяне предприняли несколько вылазок на берег с целью поиска раненых и захоронения убитых, после чего оставшиеся на плаву корабли подняли паруса и взяли курс на север.

– В следующий раз они подготовятся лучше. И будут намного злее, – задумчиво вымолвил Андреев, глядя вслед уходящей флотилии.

– Да мы здесь тоже добрее не становимся, – отозвался Силкин, прихлопывая на щеке очередного комара. – Дважды отделали их, отделаем и в третий раз. Только думаю я, что не до нас фрадштадтцам сейчас будет. Михаил Васильевич их в клещи взял: дернутся на север – останутся без юга, дернутся на юг – потеряют север.

– Забываешь ты, Алексей, что у губернатора Ричмонда в пять раз больше людей под ружьем, чем у нашего князя. Как идти против такой силы?

– Знаешь, Ваня, – в тон товарищу ответил поручик, – почему-то кажется мне, что его сиятельство подобный расклад не сильно волнует. Он столько раз уже преподавал урок врагам Таридии! Что-то придумает и на этот раз.

– Вот уж в чем я совершенно не сомневаюсь, – усмехнулся Андреев. – На то он и Князь Холод.

– Так и я о том же! – согласился Силкин, устало утирая пот с лица. Больше всего на свете ему сейчас хотелось с разбегу прыгнуть в сугроб, но он настойчиво гнал эти мысли прочь. По всему выходило, что снег он увидит еще не скоро.

Джеймсу с трудом удавалось скрывать злорадное ликование – князь все-таки явился! Вопреки его собственным опасениям и скепсису Паттерсона, Бодров прибыл на встречу. Личный враг Ричмонда, а после вероломного нападения на Форт-Хэтчер Джеймс считал именно так, только что поднялся на борт «Святого Альфонсо» – фрегата, любезно предоставленного для проведения встречи губернатором криольской колонии в Рунгазее доном Стефано ди Кальчио. Доставивший князя к месту встречи несуразного вида пароходофрегат «Север», заглушив свою ужасную паровую машину, встал на якорь в паре сотен метров к северо-западу, нацелив на линейный корабль «Король Артур», на котором прибыл генерал Ричмонд, свой хищный нос с демонстративно расчехленными орудиями. Как будто две таридийские пушки могли напугать линкор военного флота Фрадштадтских островов!

Но это даже хорошо, значит, боятся! Так и пусть видят безмятежную расслабленность подданных Короны и пребывают в постоянном напряжении, гадая: предпримет ли генерал Ричмонд агрессивные действия или будет блюсти условия перемирия?

Хотя какое к черту перемирие?! Перемирие сейчас возможно только при соблюдении двух условий: таридийцы должны убраться из Ратанской долины и отозвать своих людей из окрестностей Престона! Перемирие нужно было соблюдать с момента объявления переговоров, а не вероломно пользоваться ситуацией! А теперь Джеймс имеет полное право на ответный удар. Только он не настолько глуп, чтобы действовать открыто.

Вообще же следует отдать должное сообразительности князя, который нанес неожиданный удар по практически незащищенному центру добычи бесплатной рабочей силы, использовав его же, Джеймса, схему с наемниками. То есть вроде бы всем понятно, что вышвырнули островитян из Престона и отбили плохо подготовленную попытку вернуть его именно таридийцы, но предъявить претензии Бодрову за это не получится. Мол, действовали люди на свой страх и риск, на службе не состоят, приказам из Соболевска не подчиняются. Вроде как сами предложили свои услуги тамошним дикарям, а князь об этом ни слухом, ни духом. Очень похоже на охотников за головами генерала Ричмонда, не правда ли?

Эх! Если бы не эта дурацкая чистоплотность, а вернее сказать – чистоплюйство офицерского корпуса, охотники если и не нарушили бы планы таридийцев, то вовремя раскрыли бы их фрадштадтскому командованию! Но пример, поданный таинственным майором М., оказался заразительным, и долго тлевшая неприязнь между военными и наемниками в один миг вспыхнула ярким пламенем, лишив генерала Ричмонда столь удобного инструмента воздействия на соседей по континенту. Зимой он был сильно раздосадован этими событиями, но даже представить не мог, насколько фатальными они окажутся!

Оставшиеся в живых наемники рассеялись по всей территории колонии и, не доверяя больше администрации Ричмонда, предпочитали действовать на свой страх и риск или вовсе затаиться и сменить сферу деятельности. А быстро набрать новых охотников оказалось затруднительно: профессия в один миг стала считаться слишком опасной и непопулярной, да и как можно быстро заменить новичками опытные, давно сработавшиеся команды?

В итоге в конце зимы на север подались всего три небольшие группы охотников из наименее известных. Одна умудрилась еще на подступах к Ратанскому проходу поссориться с катланами и была ими разбита, две миновали Форт-Хэтчер в начале марта, и с тех пор от них не было ни слуху, ни духу. Впрочем, если даже они живы, никакой ощутимой пользы от них уже не будет, поскольку Бодрову удалось совершить невероятное – договориться с хошонами и прибрать к рукам важнейшую перемычку между югом и севером континента.

Таким образом, получилось, что губернатор Фрадштадтской Рунгазеи получил сразу два удара под дых: на севере – в Ратанах и на юге – в Престоне. И если ранее валившиеся на колониальную администрацию неприятности казались набором случайностей, то после этого стало ясно: чья-то умелая рука целенаправленно отсекала подданных Короны от возможности расширения на север и от источника больших доходов от торговли рабами на юге.

После стольких лет сплошных побед, когда уже практически стал считать себя хозяином всего континента, осознавать, что тебя переигрывают, словно мальчишку, было очень обидно. Тем более кто переигрывает? Вот этот юнец, годящийся ему в сыновья? Да может ли такое быть? Неужели слухи, дошедшие до Ньюпорта из метрополии, оказались правдивыми и этот таридийский князь – действительно очень опасная фигура?