– Начинаю верить той информации о вас, что доходит сюда из Старого Света, – Ричмонд быстро взял себя в руки, и теперь голос его звучал абсолютно буднично.

– Не верьте, Джеймс, вранье все это. Ничего достойного внимания я не совершил.

– Не думаю, что это так. Скажите, Михаил, правда, что вы действительно были готовы перекрыть моей родине поставки продовольствия с континента?

– Ну, не то чтобы перекрыть, просто подвернулся отличный шанс заработать на этом денег. Почему бы не воспользоваться?

– А вы не считаете, что превращать миллионы простых людей в жертв своей политики – это, как бы помягче выразиться, не совсем правильно?

– Скажу вам больше: это просто низко! – я с усмешкой произнес вслух то слово, которое генерал не решился бросить мне в лицо, и тут же уточнил: – Если только это не касается подданных вражеского государства.

– Вот как? – генерал изобразил на лице удивление. – Но ведь простые люди ни в чем не виноваты.

– Генерал, – я иронично улыбнулся, – зачем вы стараетесь казаться наивнее, чем есть на самом деле? Поверьте, вам это не идет. Я прекрасно знаком с традициями и методами ведения политики вашей родной страны. И, знаете, там встречаются и гораздо более низкие поступки. Однако же совершены они не против фрадштадтцев, потому и не считаются чем-то предосудительным. Не так ли?

Ричмонд наградил меня долгим изучающим взглядом. По всему было видно, что он не ожидал такого развития разговора с оппонентом много младше, а следовательно, неопытнее его. Что ж, уважаемый, ваши ожидания – это ваши проблемы, косить под дурачка я перед тобой не собираюсь. Да и тебе не советую, иначе мы напрасно отнимем друг у друга драгоценное время.

– Не стану с вами спорить, князь, – теперь генерал уже говорил медленно, тщательно подбирая выражения, – но, возможно, здесь дело в исключительности моей родины. Фрадштадт – самое могущественное, самое передовое в техническом отношении, самое богатое государство. Вы не допускаете, что наши правители с высоты своего положения по-другому видят ситуацию и понимают больше… э-э…

– Больше диких народов из соседних, чрезвычайно отсталых государств, – снова пришлось мне прийти на помощь проявлявшему чудеса деликатности фрадштадтцу. – Скажите уж проще, Джеймс, ваши правители практически присвоили себе божественный статус. Они убедили себя и своих подданных в исключительности жителей Благословенных Островов, в их полном и безоговорочном превосходстве над окружающими дикарями. И при этом совершенно не важно, живут эти «дикари» по соседству с вами в Старом Свете или обитают на просторах Рунгазеи. Вы лучше знаете не только, что нужно вам, но и что нужно всем окружающим.

Говорил я уверенно, поскольку ситуация была знакомой, можно сказать, проверенной в двух мирах. И в моем старом мире, и в этом присутствовали весьма злокозненные элиты островных государств, всеми способами стремящиеся к мировому господству. Так что если даже я здесь чего о фрадштадтцах точно не знаю, то могу предположить, проведя параллели с англосаксами со старушки Земли. Нельзя говорить о полном совпадении картинок, все-таки истории у двух миров разнятся, как и географическое положение претендентов на мировую гегемонию, но вот их поведение и политические методы – словно под копирку написаны.

– Мне кажется, Михаил, вы сгущаете краски, – задумчиво вымолвил генерал, выпуская изо рта дымные кольца. – Да, некое высокомерие по отношению к другим народам у нас имеется, я не собираюсь этого отрицать и вполне понимаю, что это вас раздражает. Но о причинах такого отношения я уже упоминал. Что же касается политики, проводимой нашим правительством, то не следует думать, что все фрадштадтцы ее поддерживают. Скажу вам больше: я сам многими вещами недоволен, но вынужден подчиняться приказам.

– Джеймс, – укоризненно покачав головой, я затушил сигару в пепельнице, решив, что хватит с меня на сегодня такой «демонстрации силы», – весьма ошибочно с вашей стороны предполагать, будто меня может расстраивать отношение чужого государства к моей родине. И так же ошибочно мнение, будто я сплю и вижу, как бы доставить Фрадштадту какую-нибудь неприятность. Я в своих действиях руководствуюсь исключительно защитой интересов моей страны, все остальное меня не интересует. Что же касается вашего недовольства действиями метрополии, то меня удивило не оно, а покорность, с которой вы терпите эти издевательства.

Если Ричмонд затеял эти переговоры в надежде вытянуть меня в определенную точку и выиграть время для сосредоточения сил у Ратанского прохода, то в моих планах значилось попытаться вбить еще один клин в отношения между губернатором фрадштадтской колонии и его метрополией. Тот же факт, что генерал с готовностью подхватил затронутую мной тему, только лишний раз подтверждал ее важность. Так что миссию уже можно считать удачной и быть уверенным, что разбросанные семена упадут в исключительно благодатную почву.

– К сожалению, в метрополии часто не понимают происходящего в Рунгазее, оттого пытаются управлять ею, словно маленьким островком в двух днях пути от столицы. И вникать в проблемы колонии не считают нужным, постоянно только требуя, но мало что давая взамен.

– Да-да, – понимающе кивнул я, – больше золота, больше кофе, больше табака, больше невольников! А как вы будете добиваться увеличения показателей, никого не волнует. Более того, любое возражение воспринимается чуть ли не как бунт и попытка узурпировать власть.

– А я смотрю, вы хорошо осведомлены о состоянии дел на подконтрольной мне территории, – буркнул Джеймс, удивленно изгибая бровь.

– Так ведь регулярно получаем ваши газеты, – безразлично пожал плечами я, – и из Ньюпорта, и из самого Фрадштадта.

– Ох уж мне эти газетчики! – недовольно пробормотал Ричмонд. – Некоторых прямо придушил бы собственными руками, но дотянуться до столицы не могу!

– Нужно ли туда тянуться? – удивился я. – Джеймс, вы смотрите на проблему не с той стороны.

– Что вы имеете в виду?

– На своих газетчиков вы и так можете повлиять, а фрадштадтских – прикормите! Подружитесь с ними, дайте им больше информации о развитии и проблемах колонии, убедите их писать о невероятной жадности акционеров Рунгазейской колониальной компании, их полном пренебрежении интересами как государства, так и поселенцев-колонистов. Так и с газетчиками вопросы решите, а там, глядишь, поднятый в прессе шум заставит и акционеров поумерить аппетиты.

– Вот здесь, Михаил, вы не разобрались в дебрях фрадштадтского государственного устройства. Акционеры этой компании – сплошь члены парламента и прочие богатейшие люди страны. По сути дела, они и есть Фрадштадт. Ни король, ни правительство никогда не пойдут против их воли! Да что там говорить, если они в состоянии как перчатки менять неугодных монархов на троне, чему ярким примером являются события трехлетней давности!

– М-да? – настал мой черед с нескрываемым интересом вглядываться в лицо оппонента. Похоже, он свято верил в то, что говорил. Вот она – цена секретности! Я-то хорошо знаю, сколько сил и средств было мной вложено тогда в организацию беспорядков на Островах, завершившихся возведением на престол молодого герцога Эдуарда Кемницкого! А тут вон оно как – приписали чудесное восхождение на престол неожиданного претендента местным олигархам, в то время как те палец о палец не ударили для этого да и вообще мало что поняли. Немножко даже обидно, ну да ладно, переживу как-нибудь.

– То-то и оно, – по-своему интерпретировал мое удивление генерал. – Впрочем, вам, мой молодой друг, скоро придется столкнуться с теми же проблемами. Хоть вы и выторговали у своего царя кое-какие преференции, но закончится все тем же самым: с вас будут требовать все больше, а вкладывать в колонию станут все меньше.

– Ну и где же выход?

– Выход? – Ричмонд раздраженно стряхнул пепел с сигары, не попав при этом в пепельницу. – Его нет.

– Еще раз повторяю, Джеймс, я очень удивлен вашему долгому терпению, – усмехнулся я. – Если невозможно найти выход, так ищите вход! В крайнем случае пробейте его сами!