– Я до сих пор не понимаю, отчего Гор так поступил, – донеслось откуда-то из-за спины. Карн обернулся. Это была грациозная, но сейчас – такая печальная Бастет. – Не думала, что он способен на такое. Бедный Золотой Сокол!
– Не позволяй тоске затмить твой взор, – отвечает ей Мамарган, австралийский бог грома. – Моя супруга, Вириупранили, тоже перешла на их сторону. Многие из нас тогда были преданы!
– А другие лишь убедились в жестокой природе своих врагов, – мрачно заметил Луг, бог древних ирландцев. Он был одет в рваные джинсы и видавшую виды косуху. Ярко-зеленые глаза подернулись дымчатой пеленой воспоминаний.
– Ты о Морриган? – спросил высокий жилистый мужчина с длинными белыми волосами и короткой бородой. На нем была ярко-красная рубаха с рукавами, закатанными до локтей. Его очень любил Локи, потому что это был Семаргл, славянский бог огня. – Суку надо было порешить, пока был шанс! Многих бы удалось спасти…
– Не кипятись, брат, – на могучее плечо Семаргла легла рука Фрейра, скандинавского бога справедливости. Фрейр был ниже славянина почти на голову, едва ли уступал ему в ширине плеч. – У нас еще будет шанс отплатить им за все.
– Да при чем тут Иные? – вскинулся козлоногий сатир, который просто пробегал мимо и случайно услышал обрывок разговора. – Если б наше мудачье…
– Что ваше мудачье? – грубо перебил сатира низкорослый цверг (стало быть – гном). – Или ты думаешь, что дюжина предателей решила нашу судьбу?
– Разумеется, нет, но это подорвало нашу мораль, – ответил за сатира облаченный в черно-синюю хламиду гаруспик. Этот древнеримский некромант умер больше двух тысяч лет назад, но силой своих знаний сумел удержаться в Ра. Порой от него пованивало, когда он забывал поставить на свои стремительно гниющие члены компресс из формальдегида. Раньше в этом не было необходимости, но вера людей в сверхъестественное иссякает, как солнечный свет на закате. Магия умирает и вслед за ней умирают такие как он, дети древнего мира.
– Нужно было поднимать больше трупов, – язвительно изрек Семаргл. – Им мораль по боку!
– А ты сам попробуй ка поднять хоть одного! – гаруспика слова Семаргла определенно задели. – Уже тогда это было по-настоящему сложно! А сейчас я едва ли найду нормальный труп…
– А что с трупами? – хмыкнул вурдалак. Согбенный упырь сидел под чашей фонтана и монотонно кивал своим мыслям. При слове «труп» он оживился. – Трупы, как трупы. Правда, у нашего брата все чаще изжога от мертвичины. И насыщает плохо, даже наоборот! Вот у меня мамка давеча слегла…
– Это мало кого интересует, – отмахнулся гаруспик. – Но ты прав, мой кладбищенский друг. Все дело в фастфуде.
– Ты никак помешался! – зашлась смехом Диана-охотница, на чьи прелести, буквально выпрыгивающие из узкого кожаного лифа, глазели все, кому не лень. – Какой, Аид тебя забери, фастфуд!
– Некр прав, – кивнул Фрейр. – А ты думаешь, твои лишние килограммы – это реальная проблема? – Диана поджала губы, превратив их в тонкую бледную полоску. Во гневе она была чудо как хороша! Впрочем, не так хороша, как Мара, которая во гневе пребывала постоянно.
– Верно, это яд, – кивнул гаруспик, имени которого никто так и не услышал. – Трупы, напичканные химией, становятся непригодны для дальнейшего использования. Кстати, еще во времена Великой Инквизиции многие мои собратья перешли в экзорцисты. Мол, меньше напрягов и жопа в тепле. Торквемада, например…
Внезапно из коридора слева раздался приглушенный вой. Многие похватались за мечи и пистолеты, но Карн поспешил их успокоить.
– Это вервольфы! – сказал он как можно громче. – Они скованы заговоренными цепями, все в порядке!
– Дык сейчас же вроде не полнолуние? – уставился на него Семаргл. – Не то, чтобы я сомневался в твоих словах, Адхва-Га…
– Это мутанты, так? – догадался гаруспик.
– Так, – кивнул Карн. – Они обращаются вне лунных фаз. И рецидивы все чаще.
– Мир сошел с ума, – Семаргл прикрыл глаза широкой пятерней.
– А ты только заметил? – криво ухмыльнулся Гильгамеш, великий герой и правитель Урука. Когда-то улыбчивый и веселый, Гильгамеш потерял правую руку в первом же бою с Ангелами. Он отлично сражался и левой, но та битва оставила на его душе неизгладимый шрам.
– Не дерзи славянину, – с неприкрытой угрозой проговорил Шива, поднимаясь с каменного пола. Нет, с количеством рук у него все было в порядке. – Они держались дольше остальных. Хотя их было меньше!
– Нас разделили специально, – процедил Семаргл и вновь Фрейр положил руку ему на плечо, чтобы успокоить брата.
– Не ваша вина, – ответил Шива. – Даже бодхисатвы были растеряны. Но только в вашей семье не нашлось ни одного предателя. Это многого стоит.
– Но потеряли мы больше воинов, чем вы все вместе взятые! – рявкнул Семаргл и воздух вокруг него поплыл от жара. – Остались только я, Велес и Перун. Лада еще. Чернобог бился до последнего, прикрывая наш отход, не знаю даже, жив ли он. Его жрецы говорят, что все неоднозначно. Но я не чувствую с ним связи.
– В наших силах сделать так, чтобы этого больше не повторилось, – наставительно изрек Шива. – Полагаю, сюда пришли все выжившие?
– Вряд ли все, – прошелестел из-за его спины Влад II Бассараб. Его мертвенно-бледная кожа отливала свинцом. Один из древнейших вампиров, лично знавший главу своего рода, Каина, он в мудрости своей мог бы поспорить с Тотом. – Кто-то ослаб настолько, что попросту не услышал зов Гъяллархорна. Я сам едва различил его в своем замке.
– А кто-то просто боится! – выкрикнула Мара, проталкиваясь через толпу богов и богинь к фонтану, чтобы набрать кувшин воды. – Ссут неженки! Надеются отсидеться, как пендосы во Вторую Мировую.
– А что скажешь ты, мать смерти? – обратился к ней Дракула. Мара взглянула на него своими ледяными глазами. Влад поспешно встал перед ней на одно колено, как и надлежало смиренному сыну ночи.
– Нихера я тебе не скажу, мертвечина! – скривилась Мара. Она была одета в элегантное черное платье, эффектно облегавшее ее соблазнительную фигуру. Тем не менее, на ногах богини красовались вовсе не туфли на высоком каблуке, а потрепанные кеды. Оно и понятно: на каблуках по брусчатке митреума долго не походишь. – Знаю лишь, что ничего еще не решено. Случится все, что должно случиться, можете не сомневаться. Да только все, что случится, зависит от нас с вами, не иначе.
С этими словами Мара развернулась и стала прокладывая себе путь через толпу в обратном направлении, немилосердно работая локтями.
– Никогда не понимал славянских баб, – многозначительно заметил Шива, почесав затылок и усаживаясь в позу лотоса. Это разрядило обстановку. Боги начали улыбаться и шутить.
Карн мог бы сидеть здесь и слушать их вечно, но вечности у него не было. И у Ниссы ее не было тоже. Тот уверил парня, что Иные Боги не притронутся к дриаде и пальцем, но это не особенно успокаивало.
Была, конечно, и другая цель – завладеть Сердцем Хрунгнира и помочь Древним отбить Землю. Карн не помнил испытания Одина, и не знал, что на другой чаше весов. Его родители против Ниссы и спасения целого мира – что бы он выбрал во второй раз?..
Парень улыбнулся спорящим богам и пошел в библиотеку. Он сам не понял почему, но что-то заставило его направиться именно туда. Он знал, что в митреуме невозможна ментальная связь, экранирующая структура убежища позволяет посылать только «исходящие», но никаких «входящих» и «звонков внутри сети».
Тем не менее, в библиотеке его действительно ждали. Он постучался и толкнул тяжелую дверь. Тот сидел за рабочим столом, перед ним расположились три седых старца. Карн помнил, что это кельтские друиды, последние представители своего вида. Они поднялись навстречу Страннику и уважительно поклонились. Парень ответил им глубоким поклоном и глянул на бога мудрости. Тот с отсутствующим видом ткнул пальцем себе за спину.
В глубине библиотеки Карн обнаружил Эрру, бог войны сидел за ноутбуком и играл в «For Honor». Вот значит, тут как бы война намечается, возможно – последняя во всех смыслах, а один из лидеров армии Древних развлекает себя онлайновыми игрульками!
