Впрочем, внутри комнаты ничто не указывало на коварные планы. В углах стояли тюки, все кресла и столы были заложены отрезами темно-синего материала, а сам портной разглядывал один из этих отрезов на свет, что-то бормоча про сомнительное качество. Когда я кашлянул, привлекая его внимание, он вскинул голову, будто только сейчас вспомнив, зачем он здесь вообще находится.

— Чудесно-чудесно. Так, молодой господин, встаньте вот сюда. Вы, как самые храбрые, получите ткани наилучшего качества. Отвага должна награждаться, да-да.

Храбрость? Отвага? В том, чтобы первыми зайти для примерки учебной формы?

Идея, что из нас собирались сделать приманку для демонов, внезапно перестала казаться абсурдной.

Портной, тем временем, оставил ткань, которую разглядывал, и повернулся к материалу, разложенному на одном из столов. Еще раз оглядел меня и взял отрез побольше. Потом попросил меня снять камзол, и когда я остался в рубашке и брюках, обернул отрез ткани вокруг меня на манер одеяла и отошел на два шага назад.

Вообще-то примерка происходила совсем не так! Портной должен был измерить все эти длины рук и ног, ширину плеч, груди, талии и что-то там еще. Я это знал точно — в замке аль-Ифрит мерки с меня снимали несколько раз.

Я как раз собирался спросить, зачем он это сделал — и был ли он вообще портным — когда в воздухе будто сами по себе вспыхнули несколько рун. Потом они слились воедино, и в то же мгновение материал, в который странный портной меня закутал, начал двигаться.

Что за Иштавы дела тут творились?…

Но прежде, чем я успел что-то сделать, портной испуганно замахал на меня руками.

— Нет-нет, молодой господин! Ни в коем случае не мешайте анги работать! Вязь рун тончайшая, а анги капризны — чуть что, сразу возвращаются в исходный вид! И не забывайте — казна компенсирует стоимость только трех экземпляров формы. Если испортите, придется платить из собственного кармана.

— Ясно, — пробормотал я, стараясь не ежиться от непривычных ощущений. Чувство было такое, будто по мне сейчас ползало великое множество мелких змей. Даже шелест при движении материал издавал именно такой, какой издает трущаяся кожа. — Что такое анги? — спросил я, чтобы отвлечься.

— Неужели вы не слышали? Это же самые лучшие из выведенных алхимиками симбиотов! Настоящий прорыв в магической науке! Питаются только чистой дикой магией и солнечным светом, не излучают никакой демонической скверны и живут больше десяти лет. Вся проблема лишь в том, что требуют очень аккуратного обращения и чрезвычайно капризны. Поэтому, господа студенты, помните, что во время примерки нельзя шевелиться и уж тем более нельзя призывать магию, — тут портной сделал небольшую паузу, явно что-то поняв по выражению моего лица, и добавил с недоумением: — Вас что, не предупредили? Я же велел всех предупредить!

— Бардак, — пробормотал стоявший в стороне Кастиан. — В этой Академии полный бардак. Так я и знал!

Я только вздохнул.

Материал, будто приноровившись, стал двигаться все быстрее, а потом начал расходиться. Я бы сказал — расходится по швам, только швов у него не было — одно сплошное полотно — и вот оно как раз и распалось на длинные шевелящиеся полосы, так что сравнение со змеями стало еще более уместным.

— Поднимите руки и разведите их в стороны, — попросил меня портной, — так анги быстрее сообразят, как создать рукава.

Едва я сделал, как было сказано, процесс опять ускорился. Материал расходился, переползал с места на место, тут же слипался вновь, действительно превращался в рукава и загибался в манжеты, поднимался у шеи воротником. Выровнялся он и внизу, и через пару минут на мне оказалась точно такая же одежда, какую я видел вчера на третьекурсниках, что-то среднее между мантией и боевой униформой.

— Замечательно, просто замечательно, — портной расцвел в улыбке. — Теперь, боюсь, будет несколько неприятных моментов. Но не волнуйтесь, молодой господин, это быстро закончится.

И прежде, чем я успел спросить, что он имел в виду, передо мной в воздухе опять вспыхнули руны. Одновременно с этим меня насквозь прошило болезненным ударом, от которого мышцы на руках и ногах свело судорогами. К счастью, длилось это действительно недолго — не больше пары секунд.

— А это зачем? — выдохнул я, когда смог снова говорить.

— Финальная стадия — закрепление анги в нужном виде, — довольным тоном объяснил портной. — Теперь вы можете быть уверены, что в критический момент ваша форма не превратится в тысячи нитей и не разбежится в разные стороны.

Да уж. До того, как он об этом упомянул, я и не подозревал, что подобное возможно даже теоретически.

— Но зачем все это нужно? Что, нельзя было пошить форму из нормального материала? Ну, наложить на нее какие-нибудь защитные руны? — не выдержал я, подумав, что вполне бы мог обойтись без склонной убегать одежды.

Портной слегка обиженно поджал губы.

— Да будет вам известно, молодой господин, — произнес он чопорным тоном, — что после изобретения и первых закупок формы из анги смертность в Академии упала на тридцать процентов, а количество ранений и увечий сократилось в два раза. Анги защищают от огня, мороза, ударов холодным оружием, смягчают падение с большой высоты, создают барьер от большинства заклинаний и в разы ослабляют все удары стихийной магии. И при этом нисколько не мешают развитию собственной магии студентов!

— Понял, — сказал я. — Благодарю за объяснение.

Да, пожалуй, за все эти блага можно было примириться и со склонной убегать одеждой.

Каждый из нас получил три обещанных экземпляра формы и три деревянных плечика — тщательно отполированных, покрытых толстым слоем лака, под которым ясно виднелись многочисленные руны.

— Форму вешать только на них, — строго сказал портной. — Иначе намучаетесь.

Что именно под этим подразумевалось, стало понятно ночью, когда нас с Кастианом разбудили громкие крики, доносившиеся будто снаружи, а выглянув в окно мы увидели вылезшую из соседней дормитории пустую форму, которая медленно, но упорно ползла по стене дома вниз. Удерживаться на плоской вертикальной поверхности при этом она могла только магией.

Потом были еще крики, и топот, и выбежавший из дома хозяин беглянки, сумевший ее схватить до того, как та перелезла через куст шиповника, явно стремясь к воротам.

Отвлекшись от происходящего на улице, мы повернулись к своим шкафам — проверить, насколько плотно сидела наша форма на зачарованных плечиках и не собиралась ли она тоже сбежать.

— Интересно, если бы ее не поймали, куда бы она направилась? — задался я вслух риторическим вопросом.

Кастиан неопределенно хмыкнул.

— А вдруг эти анги разумны? — предположил я. — Не по отдельности, а когда находятся в большой группе? Ну, может, не по-настоящему разумны, а как пчелы или муравьи?

— Веришь, даже знать не хочу! — отозвался Кастиан с чувством. — Без таких знаний сон крепче будет!

Комендант, которого я с некоторым трудом сумел отыскать на следующий день, объяснил, что учеба для первого курса в этом году начнется на неделю позднее, чем для остальных студентов — из-за нового закона, свалившегося на руководителей Академии как снег на голову, менять пришлось все. Главная проблема заключалась в количестве молодых магов — по подсчетам, в этом году их должно было прибыть в пять раз больше обычного, но, судя по всему, реальная цифра окажется еще выше. И всех нужно где-то поселить, одеть, накормить, обеспечить учебниками, аудиториями и учителями. А еще следить за тем, чтобы все эти новые студенты друг друга не поубивали.

Последнюю фразу мой собеседник проговорил с таким глубоким чувством, что я понял — новые студенты друг друга убивать уже пытались, а расхлебывать получившиеся проблемы пришлось бедняге коменданту.

— Ну хоть трупов пока нет? — уточнил я.

— Типун тебе на язык! — вскинулся тот. Если первый день он еще как-то пытался говорить со всеми приехавшими вежливо и на «вы», то сейчас, замученный, с мешками под глазами, он, похоже, обо всех правилах этикета забыл. — Трупов нет и не надо! Знаешь, сколько крови из нас всех выпьют сыскари, если кто-то из парней, уже определенных в студенты, тут окочурится?.. — комендант неожиданно запнулся и смерил меня подозрительным взглядом. — Почему ты не в форме?