— С тобой я разберусь дома, — прошипел сыну прокурор. Замахнулся на Витька, схватил его за шкварник и позорно поволок за собой.

— А эти, ну которые с ним были? — спросил полицейский.

— Вот с этой шпаной и разбирайтесь. Это ваша работа, разбирайтесь по всей строгости закона.

Я видел, как у друзей Витька вытянулись лица от страха.

Полицейский кивнул в ответ, принял бумаги у адвоката. И через 5 минут мы все уже направлялись к машине отца.

Когда мы были уже на достаточном расстоянии, я обернулся и услышал обрывок разговора.

— Если твой сын еще раз появится в школе или окажется рядом с моим сыном, то я возьмусь за тебя лично Сережа. Ты надеюсь меня понял? — с холодным выражением на лице, произнес мой отец.

Дважды отцу повторять не пришлось. Он быстрым шагом приближался к нам. Мы сели в машину к моему водителю. В тесноте да не в обиде. Мы ехали в тишине.

— Артем Андреевич, подскажите адреса ваших друзей. Велено доставить всех домой и передать лично в руки родителям.

Я перечисли все адреса. И мы поехали за машиной отца следом в сопровождении охраны. Первым молчание прервал Леший.

— Артем Андреевич, — съязвил Даня. — Ну может вы все-таки потрудитесь объяснить, что происходит? Ты же говорил, что твой отец простой юрист?

— Пацаны, я понимаю, вопросов больше, чем ответов. Я завтра все объясню. На сегодня драмы хватит. Говорить неудобно, губа опухла, глаз правый поплыл, ничего не видно. Вы на себя посмотрите, сборище чудовищ.

Мы друг друга стали рассматривать. Ржач стоял знатный, видимо отходняк нас только настиг.

Отец каждого передал в руки родителям, терпеливо объясняя им ситуацию.

Объяснять мне ничего никому не пришлось. Все приняли это как данность. И жизнь потекла своим чередом. Раны зажили. Но надо отметить эта ситуация нас сблизила с пацанами, мы и вовсе стали не разлей вода. Хотя избежать разговора с отцом мне не удалось, он не принялся меня ругать. Сказал только, что похвально стремление защищать близких людей и друзей, но для принятия подобных решений одного лишь намерения недостаточно. Необходима физическая подготовка. И вот он предложил мне возможность, от которой было бессмысленно отказываться. Он связался с известным спортклубом и все было улажено.

Таким образом, на следующий день мои друзья и я получили VIP-карты этого клуба. Так начался наш новый путь, погруженный в мир спорта. В течение пяти дней каждой недели мы посещали зал, бассейн и усердно занимались боксом под руководством тренера. Я полюбил работу на турнике, и через полгода столкнулся с новым отражением в зеркале. Из тощего и неуклюжего подростка я превратился в подтянутого, спортивного пацана, который в случае необходимости мог бы и кулаками поработать.

Хотя на зеркало можно и не обращать внимания, результат говорил сам за себя. Обращали внимание на нас теперь и популярные девочки, которые ранее даже в нашу сторону не оглядывались, самостоятельно начинали устанавливать контакт. Это радовало, поднимая уровень самооценки, но одновременно раздражало. Их легкость и настойчивость вызывали брезгливость.

Первый опыт сексуальных отношений открыл для меня новую грань общения девочек и мальчиков. Лица девушек часто менялись в постели, что в какой-то момент заставило меня перестать запоминать их имена. Мнение окружающих меня уже не заботило, я перестал скрывать своё социальное положение, порой проявляя это слишком явно. Я перестал замечать, как начал меняться не в лучшую сторону: хамить преподавателям, задирать девчонок, стал утрировано высказывать мнение, мог уйти не дослушав, оборвать если надоедал разговор и т. д.

Моментом истины стало поведение Леры — девочки, с которой мы были друзьями с первого класса и сидели за одной партой. Она просто встала и пересела к другой однокласснице.

— Леруся, что случилось? — язвительно спросил я бывшую соседку по парте.

— Во-первых, меня зовут Валерия, а не Леруся. Я не одна из твоих шав…к. Во-вторых, ты ведешь себя как мудак… Ты перестал уважать людей. Относишься к ним так, будто они не стоят и ногтя твоего. Ты раньше не такой был…

Я не дал ей договорить.

— Ну и ладно, хрен с тобой. Не особо-то мне и хотелось с тобой сидеть, так что просто сидел из жалости по старой памяти. Ты когда-нибудь в зеркало смотришься? — я видел, как ее нижняя губа задрожала, но она удержала внезапно возникшие слезы. Мне самому от себя было тошно, знал, что не стоило говорить ей это, но извиняться перед ней не стал. Перед какой-то девчонкой еще нюни пускать?

Я поискал взглядом Свету, первую красавицу в классе. Ну это она так считает. Но в целом она симпотная. К тому же, Света дочь Юрия Сергеевича, адвоката отца. Сергеич, шутник еще тот. Как-то я услышал и разговор:

— Андрей, смотри какие детки у нас, а внуки буду просто огонь.

Отец с Сергеичем дружили с юности, к тому же он был крестным Светки, знал ее с пеленок.

— Юра, детки сами разберутся без нас. Если само у них сложится, против не буду, ты же знаешь, она мне как дочь и желаю ей только счастья. Артем сложный мальчик, вряд ли Свете будет с ним легко. Николай ей подходит больше. Они выросли вместе, общий круг, сам понимаешь, Артём другой.

— Может ты и прав, только, как она твоего Тёмыча увидела, весь мозг мне проела. Заставила даже из частной школы перевести ее к нему в класс. Одни проблемы с бабами у меня. Что ее мать, что она. Если, что втемяшится в голову, хоть трава не расти. Вынь, да положь.

— Не горячись Юра, я вот о дочери всегда мечтал.

Дальше я не слушал уже. Только понимал, что одной проблемой будет больше. Света, как я уже понял избалованная папина дочка, умом и сообразительностью не отличалась. Привыкла все получать по щелчку. Со мной этот номер не пройдет. Она действительно в 9 классе перевелась к нам и быстро собрала вокруг себя свиту, а те ей в рот заглядывали. Умела она вокруг себя движ создать. А что богатая, красивая, кому подарочек, кому глазками хлопает и все у ее красивых ног. Как только она появилась в классе, я сразу расставил точки над «и», чтобы она не питала иллюзий. Света расстроилась, но виду не показала.

— Тёмочка, всё меняется, и ты однажды поймешь, что лучше меня не найдешь. А терпеливая, подожду.

Вот и сейчас я искал ее глазами. Та стояла в толпе своих обожателей и над чем-то смеялась. Но стоило мне ее позвать, как тут же она метнулась ко мне на все готовая.

— Светка, сядешь со мной? — обратился я к ней, и она, глупо улыбаясь, сразу согласилась, взяв свои вещи подошла ко мне.

Но этого было недостаточно, самолюбие мое было задето. Да, Лера была права, но я не мог позволить своему авторитету в глазах пацанов пострадать из-за выходки девчонки. И следующие несколько месяцев булил Лерку не только я.

Светка и прилипалы её старались произвести на меня впечатление и загнали совсем ее в угол. Теперь она сидела за крайней партой в левом ряду, где сидят изгои. С ней никто не дружил и не разговаривал. Я надеялся, что она сама пойдет первая на перемирие и я с барского плеча все верну на свои места, но она упрямо молчала. И я молчал.

Мне не хватало её. Мы жили рядом, наши мамы дружили, мы и в один дет сад ходили, и в первый класс пошли вместе. Сели за одну парту, так и просидели 9 лет. Все делили пополам: первые успехи, поражения. Когда мама болела — она была рядом. Но всё изменилось и её вечные «а помнишь…» стали раздражать.

Мамы не стало, и я запаковал прошлое и спрятал глубоко внутри. Наверное, прятал все это сам от себя, а она все про прошлое. Я понимаю, она в этом не виновата, что мне до сих пор больно от воспоминаний, но в этот раз ее выходка сорвала мне башню окончательно. И это ее жертвенность в глазах и полное принятие меня бесили. И я все видел и понимал, что означают ее охи вздохи. Не хватало, чтобы именно она на придумывала себе о нас невесть что. И может лучше будет, что она будет на расстоянии от такого мудака, как я.