Моментально парень оказался рядом со мной, встал между мной и приставучими. Он был настоящей стеной: высокий, широкоплечий, загорелый. Даже под черной ветровкой просматривалось спортивное телосложение. Его уверенность и спокойствие в общении с превосходящими его численно противниками ошеломили меня. Стоя так близко, он защищал меня, и я слышала стук его сердца. Неожиданно для меня, двое хамов словно исчезли в мгновение.

Я могла бы стоять так вечно; в воздухе витала какая-то странная магия, или это был его потрясающий парфюм? Мне хотелось разглядеть своего спасителя, и когда он повернулся ко мне, мои глаза не могли оторваться от него.

Он дышал тяжело, его грудь поднималась и опускалась, словно после забега. Высокий, мощный, с темными кудрявыми волосами, с красивыми выразительными скулами. Его острые скулы казались такими четкими, что, коснувшись их можно было порезаться, нос был с легкой горбинкой, полные губы, и эти темные, карие, почти черные глаза и эта его одежда в черных тонах.

Всё это рисовало образ далекий от ангельского. Разве, что похож он был на падшего ангела, ну прямо Темный рыцарь во плоти. Я откровенно пялилась на него. Что это было? Гипноз? Он видимо из вежливости предложил проводить меня, а я испугалась. Что я скажу бабушке? А потом это:

— Мы можем встретиться еще раз? — спросил он.

— Нет, мне пора, — все, что смогла ответить я.

Вот дура, корила себя всю дорогу. Человек мне возможно жизнь спас, а я глупая, думала о том, что скажу бабушке. Мне хотелось разреветься. Я всю дорогу до дома невпопад отвечала ей. Она списала мою рассеянность на усталость.

— Вот, не ешь совсем, пашешь у своего станка, похожа стала на привидение, конечно сил нет, — тараторила бабуля. — А может ты влюбилась? — меня словно уличили во лжи, я даже почувствовала, как загорелись мои щеки, лицо стало пунцовым. Слава богу стемнело и ба просто этого не увидела.

— Да все норм, просто устала. Хочу быстрее домой.

Ба была очень проницательной или как она любила говорить: «Может я консерваториев и не заканчивала, но на ложь у меня идеальный музыкальный слух». И что-то в ее взгляде говорило, что мне она не поверила в этот раз.

Я так люблю возвращаться домой, здесь стены словно охраняют меня. Дедушка уже ждал нашего приезда, постоянно заглядывал в окно. Как только он увидел нас, вышел на крыльцо, и я бросилась к нему в объятия. Между нами особая связь.

Он заменил мне отца, был строгим, но никогда не обращался ко мне, как к ребенку, даже когда я еще ходила под стол пешком. Мы читали вместе, обсуждали сначала мультфильмы, анализировали главных героев, а потом перешли к классике, истории — что я очень ценю.

Он научил меня играть в шахматы и даже стрелять из оружия. Сначала это было просто для развлечения — я была еще маленькая и это было стрелковое оружие- арбалет, но став постарше, лет с 12 я научилась стрелять и из огнестрельного, хотя это, конечно, незаконно, ведь я была несовершеннолетней.

Его сослуживец и очень хороший друг тренировал детей в частном клубе, но все для своих- неофициально. И мы с дедом порой все выходные проводили там. С самого раннего детства меня привлекала необычная страсть — оружие и стрельба из пистолета. Взгляды окружающих были наполнены удивлением и недоумением перед необычным увлечением девочки. Я смотрела на мир сквозь кольца прицела, и мое сердце билось в такт выстрелам. Я обладала уникальной способностью поглощать каждую ноту аромата пороха, каждый звук падающей гильзы.

Из года в год работа с оружием наполняла меня, мастерство мое росло, каждый выстрел становился точным штрихом на дивном полотне моего умения. Со временем я стала обращаться с пистолетом словно с частью своего тела, каждый выстрел становился продолжением моей мысли. Я научилась контролировать дыхание, сосредотачиваться на цели, вглядываться в бездонные линии прицела. Вообще любовь к оружию и умение стрелять из пистолета для меня, как отдельный вид искусства.

Мой дед бывший военный, дослужился до высокого звания. После ухода на пенсию стал преподавать в военной академии, даже руководил ею какое-то время. Дед считал, что стрелковые навыки могут мне пригодиться больше, чем любые медитации; это помогает расслабиться и снять стресс. Здесь не просто нужно уметь стрелять — здесь, как в шахматах и математике, всё зависит от точности и концентрации, хладнокровия без беспорядочных мыслей, иначе ты не достигнешь цели. И если бы я не увлеклась балетом, меня ждала секция по стрельбе. Но все так, как есть.

После вкусного ужина дед потирает уже руки.

— Ну, что мой маленький самурай, сыграем партейку в шахматы?

— А стрелять? Я хочу пострелять, — канючу я.

Стрелять завтра будем, уже поздно, а вот от шахмат не откажусь. Или ты боишься проиграть? — подмигивает мне дед.

— Ну вот еще, держись. Я буду биться, как лев.

Мы идем на веранду, а там уже шахматы расставлены, и конечно же я играю белыми. Дед помнит, что я всегда люблю играть белыми. Я прикасаюсь к доске, фигуркам, к тем самым, которые он сам вручную сделал для меня 11 лет назад.

У нас не сразу сложилось общение. Я осталась без родителей, мне пришлось сменить страну, я оказалась в этом доме, где все казалось мне чужим. Сначала все не клеилось, дед не знал, как найти ко мне подход. Я дичилась и сторонилась его. И все началось с игры в шахматы.

— Ирис, ты же хочешь стать самураем? — я мнусь, но он уже завладевает моим вниманием.

— Да, очень. Ты можешь сделать меня самураем?

— Самураем сделать не могу, но научить думать, как самурай — да.

— А самураи, что по-другому думают, чем все остальные люди?

— Совершенно, верно. Это делает их особенными. И в этом нам помогут шахматы. Как только ты научишься играть в них, можешь считать себя самураем.

— Это как?

— Шахматы, девочка моя — это не просто игра, они помогают развивать умственные способности, эти знания делают человека магистром в управлении. Один великий падишах высказывал свое восхищение шахматами так: "Как странно видеть падишаха, не обладающего мастерством в шахматах. Сумеет ли он править царством?..» Множество армий было сокрушено мною, многие города подчинены… И все это благодаря шахматам, от них я постиг мудрость, стойкость и решимость, без них я бы не нашел пути к разумному поступку". — А ведь шахматы ведут войну не на полях сражения, а на доске, — продолжает дед.

— Самураи тоже так могут сражаться на доске?

— Ага. Шахматы помогут выбрать свою тактику и стратегию. Они учат сохранять самообладание, избегать порывистости и способствуют улучшению логического мышления.

— Я смогу придумать, как победить врага на доске? — удивляюсь я.

— Представь себе да. Шахматы привлекали и увлекали великих не только падишахов, но и царей, президентов, военачальников, искусствоведов и думаю самураев тоже, — заговорщицки подмигивает мне дед.

Я помню, этот разговор, словно он происходит прямо сейчас. И мысленно улетаю в тот момент, когда дед, хитро прищурив глаз, смотрит на меня. Он всегда говорил всерьез и по- взрослому, никогда не сюсюкал со мной. В его речи всегда были слова, которые были мне непонятны, но они бессознательно укладывались мне в память.

Мне только 5, я сижу напротив него и округляю глаза.

— Хочешь посмотреть на свои шахматы? — спрашивает дед и как волшебник из ниоткуда достает деревянную шкатулку. Разворачивает ее, расстилает передо мной и выкладывает на стол деревянные фигурки. Они похожи на маленьких самураев. Он потратил кучу времени, чтобы сделать их в японском стиле. Он расставляет их в определенном порядке, вот пешки друг против друга, вот пошли фигуры. Подвигает ко мне доску.

— Твои белые и ты ходишь первой.

— В моих глазах он видит сомнение и страх.

— А если я проиграю? — морщу нос и отодвигаю подальше от себя доску.

— Не так страшно проиграть, как не понять зачем ввязалась в битву. Жизнь и есть поле битвы, где от каждого твоего шага зависит исход твоей судьбы. А играя в шахматы, ты познаешь себя, научишься делать собственный выбор. А сейчас я покажу, как фигуры ходят. У каждой фигуры свой ход. Запоминай…