— Кх-х… Кто ты? — заикаясь, прохрипел парень. — Что со мной?

— Твой спаситель… Почти, — тихо пробурчал я по-русски, потому что тролль таких слов, естественно, не знал.

Но человек, кажется, и сам что-то вспомнил, а потом до него дошло, что пробудился не просто так.

— На меня напали… Как?.. — Дальше я не разобрал. Ну, наверное, спрашивает, каким образом сумели оставить его на этом свете.

— Я могу… Это… Лечить руками, — ляпнул я, привлекая все свое скудное знание речи аборигенов.

«Лечить руками»? Ага, мануальный терапевт. Хочется верить, что мужик меня все-таки поймет. А про членистоногого монстра я ему, разумеется, рассказывать не буду. Еще чего. Полагаю, тварь не обидится, что присваиваю себе ее достижения. Не из тщеславия же.

Держался я так, чтобы он не увидел моего лица. И натянул капюшон поглубже — на всякий случай. Вдруг как-нибудь повернется.

— О, так вы!.. — восхитился парень, употребив еще какое-то неизвестное мне слово. «Колдун»? «Лекарь»? «Практикующий врач-волшебник»?

— Да, — скромно ответил я, учитывая его радость. Общепризнанно плохие явления не воспринимают с таким восторгом.

— Большая… для меня! Простите, что… — рассыпался в непонятных извинениях наш пациент.

И что там за «большая»? Большая честь, наверное. Или большая радость. Приятно. Да, здесь меня так еще никто не приветствовал. В основном-то норовили дубиной огреть. Уже и отвык от нормального обхождения. А этот бедолага даже стал использовать, по-моему, уважительную форму речи, о которой я имел только самое смутное представление. На русский, скорее всего, ее можно было приблизительно перевести как обращение на «вы», хотя тут во множественном числе собеседника не называли.

— Да ладно… — смутился я. Не моя же заслуга.

Пострадавший еще что-то говорил, но я его почти не слушал. Смысла нет — голос слабый, без труда только отдельные слова улавливаю. Важнее контролировать, что рядом происходит. Правда, когда он замолчал, очевидно, в ожидании какого-то ответа, мне пришлось все-таки переспрашивать.

— Что? Говори громче. И медленнее, — добавил я.

— Можно мне воды?

— Э-э… Нет, — отказал я вынужденно.

Пить ему, конечно, надо, однако воды у меня просто-напросто не было. Сам утолял жажду, поедая снег пригоршнями. Солевой баланс более-менее выправлял сырым мясом. Еще нахлебался из реки, пока тонул. Мой спутник поступал почти так же — изредка зачерпывал снег пастью, как экскаваторным ковшом.

— Ясно… — погрустнел парень. — Так сколько еще лежать надо? Холодно. И темнеет.

И как тут быть? Как встанет он, как узрит мою рожу… Нет, сам-то он, естественно, не угроза — после такой раны. Но… Тогда либо оставлять труп под сиреневой елкой, либо путь в город для меня окончательно закроется. Что ж, радуйся: не хотел выбирать, идти туда или нет, — вот и обойдешься без выбора. А торопливо сбегать от спасенного — ну, это будет выглядеть по меньшей мере странно.

Черт возьми, но не убивать же его после лечения! Ладно, хрен с ним, найду другой город. По дороге будет время получше обдумать, как там задержаться без критического вреда здоровью. Когда мужик заметит, что я не человек, — слегка усугублю ему травму головы, и пусть продолжает отдых. Лапника даже подстелю по-быстрому…

— Вставай, — разрешил я, вздохнув и сжимая кулак. Оценил, где находится тварь, — нет, отсюда так невзначай ее не заметишь. Да и какая разница, меня собственные глаза и зубы выдадут.

Парень с усилием сел, опираясь на руку. Отдышался и продолжил подъем. Помогать я ему не стал — оттягивал момент разоблачения. Не знаю, зачем — может, просто хотел подольше побыть в компании хоть кого-то, кроме чудовищного паукообразного. Только подхватил пациента один раз, когда он чуть не свалился вперед, теряя равновесие. Да, инвалидная команда… Я недавно после подобного происшествия был не лучше.

Очутившись все-таки на ногах и тяжело разогнувшись, парень окинул меня любопытным взглядом. Я напрягся и согнул локоть, готовясь защищаться, если он не пожелает убегать. Однако пострадавший лишь приветливо улыбнулся, тут же поморщившись от боли.

— Как же они меня… Но ваша магия очень хороша, спасибо! — спохватился парень. — Очень… исцеление!

Очень — какое? Если предположить по тону — качественное?

— Да, я знаю, — ответил я, вспомнив, как из груди высовывается блестящий клинок.

Пауза несколько затянулась. Я угрюмо кутал лицо в капюшон — вероятно, именно поэтому парень пока не раскрыл, с кем имеет дело. Он же, в свою очередь, с легким недоумением рассматривал мою потрепанную, грязную и грубую одежду. Наверное, по его представлениям, колдуны-исцелители должны выглядеть совсем иначе. Знал бы он, каков на вид его настоящий лекарь…

— Недавно так, не могу пока сменить, — сомнительно оправдал я свой нищенский облик. Между прочим, чистую правду сказал.

— О, — изобразил понимание абориген. — Ой, да вы же…

И на последней его реплике я ощутил, как краешек длинного уха высовывается из-под ткани, накрывающей мою голову. Ну что за везение.

Сердце застучало чаще. Я крепче сжал кулаки. Черт, когти! Никак не привыкну.

Парень не драпанул в ужасе и не кинулся на меня. Вместо этого он растерянно и немного смущенно произнес:

— Прошу прощения… Я сразу не признал, что вы…

И добавил какое-то длинное слово. Я выхватил только первую часть — что-то связанное со словом «высокий». «Высокопревосходительство», что ли? Я был уверен, что меньше всего похож на генерала.

Нет, иначе… «Высокорожденный»! Точно, что-то вроде этого! Так называли, по-моему, аристократов. Или… Или, кажется, эльфов, где-то встречал такое! Он тоже принял меня за эльфа! Не за тролля, а за эльфа. Волшебная сила длинных ушей!

— Ничего… — промямлил я, хватаясь за нижние края капюшона и стягивая их. Чтобы получше прикрыть рот с мелкими острыми зубами. Уже довольно темно, но мало ли.

— И глаза у вас сияют, — продолжил спасенный. — Теперь вижу. Теперь понятно, откуда у вас такие… к… магии.

Тьфу, да что за гадство, половина слов мимо проходит! Что там у меня — способности, должно быть? Таланты, дар? К магии — целительной?

Похоже, бегство пока откладывается. Ненадолго — но и это хорошо. Может быть, узнаю что-нибудь полезное. Озадачившись, я не нашел ничего лучше, как сменить тему. Выбрал самую для пациента животрепещущую:

— Что тут было? Кто тебя убивал? Знаешь?

Ну да, сейчас он мне поведает какую-нибудь драматическую историю, из которой я пойму только три глагола и слово «девка». Но хоть отвлеку от созерцания моей рожи и обносков. Кто его знает, что он там еще углядит, глазастый. Парень помялся и начал:

— Здесь только я бываю, а сегодня… Западня какая-то. Оглянуться не успел — ударили. Кажется, знаю, из-за чего…

— М-м? — продемонстрировал я интерес. Надо же — в кои-то веки смысл не улетучился из звуков.

— Из-за работы… Ну и вот, я пришел на свою поляну, собирать хвою… — Он, видимо, произнес местное название тех самых причудливых елок. — Сам сюда хожу, не всякую работу можно доверить подмастерьям. Отвары хорошо раскупают, запасы хвои все вышли, вот я и…

Собеседник поднял глаза немного выше — и не договорил. Лицо его исказилось. Парень подпрыгнул на месте и засуетился вокруг сиреневых деревьев. Чуть не падая от слабости, разглядывая обглоданные ветви, а вдобавок — ругаясь и причитая.

— Невежи, скоты! — восклицал он. — Всю хвою содрали, и как! Криворукие бездари! Веточки поломаны, а хвоинки сняты не чисто! Зачем же так, нельзя было бережно собрать! И… меньше веток! И зачем им столько хвои — она же… раньше, чем из нее что-то наварят!

В любых ругательствах тролль-предшественник явно знал толк. Жаль, что в остальном разбирался значительно хуже. Я даже сам, глядя на безутешного парня, слегка запереживал. Похоже, эти нестандартные елки — какой-то редкий вид, а монстр с ними так по-варварски обошелся. Но что с него возьмешь — значит, чувствовал такую необходимость. Многие животные в природе лечатся разными растениями и грибами.