Третий — живой!

Долго возилась со шлемом, но наконец открыла, сняла с головы. Молодой парень, короткие чёрные волосы, правильные приятные черты. Лицо разбито, щека в крови.

Я потрясла его за плечи. Парень закашлялся, открыл глаза.

— Где я? — прохрипел он.

— На «Ксении».

— «Ксения»… — Он посмотрел по сторонам. — «Ксения»…

— Станция на околоземной орбите.

— На околоземной? — Уставился на меня, взгляд тупой, непонимающий. Несколько раз зажмурился, приводя себя в чувство. — Это хорошо, значит, удалось добраться.

Как гора с плеч свалилась. Наспех оценивая действия, пришла к выводу, что сделала всё, что было в моих силах. Не удалось спасти всех, но не моя в том вина: никак не могла им помочь. Зато этот парень — он выжил только благодаря мне. Может, преувеличиваю, но не среагируй так быстро, возможно, не было бы у него шансов.

Нужно оповестить шефа, поднять доктора. И к чёрту Алекса — сам виноват.

— Сейчас позову врача.

— Нет-нет! — Парень схватил меня за руку. — Не нужно врача! — В глазах появился страх. — Всё в порядке!

— Как так? Вы ранены.

— Чепуха. Помогите мне выбраться.

Занятие не из лёгких. Спасённый явно ослаблен, дрожал, его шатало — то ли от травм, от болевого шока, то ли от пережитого потрясения. Минут пять мы потратили на то, чтобы выползти из катера. После чего он облокотился о стену и тяжело отдышался. Кажется, пришёл в себя.

— Сейчас ночь? — спросил он.

— Да.

— Одна дежурите?

Я вздрогнула. Голос показался знакомым: мягкий, почти нежный, музыкальный голос.

— Ммм… Нет… — Смутилась. — Напарник… отошёл.

К чему он спрашивает? Зачем столько вопросов? Как-то странно себя ведёт.

— Это хорошо. — Он не отпускал мою руку. Сжал предплечье, с силой, будто пытаясь подчинить меня себе. — Послушайте, Дейдра, мне очень нужна ваша помощь, — проникновенно сказал он.

Я потерялась. Что это, чёрт подери, означает? Подняла взгляд, встретилась с его глазами. Парень пристально на меня смотрел. Глубоко, он заглядывал мне в душу, пытаясь определить, послушаюсь или нет. Непросто перенести этот тяжёлый, пронзительный взор, взывающий о помощи и в то же время требующий повиновения.

— О чём вы говорите? Я не понимаю.

Смягчился. Теперь глаза наивные, детские. Маленький мальчик, попавший в беду, обращается к случайному прохожему с просьбой показать дорогу домой.

— Я вляпался в идиотскую историю. Нас преследовали, — отрывисто говорил парень в скафандре. — Преступники. Они убили этих ребят, — он кивнул в сторону катера. — Скорее всего, они уже рядом и попытаются попасть на станцию. Что бы они ни говорили, не верьте им, не разрешайте пристыковаться…

— Дейдра! Дейдра! — голос из видеофона заставил нас содрогнуться от неожиданности. — Где ты ходишь?

Ах, да, я поставила видеофон на громкую связь, в режим рации — даже отвечать не нужно, соединение происходит автоматически. «Корвет» заслоняет нас от камеры, видеофон лежит в кармане, так что Алекс нас не видит.

— Да, Алекс, — ответила я. — Что случилось? Ты где?

— В диспетчерской, — в голосе Алекса звучала тревога. — Что за чертовщина тут творится? Рядом со станцией полицейский катер, они запросили пристыковку. Говорят, что мы приютили каких-то беглецов на «Корвете».

— Не разрешай им пристыковываться! — в отчаянии воскликнула я.

— Что ты такое говоришь? Как я могу отказать? Это же полицейские! Они при исполнении! — Алекс находился в ещё большей растерянности. — Я уже разрешил, катер на подходе, они пристыковываются к «Ксении».

— Как — к «Ксении»? Ты хотел сказать — к «Ауштре»?

— Нет, к «Ксении». На их катере шлюз типа «С». Основной занят, я перенаправил их к резервному.

— Чёрт! — ругнулась я. Это означает, что они будут тут уже через несколько минут.

— Что — чёрт? Ты-то где?

— Осматриваю «Корвет».

— Да? И что там? Полиция спрашивает, есть ли выжившие?

Я посмотрела на беглеца. Отчаяние и мольба. Он сжался, понимая, что от моего ответа зависит его будущее.

— Помоги мне, Дейдра… — прошептал он тихо, так, чтобы Алекс не услышал. — У них приказ на уничтожение… Они не будут арестовывать, они меня просто убьют… — говорил он почти беззвучно, я читала по губам. — Я оказался тут по нелепой случайности, я не имею к этому никакого отношения… Но они не будут разбираться, у них приказ…

— Дейдра, чёрт тебя подери! — Алекс перешёл на крик. — Куда опять пропала? Не вижу тебя на экране! Ты в шлюзе?

Я сдалась. Не знаю, что нашло на меня — то ли поверила беглецу, то ли сказалась природная женская сердобольность, то ли пресловутая симпатия к плохим парням. Взяла себя в руки и сдержанно произнесла:

— Успокойся! Я в шлюзе. Выживших нет.

— Проклятье! А сколько их там всего? — не унимался Алекс.

— Двое, оба мертвы. Я выхожу из шлюза. Немного запачкалась, нужно отмыться. Буду в диспетчерской через пять минут. Конец связи.

Я выключила видеофон, взяла беглеца за руку и потащила его за собой по коридору.

Быстро! Бежать!

Вход в генераторную. Нам не сюда. Левее, нужно держаться левой стены… Два пролёта, шагов тридцать и вниз…

Что я делаю? Совсем рехнулась…

Сзади тяжёлые шаги парня. Ранен, да ещё и скафандр килограмм сорок весит — нелегко ему, дыхание хриплое, часто кашляет. Кашель низкий, глухой. Шлем в руках — молодец, что не бросил — явная улика. Сообразительный…

Нашёл в себе мудрость не задавать лишних вопросов и не рассыпаться в благодарностях. Было очень кстати, ибо не время сейчас, да и занята я, сосредоточена на другом: вспоминала, где именно находятся мёртвые зоны — места, не попадающие под обзор видеокамер.

Теперь направо, короткий коридорчик, тут проскочим незамеченными... Самая дурацкая камера на «Ксении» — расположена под потолком, направлена вверх, давно руки чешутся поправить. Как удачно, что не сделала этого раньше… Перегородка отъезжает в сторону, но останавливается на полпути. Заела, стало быть, Грэг ещё не отремонтировал. Как ему всё успеть?..

Протиснулись. Сейчас лестница рядом с блоком очистки воды, три ступени и прямо по коридору, по правой стене, немного пригнуться…

Уже поздно идти назад, мне ничего не исправить. До конца, до финиша. Будь что будет…

Беглец запнулся и чуть было не растянулся по полу. Я поддержала его, помогла поймать равновесие. Остановились на пять секунд, отдышались. Дальше! Пригнуться, ниже, ещё ниже…

Повезло, что я — связист, самолично слежу за состоянием систем наблюдения и хорошо ориентируюсь в их расположении. Оставалось надеяться, что никого не встретим в коридорах «Ксении»: в столь поздний час это вполне возможно, разумеется, при условии, что Алекс ещё никого не поднял из кровати.

Жилой блок. Почти пришли.

— Ногами не топать, — приказала я. — Как можно меньше шума.

Шесть дверей, потом моя. Не заперто — забыла, да и какой смысл? Проскользнули внутрь. Осторожно прикрыла дверь. Застыли в нелепых позах, переводя дух.

— Зачем я это сделала? — прошептала, прислонилась к двери и без сил сползла вниз.

Беглец не решался дать волю чувствам, стоял напряжённый, прислушиваясь к окружающей обстановке. Через минуту осмелел, положил шлем на пол, присел.

— Не знаю, — сказал он, — видимо, вы мне поверили. Иначе, зачем бы это делали?

Нет, он не говорил, он почти пел, мурлыкал как кот. Чеширский кот и есть.

— Мне нужно идти, возвращаться в диспетчерский пункт, — сказала я через некоторое время. — Могут заподозрить неладное.

Парень кивнул в ответ.

— Закрою тебя на замок. Попробуй только вякнуть или повести себя излишне шумно — не задумываясь, сдам тебя полиции!

Времени адекватно проанализировать ситуацию не было. Составить маломальский план действий, продумать защиту — тоже. Поэтому приходится довольствоваться полумерами — такими, как махинации с видеозаписями.